Она замолчала. Интересно, почему профессор ничего не говорит. Она подняла глаза. Он смотрел на неё, не отрываясь, так, словно изучал каждую чёрточку. И ей почему то стало жарко под этим взглядом. Его тёмные, почти чёрные глаза, затягивали как в омут, в котором то и дело вспыхивали огоньки.

– И ни один Исцеляющий не сказал вам, что с вами происходит? – Наконец заговорил он. И голос неожиданно хриплый, заставил вздрогнуть.

– Нет, – она покачала головой. И опять повисло странное молчание.

– Вы до дома одна дойдёте? – Наконец, спросил он снова.

И тут Джейн осознала, что уже вечереет, она продрогла и устала, у неё кружится голова и снова начинает накрапывать мелкий дождик. Она попыталась встать и едва не упала – перед глазами всё поплыло.

– Всё ясно, – выдохнул профессор. – Возьмите, госпожа Фелина, – он протянул ей свой плащ. – Я провожу вас до дома. И можете не благодарить! Терпеть не могу эти лживые заверения!

Она едва не рассмеялась на его тираду. Профессор снова превратился в того, кого она знала – желчного и ироничного Читающего, которого ненавидели, наверное, все ученики, кроме неё. А она? Как она к нему относилась теперь, сама не могла бы сказать.

Она встала. Постояла немного, подождала, пока голова перестанет кружиться, потом закуталась в плащ профессора и случайно взглянула вниз, на ноги. Подол платья был весь заляпан грязью. Джейн достала носовой платок и попыталась оттереть грязь им. Ужасно, конечно, но лучше, чем ничего. Она подняла голову, готовая идти, и снова наткнулась на такой пристальный, изучающий взгляд профессора. Да чем она его так привлекла?! Ему что, больше некого изучать?!

Профессор подал ей руку, в перчатках, как ни странно. Видимо, он не испытывал желания, читать кого-либо, вне занятий, несмотря на все истории, ходившие о нём. Она думала, что он съязвит по этому поводу, но он был необычно молчалив. Дорогу до дома Джейн едва запомнила. Голова кружилась, идти было тяжело, она вся промёрзла насквозь, да и стемнело как-то неожиданно быстро. Если бы не профессор, она бы там на кладбище и осталась. Будет чудом, если она не заболеет.

– Мы пришли, госпожа Фелина. Плащ принесёте на занятие. – Он отпустил её руку и растворился в темноте, да так быстро, что Джейн даже не успела его поблагодарить.

Тобиас

Он брёл по городу. В темноте и тишине голова работала необычно ясно. А ещё не хотелось идти домой. Могло ли это быть совпадением? Странная реакция госпожи Фелины на имена на могиле, все эти привычки, мелочи, но которые делала только Кэти. И она ведь не лгала, нет. Он читал её. Может быть, он просто сходит с ума? Надо было наказать госпожу Фелину за наглость, ведь то, что она видела, не видел никто до неё и никто не имел права смотреть. Слабость – это позор, это он прочно усвоил с детства. И всё же если он прав, то по-другому и быть не могло. Её просто тянуло туда, как и его.

Тобиас остановился, откинул с лица прядь волос, хотел набросить капюшон на голову и вспомнил, что плащ он отдал госпоже Фелине. Снова она. Откуда она взялась на его голову?! И может ли существовать на свете такая сила, которая превратит знакомого и до боли родного человека в неизвестного. Голос, внешность, глаза, губы, рост, фигура – ничего общего с его Кэти. Почему же ему всё чаще кажется с того момента, как он впервые увидел госпожу Фелину, что это она, родная и давно знакомая? Невозможно, немыслимо! Сумасшедшая надежда!

И всё же он вспомнил как она крутила медальон. Точно так же, машинально пропуская цепочку сквозь пальцы. А как она накручивала прядь волос на палец? Сколько раз он наблюдал, как так делала Кэти? А как она оттирала платком подол платья? Слишком много совпадений. Любой другой сказал бы, что он сошёл с ума. Любой, кто знал бы Кэти меньше времени, но только не он.

Надо точно узнать, возможно ли такое, чтобы его Кэти стала совсем другим человеком. Как раз госпожа Фелина ничего не помнит со времени своего семнадцатилетия и потеряла память именно в ту роковую ночь. Может быть, она всё это время была жива? Это, конечно, ничего не меняет, особенно для него сейчас, но сумасшедшая надежда заставила сердце гулко биться в груди. Впервые за семь лет Тобиас почувствовал себя живым.

И он знал, что будет сейчас делать. Почти бегом бросился домой, чтобы вскочить на коня. Его Величество Ричард может знать больше.

– Что стряслось? – Король встретил его в своём кабинете, равнодушно-расслабленный, но только с виду. Тобиас знал, насколько этот вид обманчив. В противном случае в кабинете Его Величества сейчас бы сидели заговорщики, а сам король – лежал в фамильном склепе.

– Есть ли возможность изменить человека до неузнаваемости? Голос, фигуру, рост? – Голос едва слушался и казался самому себе хриплым карканьем.

– Никогда не слышал о таком, – Король внимательно посмотрел на него. На миг возникло глупое желание прочитать Его Величество. Но во-первых Ричард был обучен ставить барьеры. Он лично учил его. А во-вторых ему не было смысла лгать. – А что случилось? Я не удивлюсь, если втайне от меня велись какие-то секретные разработки. Как выяснилось, я многое не знал о своём народе, – усмехнулся Ричард.

Тобиас вздохнул. Не было никакого желания рассказывать о госпоже Фелине. Он боялся. Такой суеверный страх. Словно она принадлежит только ему и он не хотел этой тайной ни с кем делиться. Но он переборол себя.

– Я нашёл новую Читающую. Случайно. Дар у неё открылся только сейчас, в двадцать четыре года. До семнадцати лет она ничего не помнит. Воспоминания заблокированы, там стена. Я не могу пробиться. И она не лжёт. Она действительно ничего не помнит. Я читал её. Самое странное – что она читает меня, она сильнее меня. И, – Он помолчал немного. – Она ничем не похожа на Кэти, но всё-таки это она.

Король хмыкнул, потом посмотрел на него внимательнее и потребовал:

– Расскажи.

И даже не назвал сумасшедшим. Тобиас сознавал, что он ведёт себя, как последний дурак, хотя он и привык держать себя в руках. Но осознание, что это действительно может быть она, заставило почувствовать себя живым. В который раз за день. И мучение вдруг обратилось в надежду.

Когда он закончил, Ричард заговорил не сразу.

– Я бы сказал, что ты сошёл с ума, но не буду, – усмехнулся король. – Думаю ты и сам об этом думал и пришёл к выводу, что это не так. Если то, что ты рассказал, действительно правда, то твоя госпожа Фелина-Кэти действительно уникальна. И теперь у тебя моё королевское задание – наблюдать за ней как можно пристальнее.

– Глаз не спущу, – усмехнулся Тобиас.

И это действительно была правда. Он собирался назначить госпоже Фелине дополнительные занятия просто для того, чтобы убедиться.

И всё-таки это невозможно! В противном случае должен же был жить кто-то, кто сотворил с ней это. Он не хотел надеяться. Это слишком жестоко. Его жизнь в последние годы превратилась в кошмар, бессмысленный и бесполезный. И вот сейчас, когда возможно… Тобиас не хотел даже думать об этом. Но если госпожа Фелина действительно Кэти, то он сделает всё, чтобы с ней никогда больше не случилось ничего плохого. Он ведь обещал. И он жизнь отдаст за это.

Джейн

Плащ профессора висел на спинке стула. Джейн скинула его с плеч почему-то именно сюда. И не захотела убирать. Он необычно уютно смотрелся в комнате, как будто так и надо, чтобы мужской плащ находился здесь.

Утром она встала абсолютно здоровая, словно ничего и не случилось. И всё же ей показалось, что её жизнь изменилась полностью. Теперь она знает про профессора то, что вряд ли знает кто-то ещё, то что он скрывал от всех. И как она теперь будет смотреть ему в глаза, Джейн не знала. И ещё упала в обморок вчера при нём. Вспомнив об этом, она почему-то покраснела. Что он о ней подумает? А главное, какое ей до этого дело? Какое ей вообще дело до того, как к ней относится этот профессор Ритар? Но ей почему-то было это очень важно. И она сама не знала, почему.