Переодеваясь, я поймал себя на мысли, что не только хочу одеться как подобает, но и надеюсь произвести впечатление на Юлию. И думаю о том, во что она будет одета — опять во что-то мужское или повезет увидеть ее в платье?

Усмехнулся сам себе. Кажется, Иволгина правда интересна мне гораздо больше, чем я осознаю. Подростковые гормоны, бездна их возьми. Контролировать невозможно даже с помощью магии.

Выйдя в коридор, я встретил Константина. Тот был одет в черный фрак с серебристым галстуком-бабочкой.

— Вот ты где, — сказал он. — Что случилось? Олег говорит, человек в темных очках проявил себя.

— Да, — кивнул я и рассказал Косте события последнего часа.

— Невероятно, — он покачал головой. — Что же у нас за враги, если они нацелились на саму Чернобурку? Ты уверен, что за всем стоит Пихтин? Мне кажется, он не посмел бы покуситься на богиню.

— Как знать, — пожал плечами. — Быть может, его надоумила Пихта — у богов свои конфликты. А может, и кто-то другой…

Я уже не в первый раз подозревал, что Василий Демидович каким-то образом связался с демонами. И чем дальше, тем больше в этом убеждался.

Или же он действительно ни при чем? А может, у меня несколько тайных врагов, и Пихтин — лишь один из них?

— Идем, — сказал я, отвлекаясь от ненужных сейчас мыслей. — Все уже готовы?

— Почти. Собираемся в каминном зале. Светлана Григорьевна немного задерживается.

— Не страшно. Скажи, тебе нравится Юлия?

— Что? — Костя бросил на меня ошарашенный взгляд и поправил очки. — Почему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, что нравится.

— Ну… да. Мы много общаемся в последнее время, — смутившись, пробормотал он.

— А она? Проявляет симпатию?

— Кажется, да. Не уверен. К чему ты это, Георг?

— Просто хочу знать. Не теряй свой шанс, ладно? — я ткнул друга кулаком в плечо. — Буду только рад, если со временем она станет Причернобуровой по браку и родит тебе наследника.

— Ну ты загнул, — Константин покраснел и больше ничего не сказал.

А у меня на сердце сразу стало легче. Когда я сам подтолкнул Костю к Юле, то понял, что действительно буду рад, если они сойдутся. И моя мужская гордость ни капельки при этом не пострадает.

Итак, почти все участники церемонии ждали в каминном зале. Люда и Володя сидели на диване и что-то весело обсуждали. Людмила была в красивом платье с пышной юбкой, украшенной блестками, а Владимир, как и положено, во фраке. Юлия стояла у северного окна, задумчиво глядя на блестящие крыши оранжерей.

Я слегка огорчился, потому что действительно хотел узнать, как она будет выглядеть в платье. Увы, Юля осталась верна себе и надела брючный костюм. Но, как я уже не раз убедился, подобная одежда была ей к лицу, и лишь подчеркивала стройную спортивную фигуру.

— Всем добрый вечер, — поздоровался я. — Дамы, прекрасно выглядите. Мой друг барон, — подошел и пожал Володе руку, — вы тоже. Отличный фрак, он из «Великого»?

— Спасибо, ваше сиятельство, — ответил мальчик. — Я, м-м, не знаю. Мне его привезли.

— К сожалению, салон «Великий» нам не по карману, — сказала Юлия.

— Все впереди, — ответил я, кивая на окно, у которого она стояла. — Скоро ваши новые оранжереи начнут приносить доход, и род Иволгиных станет богаче.

Юля ничего не добавила и отвернулась. От меня не укрылось, как блеснули ее глаза и губы тронула улыбка, когда она взглянула на Костю.

Ну что ж, я выбрал самое время, чтобы отойти в сторону. Да и в целом Иволгина изначально не была ко мне расположена.

Вскоре спустилась мама — в облегающем синем платье она выглядела бесподобно утонченной, впрочем, как и всегда.

Мы все проследовали в западное, ныне закрытое крыло поместья. Слуг с нами не было. Мы молча шли по темным коридорам, держа в руках свечи — только я обошелся небольшим костерком на ладони. Появилось ощущение таинственности происходящего.

Скоро добрались до заранее подготовленной комнаты. Здесь тоже горели свечи, десятки свечей, а окна были плотно зашторены. Теплый полумрак и легкий запах благовоний создавали ощущение, что мы проводим какой-то мистический ритуал. Впрочем, почти так оно и было.

Костя, который шел последним, закрыл дверь. Он считался кем-то вроде распределителя церемонии — мягко указал, где кому встать, и попросил тишины. Хотя и так все молчали.

Костя взял приготовленную родовую книгу, перо и чернильницу. По старой традиции в книге писали только пером. И оно, и чернила были напитаны магической энергией, и оставленные ими записи обладали силой.

На страницы хроники вносились только самые значительные события, имеющие отношение к Чернобуровым. Рождение и смерть членов семьи, принятие людей в слуги рода, заключение браков и союзов, и, конечно, принятие вассалов. Согласно традиции, ведение книги поручалось личному помощнику графа, то есть в данном случае Косте. До этого хронику вел его отец, а до него — его отец и отец его отца.

Константин зачем-то снял очки, положил их в нагрудный карман и серьезным тоном произнес:

— Мы собрались, чтобы услышать и засвидетельствовать вассальную клятву. Здесь и сейчас рода Чернобуровых и Иволгиных будут объединены древней магической связью, которая гораздо важнее любых документов. Прежде чем мы начнем, я хочу спросить: барон Иволгин, по доброй ли воле вы намерены стать вассалом графа Чернобурова?

Мальчик, кажется, был слегка подавлен мрачностью окружения. Впрочем, как и все.

— Да, — ответил он.

— Юлия Михайловна, как старшая сестра и опекун, подтверждаете ли вы его слова?

— Да, — ответила Юля. — Но я хочу добавить, что такой была воля нашего покойного отца и самой Иволги. Мы лишь подчинились ей.

— Может показаться, что уже поздно, но нет, — вынужден был вмешаться я. — Откажитесь, если не желаете давать клятву.

Юлия вздернула подбородок и собиралась, кажется, ответить что-нибудь колкое. Но тут Володя шагнул вперед и воскликнул:

— Нет! Такова моя воля, — со всей возможной для ребенка твердостью сказал он. Тут же засмущался и чуть сбивчиво добавил: — Мне еще мало лет, но я уже барон. Папа сказал, я должен нести ответственность за семью. Он хотел, чтобы мы стали вассалами графа, но сказал, чтобы я решал сам. И я решил!

Юля обомлела и не осмелилась ничего добавить, только молча положила ладонь на плечо брата. А я глубоко кивнул Владимиру и сказал:

— Слова настоящего мужчины, ваше благородие.

— Спасибо, — пробормотал тот.

— Что ж, тогда приступим, — чуть повысив голос, сказал Костя. — Я попрошу барона и графа выйти на середину комнаты. Владимир, преклоните колено.

Мальчик и так был ниже меня на две головы, а когда поставил колено на специальную подушечку, то сделался еще меньше.

— Повторяйте за мной, — велел Константин. — Я, барон Владимир Иволгин, признаю графа Георгия Чернобурова своим сюзереном. Вверяю судьбу в его руки, и пусть его воля ведет меня. С позволения великой Иволги, именем рода и словом дворянина клянусь: быть верным и честным со своим сюзереном, во всем поддерживать его и приходить на помощь по первому зову. Клянусь хранить доверенные мне тайны и служить по мере сил своих.

Владимир повторял вслед за Костей, и я чувствовал, как с каждым словом между нами возникает связь. Невидимая, но нерушимая.

Следом и я произнес клятву, обязуясь быть справедливым и честным господином, заботиться о процветании рода Иволгиных, как своего, и так далее. Едва я закончил говорить, как между нами и Володей вспыхнул голубоватый свет. Из него вышла Чернобурая Лисица, а следом вылетела Иволга и села рядом.

Все, кроме меня, оказались почти шокированы появлением богинь. Светлана Григорьевна и Люда одновременно присели в реверансе, Юля и Костя низко поклонились. Стоящий на одном колене Владимир застыл, не зная, что делать.

— Ваши клятвы услышаны, смертные, — произнесла Чернобурка. — Вы связали не только себя, но и нас.

— Будьте достойны друг друга! — прощебетала Иволга. — А в качестве награды за мудрый союз примите мои дары.