– Ты постирала?

– Да.

– А у Женечки из корзины бельё достала?

Закатываю глаза:

– Да. Было бы куда проще, если бы он сам приносил грязное в стирку.

– Он же мужчина, это не его задача, – отмахивается мама и встаёт, а я закатываю глаза. Не его, как же. Иногда мне кажется, Женька у нас живёт на правах кота, деньги приносит, уже хорошо, но в остальном у него лапки.

Телефон в сумочке звенит, и я спешу выскочить из квартиры.

– Всё, мам, пока, – целую её в щёку. – Ужин на плите, я разогрела. Микроволновку не трогай, она сломана. Я вернусь… когда вернусь.

– Хорошо. А насчёт займа ты серьёзно подумай. Я спать нормально не смогу, пока не убедиться, что с Женечкой всё в порядке.

У меня аж зубы сводит.

Но проверить Женечке башку не помешает. Это ж надо догадаться полезть на двух крупных мужиков и позволить отпинать себя. Язык вообще без костей, но с этим мне разбираться не хочется.

Сбегая по ступенькам, ловлю себя на мысли о том, что слишком устала во всём этом разбираться. Мозги кипят и хоть я поспала несколько часов, как просил Артём, сосредотачиваться всё ещё было очень трудно. Нужна перезагрузка, да и, если честно, мне было интересно снова его увидеть.

Как минимум потому, что меня не так уж часто звали «поужинать». Если немного размечтаться, то это даже похоже на свидание.

Артём обнаруживается у подъезда с зонтом. Дождь мелкий совсем, но мне приятно, что он так беспокоится. Окинув меня взглядом, улыбается и наклоняет голову к плечу:

– А тебе идут платья.

– Брось, – отмахиваюсь я.

– Я серьёзно. Знаешь, планы изменились.

Меня словно молнией шарахает.

– Т-ты не хочешь делать мне предложение? – понимаю, как это звучит и спешно поправляюсь, – по работе?!

– Нет, – он выдерживает паузу, во время которой у меня появляется несколько седых волос и продолжает. – Но ресторан мы сменим.

– Почему?

– Меняем план. Я знаю место получше. Прошу.

Открывает мне дверь и помогает сесть в салон. Аккуратно закрывает, убедившись, что не прищемит моё платье и занимает водительское место.

Я будто на иголках. Это так похоже на свидание, что я почти верю, что действительно оно. Артём прячет зонтик, а после достаёт с заднего сидения небольшой, но чертовски милый букет разноцветных гипсофил, перевязанный нежно-мятной лентой.

– Знаю, что цветами тебя не удивить, поэтому даже не пытался.

Растерянно улыбаюсь. Отчаянно придумываю слова благодарности, но Артёму, кажется, хватает и этого.

Мокрые улицы проглатывают его машину. Чем дальше от дома мы отъезжаем, тем тоскливее становится. Мой брат лежит в больнице, домой, как к себе, наведываются бандиты, а мама решается влезть в ещё один кредит, чтобы «убедиться, что всё хорошо».

Положение до невозможности скверное. Особенно когда сидишь в такой машине и из динамиков играет лёгкая «музыка будущего».

Интересно, если бы я попросила денег у Артёма, как бы он отреагировал? Не скажу, что он похож на того, кто впустую разбрасывается деньгами, но если учесть его героизм прошлой ночью, можно предположить, что мог бы…

Нет! Я не стану просить у него деньги! Как минимум из уважения и в знак благодарности за то, что спас меня вчера!

Чувство справедливости горит пламенем, а вина грызёт пальцы. Что если с моим братом и правда беда?

В голове голосом мамы тут же проносится: что же я за сестра такая? На что я готова ради семьи? Если не ради нас, то ради кого вообще?

Отворачиваюсь к окну, кусая губы. Интересно, мама предложила бы сблизиться с Артёмом или я ещё не настолько безнадёжна в её глазах?

А если я сближусь, то насколько это будет отличаться от приглашения коллектора?

– Расскажи о предложении? – прошу я, не выдерживая тяжести собственных мыслей.

– Не дождёшься? – Артём тормозит на светофоре и поворачивается ко мне. Глаза у него сейчас непроницаемые. Сперва на губах лёгкая усмешка, но она спадает, когда он присматривается ко мне. – Всё плохо?

Нервы сдают.

– Ты чертовски прав, – поджимаю губы, а потом не сдерживаюсь. – Сейчас, без работы всё как-то по-особенному плохо. Поэтому я хочу знать, на что я соглашаюсь.

– Соглашаешься, не услышав предложения? – его глаза чуть сужаются, но загорается зелёный и он отвлекается на дорогу.

– Скажи, – сглатываю и выдавливаю обречённо. – Пожалуйста.

Артём молчит. Я уже растрепала несколько цветков, кроша несчастную гипсофилу, когда он произносит.

– Думаю, я могу решить твои проблемы, но мне нужно знать всё. То место, куда я собирался тебя отвезти, тоже не подходит, поэтому сейчас мы поедем ко мне. Расскажешь, там и определим границы моего предложения.

По спине проносится неприятный холодок.

Домой, да? Вот… чёрт…

Доезжаем до одного из элитных жилых комплексов города. Контраст резкий, особенно после моего района хрущёвок, где и фонари зажигают не всегда, оказаться тут всё равно что заезжать на площадку какого-нибудь фильма о роскошной жизни. Ландшафтный дизайн, подсветка, красота в общем. Конечно же, за забором.

Артём скатывается в подземную парковку, проезжает несколько рядов и вкатывается в свободное место с номером «294».

Я нервничаю, пальцы мёрзнут, хотя в машине тепло. Артём выходит первым, открывает мне. Для маньяка он очень галантен. Почувствовав льдинки вместо рук, сводит брови, а после надевает на мои плечи свой пиджак.

– Почему не сказала, что замёрзла?

Я не отвечаю. Страшно, нервно, неопределённо. Одно дело поговорить с парнем в кафе или ресторане, когда есть ещё люди и совсем другое оказаться на его территории. Никто не знает, куда я приехала. И с кем. Блин.

Артём ведёт меня к лифту. Я мысленно ругаю себя за то, что не знаю где я. Могла бы маме смс написать с адресом. Пусть хоть примерно знают, откуда начинать поиски.

Пиджак пахнет другим парфюмом, но тоже приятно. Чувствую себя загнанным в ловушку кроликом.

Артём держит дистанцию, но я то и дело ловлю на его губах лёгкую усмешку. Спокоен, уверен. Не пытается скорее сократить дистанцию, как парни, с которыми я общалась раньше. Маньяк спокоен и уверен в себе. Он уже меня поймал и никуда я теперь не денусь.

Выходим на площадку. Кругом белые мраморные плиты с тёмными прожилками. Двери квартир чёрные, номера над ручкой. Артём открывает одну из них и пропускает меня вперёд.

Прихожая окрашена в графит. Когда мы входим под потолком загорается скрытая светодиодная лента. На полу тёмное дерево, а от основной комнаты нас отделяют вертикальные рейки перегородки. Артём разувается, позволяя мне немного потупить, ставит свою обувь на полку и проходит вглубь квартиры.

– Что хочешь поесть?

Не знаю, есть ли более сложный сейчас вопрос.

– Эм… нет. Я не голодна, – вру я, спешно стаскивая с себя кеды и тоже ставя их на полочку. Затем снимаю пиджак и иду за маньяком.

Квартира у него, конечно… такие можно в журналах интерьера показывать. Сдержанно, но дорого. Мебель скорее практичная и удобная, чем вычурная и «напоказ», мне нравится.

– Я к тому, что, если хочешь чего-то конкретного, нужно заказать, – поясняет он, обходя кухонный остров и открывая холодильник. – Хотя… наверно заказать придётся в любом случае. Ладно. Чай будешь? Кофе?

– Можно воды?

Не зная, что делать, я аккуратно кладу пиджак на спинку дивана. Обращаю внимание на панорамные окна за полупрозрачными шторами и огнями города за ними. Из-за тёмных туч кажется, что уже очень поздно.

Артём подходит и вручает высокий стакан с водой. На миг наши пальцы соприкасаются, и он опять хмурится.

– Может всё же чай? Ты мёрзнешь.

– Я нервничаю, – честно признаюсь я. – А вода для цветов.

– Зря. Я тебя не съем, – ухмыляется он и кивает на диван. – Погоди, у меня есть ваза. Садись пока.

Подчиняюсь. Обращаю внимание на необычный столь только тогда, когда Артём что-то щёлкает и в центральной его части появляется огонь. По стенам расползаются рыжие блики, становится уютнее.