Индар ничего не ответил, только пожал плечами, принимая свою участь. Он не знал, что станет с ним за пределами Ирина́ри, ибо никогда не бывал дальше верхней границы своего государства. Не приспособленный к жизни, он не рассчитывал, что сможет продержаться больше, чем пару недель, если, конечно, не произойдет какое-то чудо, но в чудеса молодой эльф с некоторых пор больше не верил.

Когда-то давно, Индар мечтал стать путешественником и обойти весь Мир Кератус от края до края. Сейчас же, он понимал, насколько глупым и нелепым было его детское желание. Если способностями мечника, как ему казалось, он обладал на достаточно высоком уровне, то вот магией не владел совершенно и развивать свой темный дар не стремился. Кроме отвращения он не вызывал у юного эльфа никаких чувств. Проклятый дар. Поганое семя. Как бы ему хотелось избавиться от тьмы, что проросла в его сердце.

Последний раз, бросив взгляд на родительский дом, Индар молча развернулся и последовал за своими «провожатыми».

Выйдя из города, маг подошел к лесу и выставил вперед посох с серебряным наконечником в виде извивающейся змеи.

— Рантатум кардеро, — прошептал он, открывая невидимый обычному глазу проход, — Шагай, — процедил маг-дорожник и подтолкнул Индара в спину.

К нижней границе Ирина́ри они подошли уже в сумерках. В окнах гарнизонной крепости сверкали магические огни и отливали огненным светом факелы. Индар с завистью глянул на воинов, несущих караул, он бы не отказался оказаться на их месте. Служил бы себе спокойно, получал заработанный паек и десять пау́ров сверху, жаль, что этому не суждено было случиться.

Маг протянул караульным свернутый в трубочку пергамент.

— Приказ Совета Старейшин. С этого эльфа нужно снять отпечаток ауры и разослать по всем гарнизонам.

Караульный с жалостью посмотрел на молодого растерянного парня и развернул документ.

— Государственный преступник! — присвистнул служивый, — Это что же ты такого натворил, что тебя изгнали с наших земель?

— Не твоему ума дело! — осадил караульного маг, — Выполняй.

— Пойдем, — указав пальцем на черный зев входа, протянул эльф.

— Тревога! — в тот момент, как Индар сделал шаг, прокричал дежурный со смотровой башни, — Нападение!

Гарнизон моментально пришел в действие. В отдалении послышался лязг оружия, и в сторону границы полетели темные проклятия. Пара эльфов, не успев выставить защиту, рухнула замертво.

Индару каким-то чудом удалось уклониться в сторону от летящей в него стрелы, наполненной черным удушающим дымом.

— Проклятые дроу! — послышалось сбоку, и караульный, который собирался сделать с него слепок ауры, упал на землю корчась от боли и схватившись за простреленное плечо.

В месте, где стрела пробила легкий кожаный доспех, образовалась рваная рана, окруженная черной кляксой, которая расползалась прямо на глазах и пожирала плоть. Проклятие тлена. О таком Индар только слышал, но никогда не видел в действии.

Если его магия была способна на подобное, то он понимал своих сородичей, не хотевших иметь с ним дела и старающихся спровадить куда подальше. Это было действительно страшно.

Сбоку, непонятно откуда, выскочил воин дроу и кинулся на Индара. Эльф выхватил меч, который удобно спал в ножнах за плечами и поворотом ушел в бок, подрезая противника, а затем молниеносно нанося смертоносный удар. Ольранская сталь, самая лучшая в Мире, спасибо отцу, не поскупился в свое время, описала дугу, и как нож сквозь масло прошла вдоль тела врага.

Индар мгновение недоуменно смотрел на поверженного дроу, а потом согнулся пополам, опорожняя желудок.

Неужели это он убил разумного?

От подобной мысли стало еще хуже. Индар никогда не хотел быть убийцей, наоборот, мечтал стать лекарем, дарить жизнь, а не отнимать ее, пусть даже у врагов.

С трудом поднялся на ноги, вытирая рот рукавом, и заметил, что защитники стали теснить нападавших.

В голове мелькнула сумасшедшая надежда. Он будет защищать свою землю вместе со всеми и может быть тогда, ему позволят остаться, нет, не дома, здесь, на самом краю границы Ирина́ри.

Воодушевленный возникшей идеей, Индар рванулся вперед и не увидел, как предательская стрела, сорвавшись с эльфийского лука, устремилась ему в спину. Только после того, как почувствовал толчок и сильнейшую боль под лопаткой, уже падая на землю, смог обернуться и заметить скалящуюся физиономию Авалиса.

Я только что вернулся из Турции, есть там одно местечко под названием Геюк-Баир — в переводе Козий холм, располагающийся примерно в тридцати километрах от Анталии. Отличный район для таких как я — любителей скалолазания.

Прекрасно проведенный отпуск способствовал замечательному настроению, его не портило даже то, что уже завтра я должен был выйти на работу.

— Игорь! У нас молоко осталось? — послышался с кухни женский голос, а затем, в проеме двери показалась взъерошенная голова сестренки.

— Откуда я знаю.

— Тоже мне хозяин. А кто, по-твоему, должен об этом знать?

— Меня дома не было две недели. Это ты тут жила, прячась от матушкиного гнева, так что кому как не тебе лучше знать, что у нас есть из жратвы.

— Не выражайся.

— Бу-бу-бу. Ты мне еще лекцию прочитай о культуре речи.

— А вот и прочитаю, — начала Маринка, но я быстро перекинул ее через плечо, заставив завизжать и потащил на кухню.

— Так каких у тебя продуктов не хватает? — спросил девчонку, поставив ее на ноги и открыл холодильник.

— Молоко, помидоры, огурцы, сыр… — Начала перечислять Марина.

Я в пол уха слушал и понимал, что несмотря на взбалмошный характер и подростковое упрямство, мне очень повезло с сестрой. Я любил эту малявку наверно сильнее всех на свете. Может быть потому, что большая часть воспитания с самого ее рождения лежала на мне, а может оттого, что был старше на десять лет и ощущал себя не только братом, но еще другом, наставником и советчиком. Хотя, советчик из меня аховый. Вон, в последний раз посоветовал следовать за своей мечтой и не обращать внимания на бурчание родителей. В итоге, Маринка приняла участие в байкерских гонках, при этом знатно навернувшись. Хорошо, хоть серьезных травм не получила. Знал бы раньше, что именно она задумала, сам лично выпорол, не посмотрел, что уже восемнадцать. Естественно, об этом узнали родители и накинулись на нас обоих: на меня — как подстрекателя, а на сестру — как на участника происшествия. В конце концов, я свинтил в Турцию, а Маринка забаррикадировалась в моей квартире.

— Сейчас сбегаю, докуплю чего надо. Ты пока чайник поставь, — бросил сестре и чмокнул ее в щеку.

— Фу-у-у, гадость, — хихикнула она и вытерлась рукавом.

Быстро обулся и рванул на улицу. Ближайший магазин совсем рядом — через дорогу. Затормозил на перекрестке. Покрутил головой. Справа от меня остановилась мамочка с ребенком лет пяти: смешной такой, веснушчатый, курносый, глаза яркие, светящиеся восторгом.

Дернул мать за руку.

— Мама, мама, а ты точно купишь?

— Куплю… — Отозвалась женщина и пригладила взъерошенные волосы сына.

Что она купит, я не дослушал, заметив, как из-за угла на бешенной скорости вылетела черная Mazda, и виляя из стороны в сторону, понеслась в нашем направлении.

— Ты что творишь, Шумахер обдолбанный! — только и успел подумать я, прежде чем на инстинктах оттолкнул в сторону женщину с ребенком. Все произошло за считанные доли секунды. Затем страшный удар, боль и…

Декарт сказал: «Я мыслю, значит я существую». Так вот — неправда. Во всяком случае в обычном, общепринятом смысле. Я мыслил, точнее думал, нет — соображал. Тьфу, совсем запутался. Короче, мой разум был жив, в отличии от тела. Самое забавное оказалось то, что я мог видеть вокруг, хотя глаз у меня, по сути, не было. Я увидел, как отлетели в сторону женщина с пацаном и облегченно вздохнул. Живы. Увидел, как мою тушку подкинуло в воздух, и я взлетел над капотом, а потом безжизненной, поломанной куклой рухнул на асфальт, а автомобиль, так и не остановившись, продолжил движение.