Глеб сначала замялся, а затем осторожно начал.

— Да я вот то же начал присматривать что-то общее. Дом или квартира?

Но ответ на этот вопрос был лишним. Спустя секунду он начал вываливать на меня столько разной информации о различных районах, о подходящих квартир и домов, которые предлагали на сайте недвижимости. Он не заметил, как сел и оперся о спинку кровати. Он даже полез в свой телефон, чтобы показать мне парочку вариантов, которые ему приглянулись.

Я подозрительно всмотрелась в него, а затем спросила:

— Признайся, ты уже давно об этом думал?

— Конечно, — улыбнулся он и смущенно провёл по волосам. — С того дня как увидел тебя перед школой первого сентября. Подумал, что с такой красоткой закрыться в собственном доме на вечность самая лучшая моя идея из всех.

Я схватила подушку и стукнула ею по Глебу, приговаривая.

— Вот же… Нет бы что-нибудь романтичное подумать, а не это.

— Прости, Ксюша, но в том возрасте первая заинтересованность проявлялась вот такими пошлыми мыслями. Это физиология!

Я снова его ударила, но Глеб вовремя перехватил мои руки и уложил на лопатки, после чего жадно поцеловал. Он спустился к моей шее, прихватывая кожу и царапая зубами. Наш спор тут же забылся. Но продолжить нам не дали.

В дверь постучали, и затем прозвучал звонкий детский голосок:

— Папа, открывай!

Глеб устало вздохнул, но встал. А я выглянула в окно. На небе из-за дождя и солнца снова появилась радуга. Она будто заглядывала в наше окно и радовалась вместе с нами.

Радуга стала нашим мостиком, который мы чуть не разрушили. Мостик нашей с Глебом любви притягательно мерцал на небе. Он легко может исчезнуть, может раствориться, но он всегда вернется, как только луч солнца и капли воды сольются в одном отражении. Как и наша любовь. Мы наконец слились в одном на двоих отражении. И я надеялась, что это будет надолго, а лучше навсегда.