— Милая моя! Как я боялась тебя не найти, — всхлипнув, промолвила Смирнова.

Майя держалась за неё крепко, боясь отпустить. Глаза на секунду задержались на Еве. Девочка-стратилат с интересом наблюдала за трогательной картиной воссоединения мамы и дочки.

— С тобой всё хорошо? Они что-нибудь с тобой делали?

— Нет, мама. Всё хорошо.

— Правда?

— Ага, — с тяжёлым вздохом ответила Майя.

— Слава богу! Слава богу, ты жива! Я думала, у меня сердце не выдержит. Моя ты малышка.

«Моя малышка», — мысленно повторила Ева, зачарованная ими. В этот момент ей хотелось оказаться на месте Майи, познать тепло рук родного человека, почувствовать на себе её слёзы и, конечно же, настоящую материнскую любовь. Но это были всего лишь мысли. В настоящий момент она была искренне рада за них, полагая, что такие моменты дорогого стоят.

— Никто не заметил как ты ушла? — тихо спросил Витя, выступив из темноты.

— Кажется, нет, — неуверенно ответила девочка. — Но скоро они поймут, что что-то не так.

— Надо идти, — решительно заявила Ева.

Тут её взгляд встретился с чьими-то глазами. Кто-то с интересом наблюдал за ними из-за окна. Через секунду ещё одна пара глаз просочилась сквозь тёмное стекло. Затем ещё одна. Застыв, она настороженно отошла назад. Витя обратил внимание на состояние Евы, как вдруг тоже заметил нескольких девочек, следящих за ними из окон корпуса.

— Поздно. Надо валить! — уже как можно громче промолвил он.

Смирнова отстранилась от дочери. Она тут же поискала глазами рюкзак и, прежде чем к ним выйдут пиявцы и их тушки, вскрыла одну из бутылок.

— Пошли! — крикнула Ева, хватая за руку Майю.

Дверь со скрипом отворилась, а на пороге возникли несколько девчачьих фигур. Разогнавшись, Смирнова бросила перед ними бутылку. Осколки разлетелись прямо у их ног, а на порог хлынула святая вода, частично попав на первых тушек. Кому-то ничего, только испугались, а вот девочка-пиявец закричала от неимоверной боли. Её кожа задымилась, а сама она отпрыгнула назад в помещение корпуса. От жутких криков хозяйки на пол повалились все тушки, как будто им было так же больно, как и ей.

— Бежим! — крикнула Смирнова, взваливая на плечо рюкзак и хватая копьё.

Все бросились бежать, стараясь удалиться от этого места как можно дальше. Смотритель на какое-то время растерялся, ведь чуть не потерял их в ночном полумраке. Притаившись в кустах, он по-прежнему держал на мушке раскрытые двери корпуса, но спустя время понял, что оттуда уже никто не выходил. Чтобы не потерять из виду друзей, он снова вскинул ружьё и двинулся в их направлении.

Корпус наполнился истошным детским криком. Встали и те, кто находился во власти вампиров, и те, кто ничего об этом не знал. В комнате вспыхнул свет. Девочка-пиявец валялась на полу, корчась от боли, а вокруг неё в полной растерянности кружились девочки-тушки. От крика очнулись также и остальные пиявцы. По всему периметру лагеря в корпусах стали вспыхивать окна.

Беглецы понимали, что всполошили осиное гнездо, но бежать прямиком в лес не стали. Боялись потеряться. Поэтому со всех ног неслись в сторону главных ворот. По ходу их продвижения в зданиях загорался свет, а после из каждого корпуса стали появляться дети. Кто-то просто выходил на улицу и пристально рассматривал беглецов, а кто-то принимался двигаться в их направлении. Постепенно улица пополнялась десятками мальчиков и девочек.

Уже у самых ворот их ждал чей-то силуэт. Увидев взрослого мужчину, стоявшего на пути, они остановились. Попятившись назад, вдруг обнаружили, что сзади на глазах вырастала стена из живых тел. Пионеры быстро подходили, отрезая обратную дорогу.

— Приплыли! — громко объявил мужчина в сером пиджаке, на лице которого играла торжествующая улыбка. — Думали заявиться ко мне домой и уйти, прихватив с собой её? Какая глупость. Просто глупость вселенского масштаба.

Витя стоял впереди всех, готовый первым броситься на человека.

— Мужик, отойди от греха подальше.

Но Булатов лишь рассмеялся.

— Я директор этого лагеря, а вы паразиты, которые проникли чтобы похитить детей. Я обеспечиваю им безопасность. Я тут главный, ясно?

— Я уйду отсюда только с моей дочкой. Иначе никак, — с вызовом в голосе воскликнула Смирнова.

Мужчина с интересом посмотрел на неё, а затем на двух девочек, держащихся за руки.

— А, ясно. Настоящая Майя Смирнова и та, кто её заменит. А тебя не достали всё-таки. Досадно. Нам свидетели ни к чему. Предлагаю сдаться. Вон сколько нас тут, целая семья, гнездо. А вас только двое. Сдадитесь, и девочки не пострадают. Незачем умирать всем. Это ни вам, ни нам не нужно.

Витя с силой сжал копьё. Смирнова схватилась за молоток. Все чего-то выжидали.

— Нет, директор, не пойдёт. Уйдёшь ты, иначе жертв не избежать, — подал голос Витя, готовясь вскинуть оружие. — Мы тут всех перебьём, и даже если вы нас убьёте, скрыть массовую гибель в пионерском лагере вряд ли удастся. Подумай о последствиях. Твою лавочку прикроют, а тебя отправят в настоящий лагерь для маньяков и убийц. Будешь там порядки наводить.

Улыбка исчезла с лица мужчины.

— А ты дело говоришь, пиявец! Мне нравится ход твоих мыслей. Столько жертв, и все невинные.

— Тогда отойди.

— У меня другое предложение. Поединок между мной и тобой. Все остальные пусть смотрят. Одолеешь меня, и тогда все дети вернутся к прежней жизни. Не одолеешь, ну, тогда сам знаешь. Выбирай, пиявец. Готов ли ты рискнуть жизнью самой королевы?

Ева тут же одёрнула Витю:

— Он врёт. У вас силы не равны. Тем более сейчас ночь, полнолуние.

— Но их правда больше, — прошептал он, оборачиваясь на всех собравшихся детей.

Всего на улице вышло под сотню подростков и детей младшего возраста. Подавляющее большинство из них ничего не понимали. Многие с любопытством рассматривали странных людей, вооружённых заостренными палками, думая, что это какая-то игра. Он понимал, что если начнётся битва, то будет трудно разобрать кто из них кто. Прав Булатов, что пострадают невинные души.

— Витя.

Смирнова коснулась его плеча. Он всё понял. Он должен сделать это ради детей. Женщина с надеждой смотрела ему в глаза.

— Ладно. Только отправь их спать. Лишние свидетели нам точно ни к чему, — с готовностью произнёс он.

Булатов напрягся. Он моментально отправил сигнал своим пиявцам, чтобы те увели детей обратно в корпуса. Кто-то молча выполнял приказ, а кто-то хотел воспротивиться.

— Но, Сергей Геннадьевич, — возразил мальчик из толпы, однако грозный взгляд директора заставил его молча повиноваться.

Все пришли в движение. Постепенно толпа стала расходиться. Некоторые уходили нехотя, под натиском старших товарищей. Остальные покорно следовали за теми, кто уже успел покинуть территорию. Вскоре на дороге остались только Булатов и Витя, а стоявшие за его спиной Смирнова и девочки отошли в сторону. В корпусах один за другим гас свет.

29 глава

Злая улыбка вновь посетила лицо директора. Пока расходилась толпа ребят, он снял с себя пиджак, отряхнул и бережно повесил на арматуру, торчащую из ворот. Затем расстегнул рубашку и сделал то же самое.

— Я тебя не виню, пиявец. Ты делаешь ровно то, что должен, а именно служишь своей госпоже. Это нормально, пожертвовать жизнью ради стратилата. Нет большего счастья. Тем более, что жизнь у вашего брата очень короткая.

Витя также снял мастерку, оголив торс. Затем отошёл на значительное расстояние от девочек. Смирнова подала ему копьё.

— Он не знает о серебряном наконечнике. Постарайся не промахнуться, — тихо, чтобы слышал только парень, прошептала женщина.

Витя утвердительно кивнул.

Ева держалась рядом с новой подружкой, ни на минуту не отпуская её руки. Молча следила за расстановкой двух бойцов. Посылала немые сигналы Вите, давая понять, что тот может победить. Парень слышал её посыл, и поэтому почти не волновался.