За что именно она так взбесила его, Тобиас не мог сказать. Аристократка. Гордая, богатая, наглая. Этим всё сказано. Он ненавидел их с детства. Всех, кроме Кэти. И всё же он шагнул в один из коридоров.

Маленькая комната, скромная, уютная, просто обставленная, похоже девичья спальня. Три девушки сидят каждая на своей кровати.

– Прекрати, Джейн. Неужели, тебе не хочется вырваться из этого пансиона, разбогатеть, выйти замуж? – говорит самая высокая девушка из трёх. Её иссиня-чёрные волосы убраны под чепец. А чопорное почти монашеское платье смотрится нелепо. Видно, что она уже переросла его.

– Да, неужели если тебе предложат выйти замуж, ты откажешься? – Говорит вторая – рыжеволосая, смешливая, с ямочками на щеках.

– Если просто предложат – откажусь. – Спокойно отвечает Джейн. В её руках вышивание и игла так и мелькает в пальцах. – Я надеюсь пойти гувернанткой после пансиона и вернуть дяде те деньги, что он потратил на моё обучение.

– И что, неужели тебе вовсе не хочется иметь свой дом, экипаж с выездом, много нарядов и танцевать на балах? Неужели совсем не хочется? – Спрашивает с придыханием рыжеволосая. Видно, что она озвучила свои самые горячие мечты.

– Я не хочу выходить замуж ради дома и балов. Для меня важнее тот, кто хозяин этого дома. Даже если этот домик будет в самом бедном квартале. А ещё, -она делает паузу и добавляет уже тише. – я хочу вспомнить, что со мной было до семнадцати лет. Мне кажется, будто я забыла что-то важное и никак не могу вспомнить.

Она замолкает и отворачивается, успевая увидеть краем глаза, как черноволосая крутит пальцем у виска, показывая на неё.

Тобиас словно вынырнул на берег, едва не хватая воздух ртом, как рыба. Он отпустил руку госпожи Фелины и невольно отшатнулся.

– Вы плохо ставите барьеры, госпожа Фелина.

– Может быть, это вы плохо объясняете?

И снова этот поворот головы.

– А может быть это вы не так упорно упражняетесь, как хотелось бы?

Она почти пугала его. Точнее то, что ему в ней виделось.

– Попробуйте ещё раз.

Она сжала губы. В этот раз Тобиас не церемонился. И снова барьер, но слабый, слишком слабый.

– Ты сильно скорбишь по родителям, Джейн?

– Не знаю. Я их совсем не помню.

Джейн стоит молча, разглядывая надпись на надгробном камне:

«Господин и госпожа Фелина. Обрели покой в одну тёмную ночь. Пусть Создатель будет к ним милостив»

– Ничего. Я думаю, пройдёт время, и ты всё вспомнишь. – Дядя Уильям участливо хлопает её по руке.

Джейн поднимает глаза и успевает увидеть печальную улыбку дядюшки..

– Может быть, тебе стоит развеяться, отдохнуть? Давай съездим куда-нибудь к морю. Я, правда, стар уже и не могу быть тебе полноценным сопровождающим. Но, хочешь, пригласим твоих подруг?

– Не надо, дядя, спасибо. Я предпочитаю заработать сама и на жизнь и на поездку к морю.

– Почему ты так упорно отказываешься от помощи и от отдыха, девочка? – Дядя вздыхает, а Джейн отворачивается. Ей кажется, что у неё что-то отобрали, лишили чего-то важного. И она вот уже семь лет после того памятного дня живёт с этим ощущением.

Тобиас отпустил руку Джейн. Обычная пустоголовая девчонка, каких много. Ничего выдающегося.

– Ваш барьер никуда не годится. Надо больше упражняться.

– А пока я буду упражняться, вы будете читать меня?! – Госпожа Фелина возмущенно вскинула голову. Тобиас вздрогнул. Снова почудилась совсем другая девушка на её месте. Может быть после двадцать седьмого станет легче?

– Для вас это будет дополнительным стимулом побыстрее научиться и закончить наши занятия.

– Интересные у вас методы. Вы всех так учите?

Такую наглость не стоило спускать и всё же Тобиасу было интересно с ней. Он чувствовал ложь и страх. А она не лгала и не боялась его.

– У меня к каждому свой подход.

– Да? Я не заметила этого.

– И не заметите, если будете болтать вместо того, чтобы заниматься на моих уроках, госпожа Фелина.

Она нахмурилась и сжала губы. А ему вдруг нестерпимо захотелось схватить её за руку, усадить на стул и попробовать взломать ту стену в её воспоминаниях, чего бы ему это не стоило. Пусть даже Его Величество потом упрячет его в тюрьму пожизненно. Он даже заложил руки за спину, чтобы сдержаться – настолько сильным было искушение.

Полчаса. Ещё полчаса он показывал ей, как ставить барьер. С каждым разом получалось всё лучше и лучше. Но он, разумеется, не скажет ей об этом. Слишком много чести. Хвалить учеников не входило в его методы обучения.

Когда закончилось время урока, девчонка быстро попрощалась. Он видел, как её распирает от злости. Ничего, злиться полезно. Злость и ненависть придаёт сил. Только благодаря этим чувствам, он сам ещё жив. Тобиас хмыкнул и тут же скривился. Возле двери её ждал этот мальчишка – Деверси. Осталось только немного подождать, когда она поменяет свои мысли о замужестве. А, впрочем, какое ему дело?

– Джейн, будешь яблоко? – Донеслось до него.

– Прости, но я терпеть не могу зелёные яблоки.

Зелёные яблоки…

Тобиас обхватил голову руками, потом подошёл к двери и с силой её захлопнул.

– Кэтрин, будешь яблоко?

-Ты снова стащил незрелые яблоки в саду? – Девочка улыбается и смотрит на мальчика.

– Ну это всё же лучше, чем ничего, – философски замечает он, грызя яблоко.

– Благодаря тебе, я, наверное, когда вырасту, скажу, что терпеть не могу зелёные яблоки.

И она заливается смехом. Тобиас откладывает яблоки и присоединяется к её хохоту. У неё такой заразительный смех!

Джейн

После нескольких занятий с профессором Ритаром Джейн абсолютно точно могла сказать, что терпеть его не может. А местами даже ненавидит. Она не знала и не хотела знать, какие её воспоминания он читает, когда взламывает барьеры. Но одно она знала точно – дар Читающих Души вовсе не так прекрасен, как она когда-то думала. И никакого очарования он не несёт.

Просто когда-то давно в пансионе она размышляла том, как прекрасно было бы пожениться двум Читающим Души. Ведь это – полная открытость перед любимым. Не надо, например, думать, что любимый хочет или почему он грустит – одно прикосновение – и ты уже всё знаешь. Но она никогда не задумывалась, до встреч с профессором, что воспоминания и мысли чужого человека могут быть не такими спокойными, как у неё и что не все мысли и воспоминания даже близкого человека надо знать. А чтение при взаимной неприязни просто мучительно. Вот почему Читающие Души настолько тяжёлые люди.

Другое дело Фредерик. Джейн улыбнулась при мысли о нём. Господин Деверси встречал её с занятий и провожал. Сначала, чтобы показать дорогу, а потом – просто потому что им вдвоём было о чём поговорить. Она отдавала себе отчёт о том, что ей нравился Фредерик. Пока как друг, а там время покажет. Вот и сейчас она ждала его с ответным визитом в саду.

Если быть честной с самой собой, кроме занятий у профессора и решения вопросов с дядиным наследством, ей абсолютно нечего было делать. Она мечтала заработать на учёбу в Университете, а после неё, возможно, найти себе работу. Оплатить дяде за средства, потраченные на её обучение. Потом, возможно, купить маленький домик, где-нибудь, у моря, в провинции. И спокойно наслаждаться тишиной и уютом. А может быть, открыть пансион для сирот и стать там директрисой и учительницей. Дальше её планы не шли.

А получилось, что дядино наследство и открывшийся дар спутали все планы. И теперь она откровенно скучала одна в своём новом и поистине огромном доме. Может быть, если она не прошла в Университет, нанять частных учителей? Или она и для них теперь опасна? Пока, она не научилась ставить барьеры, Джейн и по улице ходила в перчатках. Риск, конечно, был, но самый маленький. Может быть, потом, когда она научится…