Покои принца слуги всегда вымывали до блеска. Грязь и эта комната, казалось, не совместимы. Но в нынешнее утро, там словно пошёл снег. Лучи солнца с востока не проникли в окно с открытыми ставнями из-за тумана, но тусклый свет озарял помещение, и частички пыли не прятались в темноте, а играючи витали в воздухе, создавая зрелищную вьюгу.

– Эрик, прекрати. К чему это все?

Фред стоял в углу комнаты и следил, чтобы принц не покалечился, пока разрушает мебель вокруг. Друг, больше похожий на живую статую, физически не вмешивался в разборки Эрика со страшными врагами.

– Предательница! – крикнул принц, и, сняв картину со стены, разбил раму о пока ещё не разломанный стол. – Чтоб ее.

На гладком дереве появилась выбоина. Стол был крепок. Но пришла и его очередь.

– А ведь эта картина подарена тебе на двадцатипятилетие. Столько лет висела, никого не трогала, – подметил Фред.

Эрик вооружился мечом и начал рубить по столу, но, сначала, отбросил уцелевшее полотно с изображением табуна элрогских вороных лошадей. Щепки разлетались, как взрывающиеся искры от тлеющих сухих веток из жаркого костра. После каждого такого удара Фред вздрагивал и кривил лицо. Происходящее ему не нравилось, но пока друга никто не видит, можно и простить его за такое зверское обращение с не дешевой мебелью. Дороговизна вещей не особо волновала знатных людей, и, все же, Фред с удовольствием забрал бы этот стол себе. Правда, будь он целым а не грудой опилок.

– Ненавижу её!

На мгновение Эрик остановился взглянуть на товарища, который все ещё стоял в углу, скрестив руки на груди. Лицо Фреда выглядело предательски спокойным. Ко многому привык, хоть и не к такой разрухе.

– Я понимаю. Мебель только не при чем. Но лучше уж столы и стулья, чем ты поднимешь руку на жену. Низко для принца и мужчины. Мда. Дикарка Джоан, – Фред глубоко вздохнул и продолжил. – К сожалению, она изрубит тебя в щепки меньшие, чем те, что ты настругал своим мечом. Он кстати теперь затупился. Не забудь отдать оружейнику после того, как закончишь страдать.

– Какая же она дрянь! – до Эрика не сразу дошёл смысл слов Фреда, но когда понял последнее, огрызнулся. – И я не страдаю! И она не изрубит меня на куски. И… И…

Эрик снова крепко сжал в своих руках орудие.

Кровать, в которой он так и не смог разделить ложе с женой, начала превращаться в рассеченные пуховые перья, пыль и новую груду опилок.

– Тебе ведь здесь спать, Эрик. А может уже и не здесь, – размеренно и задумчиво пробубнил Фред.

Принц зарычал. Прикроватная тумбочка все ещё оказалась целой, и он решил сделать ей больно, но получилось, наоборот. Ударив ее с ноги, Эрик только ушиб палец, после чего, наконец, успокоился и сел на пол. Подошву у сапога оторвало, и толстые нитки торчали потрёпанными пучками из грубой кожи. Эрик взглянул на большой палец ноги, который поприветствовал его из дыры. Под ногтем проступила кровь. И когда это принц докатился до того, что носит дырявые носки? Мужчину трясло, а на лице выступали капельки пота. Можно подумать, что он сразился с настоящим злодеем или монстром, а не с окружающими предметами. Ему до боли стало смешно.

Фред подошёл к нему с полным графином вина, который приберег от удара в стену, и присел рядом с принцем. Тот будто не сразу заметил, что ему принесли выпить.

– Я уже готов был сделать ради неё больше, чем для любой бабы, Фред. Думал, мы с ней начали понимать друг друга. А она меня так отблагодарила. Хуже шлюхи из борделя, носит под сердцем чужого ребёнка. Это должен быть мой сын, Фред. Мой наследник. Он должен был обеспечить мир.

Опомнившись, Эрик отпил из графина, а сочувствующий Фред кивнул, и убрал перышко с головы принца. Перья продолжали летать. Они падали на пол, разрушенную мебель и сидящих на полу мужчин. Мелкий пух залетал в ноздри и заставлял их чесать носы, а лица краснеть. В курятниках и то чище, чем в покоях наследника короля, но это сейчас мало кого волновало.

– Эрик… – сказал Фред помедлив, будто решал в голове трудную задачу. – Это твой сын.

Принц откашлянул вино, которое попало не в то горло, снова раздраженно почесал нос, и озлобленно взглянул на друга.

– Ты издеваешься, Фред? Не заставляй меня надеяться, что в брачную ночь я не сплоховал. Я был очень пьян, но помню, как все произошло. Боги наказывают меня за распутную жизнь. И все же, я этого не заслужил.

– Только мы знаем, что беременность не от тебя. Джоан тоже не выгодно распространяться правдой. Уиллу и Араксану можно доверять. Дальше людей, что присутствовали на смотровой, слух о чужом ребенке не разойдется. Настоящий отец и вовсе закрыт там, где никто не полезет его искать.

– Желаешь, чтобы на трон Элрога в итоге сел фриельско-крестьянский бастард? Или кто там Гаррет? Жеребец? Ты настолько хочешь унизить меня? Пусть она проваливает со своими дружками. Я больше не выдержу таких пыток со стороны этой дикарки. Предательница!

– Эрик… Ты же сам говорил мне, если у Луи и Лотты не появятся дети, значит, на трон Медеуса сядет один из ваших с Джоан наследников. Пусть это будет её бастард. Какое нам дело, кто будет править в Медеусе. Законный, не законный. Джоан родит тебе другого ребёнка. Настоящего наследника Элрога. По-моему, здоровья у нее хватит, чтобы нарожать принцев на все королевства континента. У тебя много работы впереди.

Фред сам удивился, как додумался до этого.

– Я не мог уложить её в постель с той самой проклятой брачной ночи. Думаешь, она сейчас прибежит и раздвинет передо мной ноги? Да я сам не притронусь к ней, она порченная, – Эрик снова отчаянно засмеялся, вспоминая, как она не подпускала его к себе.

– Раньше ты не брезговал легкомысленными девками. Уверяю, сейчас ты не можешь выгнать принцессу.

– Могу. И сделаю это. Да за такое она должна быть предана казни… Боги, Фред, она сама кого хочешь казнит.

– Нет. Это глупо. Безрассудно. Подумай сам. Теперь ты не обязан хранить ей верность, хотя, тебя и так ничего бы не остановило спать со всеми девицами дальше. Ты можешь делать все что хочешь. Даже приходить к Розалин без угрызения совести. Дождись, пока Джоан родит. Воспитывай ребёнка, как своего. И как только появится твой наследник, мы избавится от мальчика. Твоя сестра и Луи с радостью примут его в Медеусе.

– Мальчишка какой-то особенный. Не видел что ли? Она превратилась в крылатого монстра, которого они называют Владыкой. А этот Владыка принадлежит её ребёнку, или ребенок ему. Неважно. Так просто мы от них всех не отделаемся.

Эрик, зажмурившись, снова большими глотками принялся за вино, пока графин не опустел. Он отдышался и прочистил горло. В голову напиток не ударил, видимо, пришло время браться за пойло покрепче. Принц швырнул сосуд в стену, и тот рассыпался на осколки. А ведь это тоже подарок, только от посла Алоссы. Графин из цветного стекла.

– Если он будет так же силен, как Джоан, тогда тем более расти мальчишку как родного. Пригодится еще, – Фред выдал нервный смешок. – Мне жаль вас обоих, Эрик. Надеюсь, мне отец подберет самую обычную дочь лорда. А еще лучше, если я сам себе выберу жену. Человеческую. Угораздило же тебя стать мужем чудовища. Лучше бы она осталась уродливой, чем обладала такими способностями.

– Даже если оставлю мальчика здесь, она ни за что не ляжет со мной. Я теперь и силой заставить её не смогу, потому что она сама любого завалит. Я никогда не чувствовал себя настолько глупым и беспомощным. Меня будто лишили всего.

– Мы найдём рычаг. Найдём причину. Слабое место, чтобы она согласилась. Обещаю, удобный случай подвернется. Мы его не упустим.

– Может, в благодарность за то, что я её не вышвырну отсюда с позором?

– А это уже вряд ли. Так не пойдет. Придумаю что-нибудь, Эрик. Но знай, я не хочу причинять ей зло. Ты и сам виноват в том, что случилось. Думаю, ей даже проще родить еще одного, чтоб ты от нее отстал. Боги, мы говорим о женщине, как о племенной кобыле.