— Что с тобой?

— Ты права, — зашептал он.

Эти два слова напомнили гром среди ясного дня. Слишком неожиданный, но именно от него зависели планы, которые могли в любую секунду измениться.

Схватив его за руку, я потащила его в кабинет. Жени за столом снова не оказалось, как и у меня. Я уже хотела пройти к себе и запереться там с Никитой, но озарение приправленное паранойей сбила меня и заставила замереть. А вдруг там….

Мы стояли на пороге между кабинетом и приемной, когда Никита вытянул руку и изумленно проговорил:

— Ксюша….

— Слушай внимательно, — зашептала я, развернувшись к нему. — Сегодня пришел новый распорядитель. Она подослана.

— То есть….

— Следи за своими, если мы правы, то они начнут активнее использовать счета. Только никому не говори. Важные документы уноси с собой, как и прежде. И будь осторожнее.

— Ты своего кабинета боишься? — Вдруг понял он и заглянул внутрь через моё плечо.

— Уже мучаюсь паранойей, — туманно ответила ему, на что он понимающе кивнул.

Никита отрешенно развернулся к выходу из приемной, выглянул, чтобы посмотреть по сторонам, и отправился к себе. Конспираторы из нас так себе.

Я вошла в кабинет, захлопнула дверь и громко ахнула. Потому что за дверкой прятался Глеб. Он стоял со сложенными руками на груди и с укором глядел на меня.

— Что ты тут делаешь? — С фальшивым наездом спросила его, а затем осторожно добавила. — Ты слышал?

Глеб опустил руки и размеренно шагнул ко мне, а я внезапно покорно отступила.

— Я помогу тебе. Помнишь ты спрашивала о моих возможностях, — слабо кивнув, я растерянно посмотрела на него. Тот разговор почти стерся из памяти, мне показалось, что он и думать об этом не стал. — Я помогу тебе всем, чем смогу.

— Все услуги я оплачу….

— Детали обсудим на свидании, — Глеб перебил меня и дерзко ухмыльнулся.

От смены темы я нахмурилась. Слова возмущения застряли где-то глубоко внутри глотки, а последнее сказанное им вызывало першение во рту.

Мне ведь не показалось. Он только что сказал «свидание»?

Глеб снова дерзко улыбнулся, сделал шаг ко мне, который я повторно отразила. Он выглядел жутко довольным, зная, что мне придется уступить. Ему даже не понадобиться подталкивать меня в принятие решения.

Разве он был таким… ловким в использовании ситуации для себя.

— У тебя жена и ребенок, а у меня отношения, — я с заминкой проговорила, наконец вспомнив важные отговорки, и в то же время утихомиривала вспыхнувшую радость от его слов и действий.

— С женой я в разводе, — спокойно ответил он и решительно подошёл ко мне, врываясь в моё личное пространство. — И я не буду целовать тебя, чтобы сохранить твою верность тому мужчине. Мы просто поужинаем и поговорим о наших делах. Вне этих стен.

Глеб окинул взглядом мой кабинет, в котором я перестала чувствовать себя в безопасности. Он прав, нам лучше поговорить не здесь. Если в моем кабинете прослушка, то возможно нас с Варей кто-то слышал. Нельзя больше так рисковать.

— Ксюша, на свидании мы подробно поговорим обо всём.

— Завтра у меня свободен обед….

— Тогда сегодня вечером мы пойдем ужинать, — решительно вставил Глеб и развернулся к выходу.

— Но…, — сбитая с толку, я потянулась к нему и схватила за локоть.

Вот только он даже не дал мне возможности ответить. Вместо этого он наклонился, от чего наши носы почти касались, и тихо проговорил:

— Чтобы ты не успела сбежать.

На секунду наши взгляды схлестнулись. Его дыхание смешивалось с моим. Все ощущения, которые вызывал у меня Глеб, остались прежними.

Но при этом изменилось всё. В особенности сам Глеб. Он будто перестал быть собирателем, он обернулся в охотника или даже в захватчика.

А я не знала, станет ли это причиной моего разочарования в нём или наоборот ещё большего очарования.

**

Волнение перед свиданием — давно забытое для меня чувство. Меня мало волновало то, что я могу кому-то не понравится. Если понравлюсь одному, то найду другого.

Но не в этот раз. Я перемерила почти весь гардероб перед встречей с Глебом. Сначала я выбрала одну цветовую гамму и накрасилась в тон ей, но затем мне показался этот вариант слишком ярким или даже броским, поэтому пришлось смывать макияж. Потом я достала черное платье футляр с рукавами три четверти и с квадратным неглубоким вырезом; накрасила обычный смоки айс из черных и серых теней и подводки, добавив только блеск на губы, а волосы сложила в небрежный пучок, чтобы никто не заметил мои длительные приготовления.

В семь мне позвонил консьерж и сообщил, что меня ожидал мужчина. Быстро нацепив лодочки, я схватила маленькую сумочку и выскочила из квартиры.

Внизу я замерла при виде Глеба. Он стоял в центре холла с одной сочной красной розой. На нем сидел серый двубортный шерстяной костюм в тонкую полоску с черной рубашкой и с серебристым галстуком. Его наряд подчеркивал серебристый блеск его глаз и атлетическую фигуру.

Но ещё наши луки попадали в цветовую гармонию, которую я надеялась получить с Кванджоном.

Я опустила голову, чтобы скрыть проступивший румянец, но видимо мимо взрослого Глеба такое не проходило незамеченным.

— Ты отлично выглядишь, — нежно проговорил он. — Мы словно собирались в соседних комнатах.

— Это точно, — я забрала протянутую розу и первая проскользнула к выходу.

Глеб догнал меня на улице, а затем помог сесть в японский кроссовер, и мы молча отправились в ресторан.

Мы припарковались около неплохого места, где мне приходилось несколько раз бывать. Я испытывала неловкость, стоя рядом, когда хостес приветствовала нас, а Глеб упоминал бронь. Нас проводили до нашего столика, а затем оставили одних.

Между нами метр расстояния. Мы впервые сидели так близко напротив друг друга спустя тринадцать лет. Я могла разглядывать его, и никто меня бы не осудил. Мы молча не отводили взгляда друг от друга, будто исполняли старое желание. Мои губы упрямо хотели улыбнуться, а голова кокетливо наклониться. Но мне приходилось сдерживать этим порывы. Слишком они откровенны. Я с усилием сжимала крохотную сумочку на коленях, чтобы удержаться от неодолимого соблазна.

— Тут красиво, — улыбнулся Глеб, осматриваясь. — Ты идеально вписываешься в такие места.

— Ты тоже не особо выделяешься.

— Я долго учился этому.

И снова детская игра в гляделки.

Возможно мы искали ответы на наших лицах. Возможно мы просто не в силах отвести друг от друга пылающих взглядов. Возможно потому что мы космические частицы, которые вращались вокруг друг друга. Возможно я — луна, а он — земля.

Нас отвлек официант, который несколько раз подходил и принес сначала меню, а затем воду и приборы. Я задумчиво перелистывала страницы с блюдами и едва слышно проговорила:

— Даже не знаю, что выбрать, — добавив про себя: — в последние дни аппетит из-за стресса у меня совсем пропал.

— Всё что хочешь, — вдруг ответил Глеб, поджимая губы. — В моих силах оплатить если не любой твой каприз, то по крайне мере ужин в этом ресторане. Я уже не тот бедный и несчастный мальчик из класса.

— Я никогда не думала о тебе в таком ключе.

— Разве? А я когда-то думал, что ты из-за этого тогда сбежала. — Признался он и подозвал официанта, чтобы сделать заказ за нас двоих.

Молодой человек тщательно записал блюда, а затем исчез из виду. Глеб рассматривал небольшую сцену, на которой шли приготовления. Хостес нам обещал, что скоро начнется концерт живой музыки. Не долго думая, я решительно подняла голову и, сжав кулаки, произнесла:

— Я должна попросить у тебя прощение.

— У меня? — Глеб резко повернулся ко мне. — За что? Если ты про ложь Арины, то я всегда верил, что ты мне не изменяла. А про тот вечер, — он задумался. — То я до сих пор не верю собственным глазам.

Он не верил тому, чему увидел? И зачем я тогда совершила тот поступок? Ведь по моим расчетам он нужен был Глебу, чтобы он отпустил меня, возненавидев. Но казалось, что я только задала ему больше условий для решения задачки и исчезла, не оставив возможности найти ответ.