Арина радовалась моему страданию из-за слов Светы.

Этим она действительно причинила мне боль.

Я ахнула и отступила, попав в крепкие мужские объятия Матвея. Он хмуро посмотрел сначала на мою бывшую подругу, а затем на мою двоюродную сестру. Ему понадобилась секунда, чтобы понять всю ситуацию, потому что от этого он и хотел меня оградить. От боли предательства друга.

Внутри я страдала, хотя мало кто видел это. Но это замечала Арина, потому что когда-то, когда она являлась мои другом, — она чувствовала меня. Она видела меня настоящую. И она не прекратила видеть, потому что предала, — нет. Арина прекрасно знала, как мне больно. Она видела боль в моих глазах, в моих движениях и даже в моей манере держать голову. Она видела всё это, а я видела её удовлетворение от моих страданий.

От этого боль предательства друга прошибла меня второй раз.

Матвей тоже всё понял, поэтому он только крепче прижал меня к себе и шепнул: «Держись!».

Всё верно. Я глубоко вздохнула и натянуто улыбнулась. Потому что они вдвоем могли причинить мне боль, но унизить меня они не посмеют.

— Сколько знакомых старых лиц, — хохотнул Матвей. — Свет, ты прям уж совсем измялась. Дай угадаю, недавно под машину попала.

— Скорее повзрослела, — прочирикала она. — Хотя характер у тебя, как и прежде, дерьмо, но тело… потрясающее. Если захочешь, можем наконец сделать то, о чем оба мечтали ещё в школе.

— Точно нет, у меня все в порядке с отношениями, — заявил громко Матвей. — И в поношенном презервативе не нуждаюсь.

— Так значит вы вместе? — уточнила Арина с облегчением.

— Пойдем лучше выпьем, Матвей, — я сжала ему руку и кивнула в сторону бара. — А то я устала после съемок.

Он кивнул, напоследок улыбнулся девушкам и повел меня к бару. Там мы взяли напитки и немного закусок, а затем спрятались в уединенном месте. Мы могли наблюдать за всеми, а они за нами — нет.

— Матвей, неужели я настолько слепа? Я что-ли вообще не разбираюсь в людях? Но разве я не видела плохих людей? Нет, видела. Но почему я не замечала в Арине столько…. Зависти?

Подобрала единственное описание, которое приходило на ум. Она злилась на меня. Она радовалась моему горю. Это всегда было так, и я просто слепая гусыня раз не замечала. У нас вообще существовала дружба в те годы, или дружила только я.

— Иногда ты сама не хочешь замечать в людях гниль, — вдруг произнес Матвей. — Иногда это помогает, потому что некоторым людям нужно время, чтобы стать человечнее что ли. А вот некоторые этим пользуются. Кто-то из-за страха, кто-то из-за малодушия, а кто-то специально, чтобы использовать.

— То есть меня спасало мое холодное отношения к людям. Их это отпугивало?

— Думаю, да, — согласился со мной Матвей и протянул бокал для чоканья.

Смех со стороны зоны барбекю притянул наше внимание. Там Марина и Аня Гордеева стояли в компании парней и веселились. Они пили напитки и рассказывали что-то смешное, открыто флиртуя с ними. Среди собравшейся мужской компании я заметила двух школьных футболистов. Хотя теперь они больше напоминали фанатов футбола: с выступающими пивными брюшками и серым оттенком лица.

— Аня тоже тут, — заметила я.

— Угу, отругал её недавно за то, что она не предупредила меня про встречу выпускников.

— А она?

— Поржала надо мной, как обычно, и сказала, что положила мне на стол приглашение.

Я присмотрела к девушкам, отмечая интересную странность. Они флиртовали со сборищем мужчин, но обе смотрели на других. Они невольно поглядывали в сторону, рыская взглядом по толпе и останавливаясь на одном. Марина следила за Денисом, а Аня за Сашей, который тут тоже находился. Он стал мужественней за эти годы. Очки остались, но оправу он поменял на стильную и идеально подходящую ему. Теперь школьный ботаник — Сашка Воропеев стал импозантным мужчиной.

Обе пары следили друг за другом и усилено пытались это скрыть.

— Забавно так, — проговорила я.

— Что именно?

— Они пытаются флиртовать с другими, — кивнула в сторону девчонок. — Но их взгляды тянутся к другим. Они даже сами не осознают как синхронно ведут себя.

— Кто бы говорил, — рассмеялся Матвей.

— То есть?

— Ты так вела себя с Глебом.

Вечеринка медленно набирала обороты.

Матвей водил меня с собой, общаясь со старыми знакомыми и попутно знакомя меня, если до этого не знали друг друга. С кем-то он играл в волейбол, с кем-то бегал курить во время перемены. Он и сейчас иногда покуривал, но реже и вообще давно пытался бросить надоевшую привычку.

Хотя Матвей говорил, что в прошлом больше молчал, как по-моему, это не совсем так. Возможно он не любил общаться, и бывало он легко игнорировал людей, но всё же он был и есть достаточно обаятельным, хоть и засранцем. К тому же знакомых на вечеринке у него оказалось очень много.

Периодически я сталкивалась с Ариной и со Светой, но мы больше не разговаривали. Видимо грозный вид Мрака отпугивал их, как и моё каменное лицо.

Тем временем Марина медленно напивалась. Краем глаза я замечала, как её смех увеличивал громкость, а её улыбка напоминала пародию на пьяного доброго Джокера. В какой-то момент я шагнула к ней, чтобы увести в номер, но Денис меня опередил. Я слышала, как они сначала ворчали друг на друга, но Марина в конце подчинилась. Она позволила увести себя, после чего Денис больше не возвращался.

Аня не уступала Марине в объеме выпивки, но пьянеть совсем не собиралась. Она допивала текилу, когда к ней подкатил один из Антонов (вроде бы Ветров). Она не успела ни послать его, ни врезать, когда подлетел взбудораженный Сашка и ударил соперника по лицу. Бывший футболист рухнул в бассейн, обдав их высокой волной.

Поднялась нереальная шумиха. Кто-то прыгнул за пьяным мужиком в воду, а кто-то побежал за помощью персонала. В итоге я пропустила момент, когда Аня с Сашей исчезли, но после их точно никто не видел.

В эту ночь многие напились, обмочились и скорей всего опозорились. Но Бельковы уверенно контролировали процесс, и к трем часам вечеринка начала медленно рассасываться. Правда я уже этого не застала, как и некоторые участники.

Я отправилась к себе ближе к часу, пообещав Ксюше, что утром вместе с ней посетим местные бани и хаммам. Девчонки знали, что я не останусь на вилле на двое суток, поэтому предложили встретиться пораньше.

Уже в своем номере, лежа на кровати, я старалась не думать о взгляде Арины, в котором читалась злость и неимоверное желание уничтожить.

Мягкая постель давно перестала управлять мной. Я уже забыла что значит хотеть поваляться и медленно в свое удовольствие потянуться. Но сегодняшний день иной. Тут всё другое. Ещё раннее утро, а солнце уже во всю освещало и согревало мой номер. Из приоткрытого окна дул свежий горный воздух, который бодрил и насыщал энергией.

В то же время я ощущала во всем теле приятную негу. И хоть во мне не просыпались чувства от «возвращения домой», но легкая ностальгия проскальзывала где-то в недрах души. Меня даже не омрачало вчерашнее озарение и новое виденье прошлого.

Видимо прощаться мне давалось легче, чем сохранение крепких и долговременных взаимоотношений.

И всё же именно отсюда начался восход моей карьеры. В родном городе мне всегда помогала мама с молчаливой поддержкой отца. Здесь же я впервые столкнулась с отчаянием и пренебрежением. И именно тут я впервые приняла судьбоносное решение.

Поднявшись с кровати, я подошла к окну и распахнула сначала шторы, а затем створки, впуская прохладный ветерок в номер. Взгляд падал на мерцающие вдалеке солнечные блики от горных вершин, ослепляя взор. Тем временем удары сердца замедлились, когда я медленно вдохнула, задержала дыхание и затяжно выдохнула.

Это место вряд ли станет мне домом, но тут я провела один из важнейших годов в жизни. Здесь я обрела то, что научилась ценить.

Подумав, я накинула гостиничный халат и выбралась на балкон, подставляя лицо восходящему солнцу. Часы показывали пять утра, но лучи касались кожи едва чувствуемым жаром, мягко согревая и успокаивая. Я сделала еще несколько глубоких вдохов и распахнула глаза новому дню.