— Родион Павлович, — граф жестом пригласил меня сесть в кресло, сам аккуратно опустился на диван напротив. — Итак, Георгий, я вынужден сдаться. Новый барон Сплюшкин, как я понимаю, уже подписал акт.

— Вы правы.

— Какую контрибуцию вы хотите? — сразу перешел к делу Родион.

— Пока не готов сказать. Я велел своему помощнику изучить ваши активы. Также нужно посоветоваться с Иволгиными, — откровенно сообщил я.

— Что ж, разумно. Тогда давайте просто завершим войну, а детали обсудим позже, — Шершнев взял со стола заранее написанный документ и протянул мне. — Изучите, ваше сиятельство. В пустых строках, где должно быть написано о размере контрибуции, укажем, что будет составлен отдельный акт.

Я кивнул, прошелся глазами по документу и не увидел ничего подозрительного. Похоже, что Родион Павлович действительно смирился с поражением и не пытался провернуть напоследок какой-нибудь трюк. Его автограф уже стоял внизу.

Однако я не торопился подписывать. Бросил бумагу на кофейный столик и посмотрел на графа, сложив пальцы в шпиль.

— Скажите-ка, ваше сиятельство, — начал я, — кто вообще надоумил вас начать войну?

— Что значит надоумил? Это было мое личное решение. У нас с Иволгиными есть земельный спор, который тянется уже третье поколение. Я решил, что настала пора поставить точку.

— Мне кажется, что к этому решению вас подтолкнули. Вопрос лишь в том, кто именно: наместник Тигров или граф Пихтин.

Родион недовольно причмокнул, сделал глоток вина и отставил бокал.

— Не могу поверить, что передо мной сидит семнадцатилетний юноша. Или сколько вам, шестнадцать?

— Семнадцать, — я позволил себе небольшую ухмылку. — Полагаю, что попал в цель, не так ли? Кто из двоих названных велел вам напасть на Иволгина?

— «Велел» неподходящее слово. Меня убедили, — с ударением на последнюю фразу произнес Шершнев.

— Так кто?

Граф щелкнул ногтем по бокалу. Раздался изящный хрустальный звон.

— Василий Пихтин, — произнес Родион. — Но знаете, что странно…

Больше он не успел ничего сказать. Стало темно, как будто за окном мгновенно наступила ночь. Комната наполнилась мощнейшим, неописуемым давлением мрачной энергии. Я не мог ни вдохнуть, ни моргнуть.

Из черного портала, который появился в центре комнаты, вышел худой человек в темных очках. Не глядя на меня, он подошел к Шершневу и ткнул его пальцем в лоб. В тот же миг граф упал замертво.

Человек посмотрел на меня и улыбнулся. Его лицо казалось восковой маской, белой, как молоко.

— Ледяное Пламя. Как необычно встретить тебя здесь.

Я не мог произнести ни слова. Сила этого человека… существа… была слишком велика. Я в очередной раз ощутил укол ревности к самому себе, вспоминая, каким могущественным был в прошлой жизни.

Но и сейчас, несмотря ни на что, у меня есть силы! Превозмогая давление темной энергии, я встал, опираясь на трость, и посмотрел прямо в глаза существа, скрытые за темными очками. Оно ухмыльнулось на одну сторону и несколько раз медленно хлопнуло в ладоши.

— Молодец, Ледяное Пламя. Я не убью тебя, — голос был сухим, как песок. — Не сейчас, по крайней мере. Великий Баланс надо соблюдать… К тому же, ты так любопытно сопротивляешься. Хочу посмотреть, что будет дальше.

— Кто ты? — выдавил я.

Существо лишь снова ухмыльнулось и исчезло в портале. Опять стало светло. Я громко вдохнул и вытер выступивший на висках пот.

Шершнев был мертв, без сомнений. Бездна! Теперь придется потрудиться, чтобы доказать, что это сделал не я…

Мои гвардейцы ворвались в кабинет через несколько мгновений после того, как человек в темных очках исчез. Солдаты были бледны, один из них покачнулся и чуть не упал. Похоже, демоническая энергия повлияла и на тех, кто был за пределами комнаты.

— Ваше сиятельство, что случилось⁈ Граф Шершнев…

— Мертв, — я быстрым шагом проследовал к столу. — Позовите целителя. Скорее!

Взял ручку и оставил подпись на акте о капитуляции. Вписал нужную фразу о контрибуции в пустые строки. Едва успел это сделать, как в комнату вбежала целая толпа народа — целитель, дворецкий с перебинтованной головой и гвардейцы Шершнева.

— Графа убили!

Тут же защелкали затворы винтовок, лязгнули доставаемые из ножен шашки. Мои солдаты попытались загородить меня и выхватили револьверы.

— Убрать оружие! — приказал я и протиснулся меж своих людей. — Уважаемые, клянусь дворянской честью, что это сделал не я.

— Тут больше никого не было, — процедил гвардеец Шершневых.

— Появился некий человек из портала. Это он убил графа.

На самом деле я сомневался, что это был человек. Даже напротив, я был уверен, что встретился с демоном или другим потусторонним существом в человеческом обличии.

Человек в темных очках, о котором я уже не раз слышал… Тот самый, что был в моем поместье в день приема!

— Мы обсуждали условия мира и уже подписали бумагу, — продолжил я, взял со столика акт и напоказ поднял его. — Зачем бы мне убивать Родиона Павловича?

Командир гвардейцев Шершнева покусал губы и кивнул.

— Ладно, — он опустил винтовку. — Но мы вызовем полицию.

— Полиция здесь не поможет, — холодно сказал я, доставая мобилет.

— Здесь уже никто не поможет, — промямлил целитель. — Мертв его сиятельство.

Он закрыл глаза Шершнева, которые до этого оставались в ужасе распахнуты.

— Вызову Имперскую службу безопасности и следственный комитет, — сказал я, отыскивая в мобилете нужные номера. — Мне есть что им сообщить.

Пока люди в погонах торопились к нам, я сделал несколько звонков. Сказал Косте, чтобы он немедленно опубликовал заметку в Сети и сообщил доверенным журналистам о смерти Шершнева. Информация все равно очень быстро разойдется. Если скажем об этом первыми — сразу отведем часть подозрений. Ведь какой преступник побежит рассказывать о совершенном злодеянии? Тем более что я действительно невиновен.

После этого я позвонил Алле и велел связаться с нашим знакомым юристом по уголовным делам. Девушка просила позволения взяться самой, но я отказал. Аллочка, конечно, молодец, но подобные дела — пока что не ее уровень.

Затем я сообщил о случившемся Тимофею Тигрову. Оказалось, тот уже в курсе и едет сюда.

Последнее, что я сделал — вызвал некроманта. Возможно, есть шанс поговорить с душой Родиона, и тогда все обвинения с меня будут моментально сняты.

Только вот если человек в темных очках тот самый, ничего не получится. У гвардейцев, которых он убил в моем поместье во время приема, была начисто разорвана связь души и тела. Некромант ничего не смог сделать.

Победа в войне получила горький оттенок. Если Сплюшкиных я убил в бою, то смерть Шершнева была совершенно бессмысленна. И к тому же портила мою репутацию, превращая из благородного победителя в кровожадного карателя.

Маги следственного комитета прибыли первыми. Безупречно вежливые господа в стильных пальто, которые с помощью специальных методов принялись изучать магический фон.

Старший следователь, мужчина с грустными, как у бассет-хаунда, глазами и густыми усами, снял специальные зачарованные перчатки. Сказал своему коллеге:

— Записывай. Сильный магический фон Изнанки, быстро развеивается. Предположительно энергия шестого уровня. Структуру сам опишу, оставь место.

— Есть, — кивнул младший следователь.

— Дальше. Следы открытия пробоя. Опять же, предположительно шестой уровень.

— С ума сойти… — пробормотал младший, быстро работая ручкой.

— Следы боевых заклинаний, в том числе магии смерти, отсутствуют. Следы применения артефактов тоже. Ваше сиятельство, — обратился ко мне усатый. — Как вижу, вы уже пробудили силу. Какой ранг?

— Не знаю, — ответил я. — В детстве оракул предположил, что будет третий.

Думаю, с учетом моих талантов, минимум пятый, а то и выше… Но лучше промолчать.

— Какой дар? — продолжал следователь.

— Огонь.

— И все? — сощурился усатый.