Горбену это не понравилось, потому что хотел оказаться на его месте, но друг был прав.

– Не смей прикоснуться к ней.

– Я же не идиот, а если и прикоснусь, то это она заколдовала. Я не причем.

– Эфа не ведьма.

– Значит, тебе не о чем беспокоиться. Я сберегу ее для тебя, несмотря на то, что ты вообще едешь за будущей женой.

Больше всего Джоан не любила ощущение возвращения в настоящее. Визайтон вытаскивал её из тела Горбена своей силой, и каждый раз она чувствовала опустошение после видений. В прошлом древнего короля ей нравилось больше, чем в своей реальности. По крайней мере сейчас.

– На сегодня достаточно, приходи потом.

Каждый раз она слышала эти слова после того, как они заканчивали смотреть прошлое.

– Визайтон?

Он даже не посмотрел на неё и уже лёг, закрыв глаза, потому что ждал один и тот же вопрос.

– В книгах написано, что война между Элрогом и Медеусом продолжается больше восьмисот лет. Это из-за Эфы начнётся война? Неужели Горбен не женится на той, к которой держит такой долгий путь. Его друзья говорили, что меньше всего ссориться хотели бы именно с Медеусом, а Тахор молод и заносчив.

Впервые Визайтон открыл глаза, после того как после видений ложился на пол. Он слегка приподнялся на одной руке и посмотрел своим взглядом снизу вверх.

– Наконец ты задаёшь правильные вопросы, но еще не готова знать ответ. Впереди много лет, которые мы должны посмотреть.

– Неужели эта женщина будет виновата в гибели стольких людей и появлению Владыки?

– Опять правильный вопрос. Ты меня радуешь сегодня. Умнеешь на глазах. Но мой ответ останется прежним. Хотя… Нет, Джоан. Не из-за одной женщины, а из-за трех.

Джоан нахмурила брови, а Визайтон сомкнул веки и лег.

– Как же мужчины любят обвинять во всем женщин. Эфа вообще не хотела отправляться с Горбеном. А я, между прочим, не очень-то хотела оживать, и даже сейчас, виновата, что всем нам угрожает смерть из-за вас, – Визайтон только дернул уголком губы, но остался немым. – Уверена, что виновны в войне мужчины, но они слишком трусливы, чтобы признать свои слабости.

Когда она зашагала обратно, он вдогонку крикнул:

– В любой войне виноваты люди. Это все, что ты должна знать на сегодня.

В это утро Эрик спал в своей кровати. А если в ней, то значит с Джоан, но даже сейчас спиной друг к другу.

– Розалин кровь, раз ты сегодня ночуешь здесь, – разбудила она его своим голосом.

– Радуйся, что у неё она есть. В отличие от тебя. До сих пор не верится, что ты носишь не моего ребенка.

Джоан шумно выдохнула. Она готова была убить Эрика за вечные напоминания о его наследниках. Ей даже показалось, что ещё не было ни одного дня рядом с ним, чтобы он не напомнил об этом. Это стало уже традицией или вредной привычкой.

– Твой отец не обрадуется, если Розалин забеременеет.

– Он не обрадуется, если узнает, что твое чрево носит не от меня.

Удивительно, насколько ее это не задевало. Любая женщина должна стыдиться за свою неверность, а многих за это еще наказывали. А она будто и рада происходящему, думал Эрик, но так и не понял, что ее волнует совсем другое.

– Эрик, достань третий ключ. Столько времени прошло, а ты до сих пор не понимаешь всей угрозы, если дубовая дверь откроется, а ни одного ванпула не будет рядом.

– Фред уже достал второй ключ, Джоан. Теперь оба у тебя. А я прекрасно понимаю, что ключ, находящийся у отца, не причиняет никакой угрозы. Он, наверняка, уже запылился. Отец не ходит на смотровую лет двадцать. У него колени болят. Ему нужно будет потратить весь день, прежде чем он дойдёт до дубовой двери по лестнице. Только безумец захочет вообще отворить эту проклятую тюрьму. Спроси у любого про это место, и, тебе ответят, что самый смелый не сунется туда. Даже за мешок золота. Мы давно в совете обговорили, что и преступники больше не будут отправляться в эту скалу.

– Дело не в этом. Я боюсь, что сила Визайтона растёт. Безопасней всего ключи держать у меня.

– Ты много надумываешь. Беременным это свойственно. Сегодня собирается большой совет. Я туда приглашен, и, думаю, если там появишься и ты, то отец будет счастлив. Он от тебя в таком восторге. Не помню, чтобы когда-то мы с Лоттой вызывали у него столько счастья. Вот и попросишь этот ключ. По-моему, он вообще тебе все отдаст, если попросишь. Боги, если бы он только знал правду. Может, ты все же отблагодаришь его за столько искреннюю любовь. Он мечтает стать дедушкой.

– Я составлю тебе компанию в совете. Когда?

На любое слово о детях Джоан просто перестала реагировать. Будто это на фоне звучит окружающая природа, к которой не так часто прислушиваешься.

– Колокол пробьёт пять. Успеешь? Ведь у тебя столько важных дел.

Джоан встала. Он слышал, как она доедала с вечера остывшие пироги. Лениво приоткрыв веки, Эрик следил, как она стягивает с себя ночное платье. Живот стал большим, и принц заметил, как малыш толкается. Если бы это был его ребенок, он бы не отнимал рук от живота. Все мысли стали наваждением, что ему хочется сына. Теперь он отчасти понимал чувства Лотты, и как ей было тяжело столько лет стать матерью.

– Сегодня я не пойду к Визайтону. Уверена, что появлюсь вовремя.

– А куда тогда отправишься до совета?

– Слышала, как Анункасан прилетел ночью. Хочу узнать вести. Вдруг удалось найти след одного из визийя. Думаю, сейчас он еще отдыхает и наверняка хочет побыть какое-то время с сыном, поэтому я продолжу заниматься чтением, а после обеда направлюсь к нему.

– Не опаздывай.

Эрик ехидно улыбнулся и подмигнул. Любой человек, который вырос в замке, понял бы, что это шутка. Что никто ее не ждет на совете, но она воспринимала все буквально и прямо. Но возможно, он действительно хотел, чтобы она удивила всех своим появлением. Правда, ее сразу же попросят удалиться, еще до начала совета.

Эрик молча собрался и вышел из комнаты, но только захлопнулась дверь, как в нее тут же постучали.

– Принцесса? – раздался голос Мелиссы.

– Можешь зайти, – отвела Джоан.

– Я пришла заплести вам косу.

– Знаю. Конечно.

Этот ритуал Мелисса проводила с ней каждый день. Джоан привыкла развязывать повязку и придерживать ее одной рукой на глазу. Мелисса пыталась уговорить ее расслабиться и опустит руку, но безрезультатно. Они мило поболтали, и служанка рассказала несколько свежих сплетен в замке.

– Представляете? Повариха случайно чихнула прямо на свежую выпечку для лорда Бройтона, вытерла разбрызганные слюни полотенцем, и, как ни в чем не бывало, передала хлеб служанке. Она думала, что никто этого не заметил. Вы же никому не расскажете? А то ее высекут.

– Я даже понятия не имею, кто такой лорд Бройтон.

– Ой, такой зануда, знаете. У него есть дочь Лилу. Красивая, но странная. Ее служанка вечно ходит за ней попятам. Мне иногда кажется, что они даже спят в одной постели. Лорд с таким пристрастием ее оберегает до свадьбы, будто она может лишиться невинности от чьего-то взгляда, – Джоан нахмурила брови и оглянулась, в ожидании объяснений. – Он слишком строгий отец. Вот что я хотела сказать. Мне кажется, даже выдав ее замуж, он не позволит дочери разделить ложе с женихом.

Джоан хохотнула.

– Ситуация ужасная, но ты слишком смешно ее рассказываешь.

– Вы никогда не смеетесь. Даже такой короткий смех невероятный комплимент для меня.

Мелисса улыбнулась и уже собиралась уходить, но кто-то снова постучал в дверь.

– Джоан? Ты здесь? Это Фред.

Мелисса выпучила глаза и начала разглаживать невидимые складки на юбке. Принцесса заметила, как из веселой девушки, служанка превратилась в зажатую статую.

– Можешь зайти, Фред.

Он даже не закрыл за собой дверь, и просто заглянул через щель в комнату.

– Я Эрика найти не могу. Сегодня совет, надеюсь, он не забыл.

– Фред, пройди в комнату, – Джоан переглянулась со служанкой. – Я тебя не расслышала.