— Господин! — крикнул Олег, который сидел в укрытии неподалеку. — Пора!

Причернобуров окинул взглядом поле боя. Да, действительно. Врагов было намного больше, часть стрелков уже проникла под купол и позволила нескольким своим магам сделать то же самое. Сейчас наилучший момент!

Костя нажал на экран мобилета, отправляя Светлане Григорьевне заранее приготовленное сообщение. Несколько мгновений спустя защитный купол поместья неуловимо изменился — помутнел и стал как будто бы тверже. Светлана активировала режим полной защиты. Теперь ни пули, ни живые существа, ни заклинания не могли проникнуть.

Константин и Олег на ходу придумали этот план. Включить купол в режиме пропуска материи. Начать перестрелку, позволить какой-то части врагов зайти под купол — а потом отрезать их от остальных.

И уничтожить тех, кто посмел напасть на дом Чернобуровых!

Костя вытащил из кармана артефакт. Тот выглядел как жезл с металлической снежинкой, в центре которой был макр второго уровня. Повернув ручку жезла, Костя встал в полный рост и направил артефакт на врагов.

Через мгновение из снежинки вырвался поток морозного ветра, снега и острых ледяных осколков. Было приятно ощущать в руках такую силу! Обычно Константин не переживал из-за того, что родился без дара, но именно сейчас как никогда сильно хотел бы стать магом.

Он с таким упоением поливал врагов ледяным потоком, что не сразу почувствовал удар в грудь. Только когда энергия артефакта иссякла, Костя опустил глаза и увидел, как на одежде расплывается темное пятно. Ощутил во рту медный вкус и липкий поток, который поднимался по горлу.

— Наши! — крикнул кто-то.

Константин выронил жезл и оперся на мешки с песком. Перед глазами резко помутнело, но он увидел «Осу», которая подлетела к наемникам снаружи купола. Из машины выскочило несколько человек. Один из них призвал серебристый магический щит, а другой, с длинными волосами, обрушил на врагов режущие струи воды и ледяные копья.

— Юля, — прохрипел Костя и потерял сознание.

Железные щупальца атаковали со всех сторон. Как я ни старался, не мог пробиться сквозь вихрь атак — и мое наступление довольно скоро превратилось в отчаянную оборону.

Каменный доспех сделал меня медленным, но почти неуязвимым для клинков. Проблемы доставляли только палицы — их удары ощущались даже сквозь гранит. Если бы я получил по голове, то мог бы оказаться оглушен. Но пока что у меня хватало ловкости вовремя ставить блок или отмахиваться Магорезом.

Я обрубил уже, наверное, десятка три цепей. Меч легко рассекал магическую сталь и без проблем отражал ее удары — ведь природа цепей была магической. Но стоило избавиться от одного щупальца, как броневик сразу же отращивал новое, почти как мифическая Гидра.

Вокруг продолжалась битва, но я не следил за тем, что происходит. Стрельба, заклятия, взрывы, крики — все это звучало где-то на фоне. Я был сосредоточен на единственном противнике, который сидел внутри машины. Кто бы это ни был — сам граф Пихтин или его наследник, я был намерен добраться до него и уничтожить.

Увернулся от очередного удара булавой, схватился за цепь каменной рукой и отрубил. Цепь исчезла, с легким свечением растворившись в воздухе. Но из пустой бойницы через несколько мгновений выросла новая.

Сколько сил у этого мага? Как он может продолжать творить одно и то же заклинание столько раз?

Отбил мечом кривой клинок, спокойно принял рубящий удар по груди. Сделал шаг вперед. Пригнулся, уклоняясь от шипастой булавы, другую встретил кулаком. Еще шаг! Резким взмахом отсек сразу два клинка и выпустил из левой руки узкую струю пламени, пытаясь попасть в бойницу.

Цепь опутала ногу. Другая, с граненым шипом на конце, ударила в живот и сумела вонзиться в камень. Руку с Магорезом опутали сразу два стальных щупальца. Меня пытались растянуть в разные стороны, будто на дыбе.

Я отпустил меч, позволив ему исчезнуть. Сразу же призвал опять и потащил из портала свободной рукой. Противник этого ждал — не успел я полностью достать клинок, как мое запястье охватила еще одна цепь, с крюками на конце. Вот теперь я был почти полностью обездвижен.

Оставшиеся щупальца сплелись в толстый стальной канат — а орудия у них на концах сплавились в один огромный молот. Он взметнулся в воздух, готовый обрушиться и размозжить меня вместе с каменным доспехом.

На помощь пришел Богдан. Я почувствовал резкое движение магии, и надо мной в воздухе появился массивный булыжник. Молот врезался в него, раздался грохот и треск. Меня обдало каменной пылью и крошкой.

Пустив большую часть своей маны на усиление тела, я сумел вытащить Магорез. Обрубил те щупальца, что держали меня, и под прикрытием булыжника сделал еще несколько шагов. Между мной и бронемашиной осталось метров двадцать.

Как только доберусь, это будет конец битвы!

— Георгий! Прикрывай меня! — раздался голос Богдана.

Я на миг обернулся. Командир гвардии стоял в нескольких метрах позади, опираясь на трость. В отличие от меня, он не был прикрыт гранитным доспехом, и мог полагаться только на духовный щит. Уверен, что он выдержит не больше пары ударов — но, кажется, у Богдана есть план.

Решив довериться, я сосредоточился на защите. Гигантский молот снова разделился на отдельные клинки и палицы, которые пытались поразить меня с разных сторон. Наполнив тело маной, я вертелся, как волчок, отражая один удар за другим. Внимательно следил за тем, чтобы цепи не рвались в сторону командира гвардии — когда они пытались это сделать, я забывал о своей безопасности. Хватал или на лету отсекал стальные щупальца, не давая им добраться до Богдана.

А тот сосредоточенно следил за боем, время от времени пуская в машину плоские куски гранита. Те отскакивали от брони, и я не понимал, что Богдан хочет сделать. До тех пор, пока у него не получилось. Когда я обрубил очередную цепь, камень влетел прямо в бойницу и заткнул ее.

Вот оно! Враг лишился одного щупальца, а следом Богдану удалось повторить трюк, и вместо двенадцати цепей мне осталось бороться только с десятью!

Еще шаг. Еще! Еще!!! По пути отсек две новые цепи, и Богдан закупорил временно освободившиеся отверстия.

Пихтин быстро придумал, как избавиться от затычек. Используя свою магию металла, он просто расширил забитые бойницы, и камни выпали из них. Но я отреагировал моментально, и пустил в открывшуюся брешь огненный сгусток. Он влетел в броневик за миг до того, как бойница снова сузилась. Раздался приглушенный взрыв, и я услышал крики боли, доносящиеся из машины.

Наверняка поразил только гвардейцев, которые стреляли изнутри броневика до этого. Пихтин точно был покрыт духовной броней — но теперь ему придется вдыхать смрад горящих тел и слушать вопли умирающих. Мало приятного… Посмотрим, сколько продержится!

Надолго врага не хватило. Цепи стали двигаться медленнее, часть из них исчезла сама по себе. Из бойниц потек дымок, а следом растворились в воздухе все оставшиеся стальные щупальца. Бронемашина, вздрогнув, покатилась назад.

Я резко бросился вперед и обрушил Магорез на гусеницу броневика. Волшебный меч с легкостью разрезал толстый металл, машина дернулась и встала. Я вонзил клинок прямо в броню и с силой надавил, вскрывая гребаную железяку, как консервную банку.

— Сдавайся! — прорычал я. — Если доберусь до тебя сам — убью!

Несколько мгновений изнутри слышались только стоны солдат. Я продолжал давить и резать броню, чувствуя, как на это уходят последние силы. Но победа была близка. Еще чуть-чуть!

— Хорошо! — раздался, наконец, приглушенный голос.

Следом открылся люк на крыше броневика, и наружу показался мужчина со светлыми волосами и аккуратной бородкой. Сын и наследник Пихтина. Он поднял руки и показательно сбросил духовный щит.

— Сдаюсь, — промямлил он.

Гвардия Пихтина сумела пробиться через «Ночных всадников» и теперь отступала. Мы с Богданом решили их не преследовать. Битва получилась тяжелой, мы понесли много потерь, и бросаться вдогонку не стоило.