— Нужно же и другим студентам дать шанс, — я улыбнулся.

— Щедрое одолжение, — хмыкнула Кристина.

— Щедрость — моё второе имя, — я ей подмигнул. — Не хочешь после ужина выйти в город? Сгоняем в кинотеатр, посмотрим какой-нибудь фильм?

— С удовольствием.

Мы пошли в столовую, и, пока стояли в очереди перед раздачей, я от нечего делать смотрел телевизор. Он гремел на полную громкость — как раз заиграла заставка новостей. На секунду показалась ведущая передачи, а потом на экран вывели изображение перевёрнутого и горящего грузовика с закрытым кузовом с крохотными решётчатыми окошками. На его боку крупными буквами было написано «СиДР». Камера отъехала чуть назад, открывая обзор на разрушенную улицу — выбитые окна в домах, раскуроченный ларёк, поваленное дерево и вспученный асфальт, словно кто-то пытался выбраться из-под земли. Снова появилось симпатичная ведущая в голубом деловом костюме. Она состроила скорбную мину и протараторила:

— Срочные новости! Дмитрий Нахимов, которого обвиняли в запрещённых экспериментах над людьми, воровстве, угрозах, убийствах и злоупотреблении служебным положением, сбежал, когда его перевозили в новое место содержания! Несмотря на антимагические наручники, он смог воспользоваться магией, убил охранников, напал на водителя и устроил настоящее сражение на улицах Краснодара! Его попытался задержать случайно проходивший мимо романовец, но Дмитрий Нахимов не только убил его, но и показательно расправился над тремя мирными гражданами! Также он оставил загадочное послание, об адресате которого мы можем только догадываться…

На весь экран продемонстрировали надпись, сделанную на кирпичной стене небольшого частного домика. Кровавая, как в безвкусном фильме ужасов, она уже потемнела и засохла. Она гласила: «Всё, что тебе дорого, исчезнет навсегда».

— Кажется, ты его здорово разозлил, — прошептала побледневшая Кристина.

Два часа назад, Ангарская улица, служебный грузовик «СиДР».

Стиснув зубы, Дмитрий Нахимов смотрел на своих бывших товарищей и пытался удержать на лице нейтральное выражение. Впрочем, Олег и Пётр, наверное, не обратили бы внимания, если бы он начал орать во всё горло — они были заняты тем, что втаптывали последние остатки его достоинства в грязь. Уроды. Падальщики. Они понимали, что ему грозит смертная казнь, и поэтому без малейшего стеснения шантажировали его. А ведь он не жадничал! Предложил по сто тысяч рублей каждому, если они снимут с него антимагические наручники. Но они начали торговаться и по итогу задрали цену до двух миллионов. Мрази. Дмитрий с трудом подавил желание плюнуть им в лицо. А ведь всего пару дней назад это он им приказывал. Он стоял на вершине пищевой цепочки.

— Не куксись, — гоготнул Пётр и похлопал по термосу, который висел у него на поясе. — У меня от твоей кислой физиономии сейчас чай скиснет.

— Царь во дворца, царь во дворца! — вдруг прокричал Олег. — Даже непривычно, что с тобой можно больше не сюсюкаться. Как хорошо, что я больше не увижу твою уродскую морду, — он важно напыжился и проговорил нарочито басовитым голосом: — Я — Нахимов, я крутой, я считаю вас дерьмом!

— Мы же договорились, — процедил Дмитрий. — Я перевёл вам половину суммы. Отпустите меня и получите остальное.

— Ой, кто-то обиделся? — насмешливо протянул Олег, но всё-таки достал ключи и открыл замок на антимагических наручниках. — Только пошевеливайся. Переводи остаток, врежь нам пару-тройку раз, чтобы на поверили, и сваливай.

— Не переживай, обязательно свалю. Но сперва… — Нахимов кровожадно оскалился и ударил в них такой мощной магической волной, что грузовик перевернуло набок. Пётр и Олег испуганно взвизгнули, а спустя мгновение замолкли навсегда — двумя быстрыми и точными движениями Дмитрий свернул им шеи. Он безумно расхохотался, выбил дверь, вылез наружу и прорычал: — Думал, что избавился от меня, Ломоносов? Мы ещё посмотрим кто кого!

Канализационная система под Краснодаром, ночлежка бездомных «Днище».

Дмитрий Нахимов крался по канализационным коридорам, в его ботинках хлюпала вонючая жижа. Ему некуда было идти — глава Рода продал его, чтобы спасти собственную шкуру, а «СиДР» отказался ему помогать. В общем, гаечки закрутили со всех сторон. К бандитам, которых он крышевал, было глупо соваться — он им столько дерьма сделал, что его с потрохами сожрут и не подавятся. Он понимал, что его ищут по всему Краснодару и что, скорее всего, все выезды из города проверяются. Можно, конечно, выбраться через дачный посёлок, а потом — по полям до ближайшей деревни… Но до дач ещё нужно добраться. Видок у Дмитрия был тот ещё — в грязной порванной тюремной робе, весь в крови, с фингалом под глазом. А ведь ему нужно слиться с толпой. Ну, с обычной толпой слиться точно не получится, а вот с бездомными…

Он знал о «Днище» не понаслышке — не раз лично устраивал здесь облаву. Бомжи, которые здесь ошивались были далеко не безобидными, — продавали запрещёнку и торговали краденым. По большей части они были ворами и убийцами, которые либо из-за алкоголизма, либо из-за странной философии не могли накопить на аренду комнаты или квартиры. Главное — чтобы его никто не узнал. Ну, во всяком случае в первые полчаса. А дальше… Наплевать. Дмитрий оглянулся и, тяжело вздохнув, провёл всей пятернёй по грязной стене, собирая на пальцы чёрную вонючую слизь. Подавив рвотные позывы, он вымазал лицо, слегка согнулся и свернул за угол. Перед ним открылся вид сверху на большое квадратное помещение, в котором то тут, то там сидели люди. Неподалёку стоял разожжённый мангал, от него тянуло дымом и ароматом жареного мяса. Помещение освещали магические сферы.

Спустившись по шаткой железной лестнице, Дмитрий спрыгнул на землю и направился в дальний угол, где сидел одинокий мужчина. Дмитрий опустился рядом с ним, опёрся на стену и и прикрыл глаза. Что делать? Он засунул руку в карман и сжал небольшую пробирку. Его сокровище. Он забрал его сразу после побега — кретины из «СиДР», которых он подкупил, согласились съехать с маршрута и остановиться неподалёку от тайника. Дмитрий стиснул зубы — у него было два варианта: либо воспользоваться пробиркой, либо прятаться и скрываться, постепенно возвращая себе былую мощь. Сложный выбор. Однако Дмитрий никогда не отличался терпением. Значит — пробирка.

Он повернулся к одинокому мужичку и спросил:

— Есть закурить?

— Десять рублёв, — прокаркал тот и оскалился. — Тут забесплатно ничо нет!

— Ну, значит, буду бросать, — пожал плечами Дмитрий. — Вредные привычки — зло.

— Чой-та больно складно чирикаешь, — внезапно напрягся мужичок и подался вперёд, придвинулся и вгляделся в его лицо. — Неместный? Лялякаешь как аристократик, а рожа вымазана как у нашего брата… Да и морда у тебя знакомая. У меня эта… эльфическая память на лица. Раз увидел — вжисть не забуду! И тебя я уже где-то видал… — он нахмурился и беззвучно зашевелил губами. Его взгляд помутнел и устремился куда-то в пустоту, но так же резко прояснился. В глазах мужичка вспыхнуло узнавание и злость. Он отпрянул и прошипел: — Легавый! Ты, сука, ещё одну облаву решил устроить⁈ Да мы тебя щас размажем, и шестёрки твои тебя спасти не успеют!

Дмитрий рванул вперёд, навалился на мужичка, закрыв ему рот, и врезал по его мозгу магическим импульсом. Такая атака не убивала, но делала из человека инвалида. Всего за секунду мужичок превратился в овоща — бессильно повалился в угол и слепо уставился в потолок. На их возню никто не обратил внимания — в «Днище» всем было на всех наплевать. Если ты, конечно, не полицейский, которого бездомные с удовольствием разорвут на кусочки. Дмитрий с облегчением выдохнул, аккуратно вытащил пробирку и открутил пробку — внутри плескалась бесцветная жидкость. Он немного наклонил пробирку и вылил две капли в рот мужику. Как только жидкость коснулась слизистой, тело мужика содрогнулось и начало трансформироваться. Мышцы заметно увеличились, из-под кожи пробились шипы и тонкие щупальца.