— Уткин⁈

— Сдаюсь! — завопил Павел, зажимая распоротый бок — на уровне плеча иллюзорной Люды.

Павел Уткин жив? Бездна меня возьми, да что тут происходит⁈

Разбираться было некогда. Граф Пихтин атаковал — из его ладони вылетела туча металлических игл, от которых я при всем желании не мог защититься Магорезом. Я отскочил в сторону, усиливая духовную броню. Вовремя! В меня попало, должно быть, несколько десятков игл. Если бы не успел напитать щит, то оказался бы нафарширован сталью.

Часть игл полетела во двор, в моих людей. Геомант успел прикрыть их всех каменным щитом. Тот почти сразу рассыпался, а маг упал без сознания. Слишком много энергии они с Богданом потратили на тоннель, сил сражаться магией не осталось.

Командир и гвардейцы дали залп по Пихтину из карабинов. Тот просто выставил руку, на которой тут же вырос стальной квадрат. Пули со звоном отскочили от металла.

— Внутрь! — прокричал я, бросаясь врукопашную. — Отключите купол!

— Есть! — рявкнул Богдан и, пока я отвлекал Василия, они с гвардейцами пробежали мимо.

Генератор поля, скорее всего, располагался в подвале, в защищенной комнате. Действовать нужно было быстро. Как я успел заметить краем глаза, битва была в самом разгаре. Уткин, оставив за собой кровавый след, уполз куда-то в другую комнату.

Пихтин уклонялся от клинка с неожиданной ловкостью. Как и при последней нашей встрече, он выглядел больным — слишком худой, хрупкий на вид, с отекшими веками. Но сейчас у него в глазах пылало пламя, а двигался он даже быстрее, чем я.

— Щенок, — прорычал граф. — Ты не понимаешь, с кем связался! Сдохни!

Из его ладони вырвался взрыв. Меня отбросило в другой конец комнаты, вместе с обломками мебели. Каким-то образом я ухитрился приземлиться на ноги и выпрямился, сжимая меч двумя руками.

Сила, которая исходила от Пихтина, внушала как минимум опаску. Я не подозревал, что он на такое способен. Ведь даже если я не мог видеть его эмоции, то уровень магии примерно ощущал. И никогда при прошлых встречах он не был таким, как сейчас!

Тело графа покрыла призванная броня из темного, шершавого металла. В каждой руке появился изогнутый клинок, объятый пламенем. На дряблой шее и щеках проступили вены, приобретя черный цвет.

— Взгляни в лицо смерти, Ледяное Пламя, — прохрипел Василий Демидович не своим голосом.

— Что?..

Пихтин стал еще худее, чем был. Как будто все силы организма уходили на творимую им магию. Волосы потемнели вслед за венами, кожа обтянула кости и стала белой, как молоко. Глаза стали черными, радужка покраснела, а зрачки вытянулись, став вертикальными, как у кошки.

Глаза демона. И теперь Василию Демидовичу не хватало только темных очков, чтобы скрыть их.

Все встало на свои места. Вот он, Темноокий, стоит передо мной! Он и граф Пихтин — один и тот же человек!

Только нельзя назвать эту тварь человеком… Кто, как не я, должен понимать, что предстоит сражение с демоном.

Меня это ни капли не пугало. Напротив — когда пришло осознание врага, все сомнения исчезли. В прошлой жизни я убивал демонов тысячами — что стоит победить одного⁈

Зато теперь понятно, почему я не мог читать эмоции графа. Ведь внутри него жил демон — а у них эмоций нет.

Мы с Темнооким бросились навстречу друг другу. Сошлись посреди комнаты, и волна силы от столкнувшихся клинков отбросила нас в разные стороны. Я сотворил огненную стрелу, но противник развеял ее на подлете, а потом ответил. Чиркнул одним мечом о другой, и в меня полетел стремительный шар темного пламени.

Я отразил его Магорезом и развел руками — мол, это все, что ты можешь? Поманил Темноокого к себе и тот, зло ухмыльнувшись, кинулся в атаку.

Его мечи сверкали так быстро, что их едва можно было различить. Противник не давал ни мгновения передышки, и я сражался скорее на инстинктах, не успевая понять, что делаю. У меня получилось достать демона лишь раз, и клинок отскочил от брони, не оставив ни царапины.

Неожиданно, но против демонских доспехов Магорез почему-то оказался бессилен.

Поймав момент, я выпустил огненную вспышку прямо в лицо врагу. Тот вскрикнул и на миг растерялся. Я использовал свой шанс и вонзил меч между сочленений доспехов, чувствуя, как тот погружается в плоть.

А следом — доспехи будто ожили и сомкнулись, зажав клинок. Демон оскалился, тараща свои страшные глаза:

— Отлично, — прорычал он. — Попался. Мне плевать на это тело, руби его, сколько хочешь. Оно все равно умирает — только ты умрешь раньше. Время сдохнуть, Ледяное Пламя!

Кривой меч взлетел над моей головой. Но за миг до того, как он смог обрушиться, пробить духовный щит и разрубить мою голову, все вокруг исчезло.

Я оказался в сером тумане. Впереди росло гигантское хвойное дерево, а под ним сидела моя прекрасная богиня, Чернобурая Лисица.

— Видишь, подруга, — сказала она, подняв морду к ветвям. — Я оказалась права. Глава твоего рода пустил в свое тело чужака. Темного монстра из глубокой Изнанки!

— Увы, — раздался печальный женский голос.

Пихта, а это была именно она, шевельнула ветвями и чуть наклонилась в мою сторону.

— Ты причинил мне вред, Георгий, — без упрека, просто с грустью, произнесла она.

— Простите, — ответил я. — Но мне казалось, что вы поддерживаете моего врага. Теперь-то ясно, что враг у нас общий.

— Да, — согласилась Пихта. — Василий предал меня, предал свой род ради лживых обещаний этого… демона, как ты его зовешь.

— Не стоит рассказывать смертному подробности, — сощурилась, глядя на меня, Чернобурая. — Не сейчас, во всяком случае.

— Конечно, — шевельнула ветвями Пихта. — Мы поможем тебе победить, Георгий. Поговорим, когда все кончится.

— Спасибо, — успел ответить я до того, как вернулся в тело.

Все произошло в мгновение ока. Я снова осознал себя, демонический клинок опустился — но врезался в возникшую на его пути магическую броню. Меня окружил зеленоватый кокон, который издавал яркий хвойный запах.

Темноокий зарычал и попытался снова ударить меня — но тут Магорез, который все еще торчал у него в животе, ослепительно засиял. Демон заорал так, что меня оглушило. А я чувствовал, как сквозь меня течет великая сила — настоящее могущество, которым я не владел даже в прошлой жизни.

Самое странное, что эту силу я прекрасно знал. Если Пихта даровала мне защиту, то мощью наполнила Чернобурая Лисица. Той самой мощью, которую она усиленно копила, притворяясь спящей.

И вот теперь — настал момент выплеснуть ее!

Одновременно я почувствовал, как исчезло магическое давление снаружи дома. Значит, Богдан и гвардейцы смогли отключить купол.

— Что ты там сказал, несчастный? — процедил я, шагая вперед. — Время сдохнуть? Что ж, как скажешь!

Темноокий взревел, его клинки вспыхнули ярче — но я чувствовал, что причиной этому страх. Он был ранен и загнан в угол. Он боялся меня, напитанного силой двух богинь.

Дело оставалось за малым — прикончить ублюдка!

Я метнулся вперед, как молния, и обрушил на демона град ударов. На этот раз мой меч рассекал его броню как бумагу. Темноокий отступал, безнадежно пытаясь отбиться. Магорез раз за разом находил брешь в его обороне. Один из демонских клинков разлетелся на части, демон отскочил и врезался спиной в стену.

А следом я нанес решающий удар и пронзил его сердце. Плоть принадлежала графу Пихтину, и Темноокий мог бы выжить — но меч, наполненный силой Лисицы, поразил саму сущность демона.

Темноокий дернулся и издал негромкий, хриплый стон. Вместе с ним изо рта вытек черный дым, и тело графа стало стремительно меняться. Исчез шершавый доспех, растворился в воздухе оставшийся меч. Кожа и глаза приобрели обычный человеческий вид. Пригвожденный к стене, передо мной стоял Василий Демидович — несчастный больной старик, который связался с тем, с кем не следовало.

На мгновение мне даже стало жаль графа. Я вытащил из его груди окровавленный клинок и осторожно положил тело на пол. Вдруг понял, что снаружи тихо — винтовки и пушки молчат. Магический фон спокоен, в нем только отголоски бушующих недавно заклятий.