— Ишь вы! — хмыкнул Носатов, но тут же принял серьёзный вид. — Шутки в сторону! Всего девять жертв, рождённых с января по сентябрь. Значит, пиявцам осталось заполучить кровь людей, рождённых тринадцатого октября, ноября и декабря.

— Ха! — нервный смешок слетел с моих губ. — Да в Куйбышеве может быть сколько угодно людей, рождённых в эти даты! И как нам их найти?

— В том то и дело, что никак, — устало произнёс Носатов. — Пиявцы получат свою кровь к восьмому числу, и мы не сможем им в этом помешать.

— Почему к восьмому? – напрягся Юрка.

— Потому что ближайшее полнолуние будет аккурат восьмого октября, — ответил Носатов.

У нас осталось катастрофически мало времени!

Тот же день, 22:05.

С Тишкой сегодня происходит что-то странное. Весь вечер шипит, аж шерсть вздымается, и выгибает спинку дугой. А когда к нему подошёл Сашка, котёнок убежал, и спрятался под кровать родителей. Когда я уходила в свою комнату, он так и не выбрался оттуда. Интересно, что с ним приключилось?

Запись сделана 03 октября 1986 года.

Пятница, 23:55.

Вот и произошло то, чего я так сильно боялась. Не пойму, как же так вышло? Ну как так получилось? Ведь я была внимательной, и, как мне казалось, всё предусмотрела наперёд. Выходит, что это не так. Ну и дура же я! А стратилат оказался хитрее.

Ладно, уснуть у меня всё равно вряд ли получиться, так хоть запишу.

Сегодня часов в семь папа с мамой отправились в Дом офицера на какое-то торжественное мероприятие, и, сказав, что будут поздно, велели ложиться спать без них. Разумеется, меня оставили за старшую.

Остаток дня пролетел незаметно. Сгустились сумерки. С трудом уложив Сашку, который весь вечер вёл себя беспокойно, я тоже забралась в кровать, но сон не шёл. Тревожные мысли не отпускали, и я вся извертелась под тёплым одеялом. До восьмого октября оставалось так мало времени, и с приближением этой даты, мне становилось всё страшнее. Какой план был у Николая Степановича? Что он задумал? Как собирается обезвредить Скворцову? Нам с Юркой он толком ничего не объяснил, и это незнание сводило с ума. Вдруг что-то пойдёт не так? Конечно, мы с Юркой сумели устранить на время некоторых пиявцев, но остальные продолжали разгуливать по школе. А ещё мне не давало покоя, что совсем скоро, возможно даже этой ночью, погибнут три ни в чём не повинных человека.

Наконец, сон стал потихоньку одолевать меня, но внезапно слабый, едва различимый стук заставил открыть глаза. Я нахмурилась. Что это за звук? Откуда он доноситься? Я прислушалась. Ничего. Вроде всё тихо.

Я снова прикрыла глаза, но монотонный стук повторился, уже чуть громче. Я приподняла голову от подушки, прислушиваясь.

Тук…

Тук – тук…

Тук – тук – тук…

В комнате было темно. Я поднялась с постели и подошла к столу, включив настольную лампу. Тусклый свет заструился по полу, по стенам и опустился на красные занавески, обрамляющие окна, заливая комнату алым.

Тук…

Тук- тук…

Тук – тук – тук…

Снова застучало, и я стала озираться по сторонам. Кажется, звук исходил с улицы. Словно в тумане, я подошла к окну, и, протянув руку, отодвинула в сторону плотную ткань занавески...

Никого.

Задёрнув занавеску, я обернулась, собираясь вернуться в кровать, но вместо этого вскрикнула. В дверном проёме вырисовывался тёмный силуэт человека. Свет, исходивший от лампы, вытягивал его тень, делая похожим на гигантское чудовище, распластавшееся по полу.

Сердце учащённо забилось, а руки похолодели.

— Сонь! – протянул знакомый голос, и, когда пелена страха спала, я сумела разглядеть Сашку. Ну конечно, это Сашка! А кому же ещё здесь быть? Мы ведь одни в квартире!

— Саш, ты чего не спишь? – сердито спросила я.

— Мне плохой сон приснился, — он прошёл в комнату, потерев глаза. – А теперь я не могу уснуть.

— Иди сюда, — я позвала его.

Саша послушался. На нём была пижама, верхняя пуговичка которой расстегнулась.

— Ну-ка, чего ты такой не опрятный? Дай застегну! – я присела перед ним на корточки, взявшись руками за полы рубашонки. Я уже собиралась застегнуть пуговичку, как вдруг поняла, что что-то не так. Я не заметила тонкой бечёвки у него на шее.

— Сашка, а где твой крестик? – обеспокоилась я, затем распахнула сильнее рубашку, но лишь убедилась, что крест исчез. Прямо испарился.

— Не знаю, — ответил Сашка, почесав шею. – Потерял, наверно, когда Лидочке показывал.

На секунду я замерла при упоминании этого имени. Лидочка определённо была пиявцем. Жаль, что она не успела выпить чай в столовой.

— Что ты там чешешь? Дай посмотрю!

Не дожидаясь его разрешения, я отодвинула ворот рубашки в сторону... На Сашкиной шее виднелись следы укусов. Свежие. Ещё не успели затянуться.

Меня затрясло от ужаса. Сашку укусили! Моего брата превратили в тушку! Когда? Как? Почему я раньше ничего не заметила?

Дрожащими руками я сняла с себя свой крестик, и надела его брату на шею.

— Не теряй его, Саша! Слышишь? И никогда, никогда больше никому не показывай, особенно этой Лидочке! Обещаешь?

— Угу, — кивнул он, забираясь ко мне в кровать. – Давай спать?

— Ложись, ложись! – я подоткнула одеяло, и уже через пять минут Сашка сладко посапывал.

Я же принялась расхаживать по комнате. Через время, когда мне это надоело, я взяла в руки колючий плед, дневник, и уселась в кресло. Сначала просто сидела, уставившись на лампочку, что продолжала освещать комнату, а затем стала записывать.

Вот Скворцова добралась и до Сашки. Наверняка она приказала этой Лидочке укусить его. А я тоже хороша! Видела ведь, какими глазами она смотрела на Сашку. Могла бы догадаться, что она задумала дурное! А дальше кто? Мама и папа? Хуже станет, если у стратилата получиться провести этот ритуал. Тогда мы все, вся страна, превратимся в обед для пиявцев!

Нет, нельзя этого допустить! И ждать больше нельзя, иначе станет слишком поздно! Нужно придумать какой-то план. Завтра же расскажу обо всём Юрке и начну действовать. Даже если придётся действовать в одиночку.

Запись сделана 04 октября 1986 года.

Суббота, 15:30.

Все наши планы пошли наперекосяк!

Сегодня по дороге в школу я рассказала Юрке о том, что произошло с Сашкой.

— Ты уверенна, что его укусили? – в который раз спросил Юрка. Растерянность и замешательство появились на его лице.

— Да говорю же тебе, да! – рассердилась я. Понятно, что Юрка был в том не виноват, но вот злость я выплеснула именно на него. — Я сама видела ранки на шее. Они свежие ещё, значит, укусили совсем недавно.

— И что, он теперь тоже...

Юрка не договорил, покосившись на меня. Мы миновали калитку и вошли в школьный двор. Длинная аллея тянулась до самых дверей.

— Нет, конечно! — я очумело посмотрела на него. – Его не обратили, просто укусили, превратив в тушку. Но ведь это всё равно мерзко!

— Мерзко, — согласился Юрка.

— Наверняка это сделала Лидочка! Отличница, блин! Теперь он будет выполнять все её команды, как собака дрессированная!

Мы вошли в здание школы и побрели к лестнице.

— Будет, — снова согласился Юрка.

— Не будет, когда стратилат умрёт!

— Ты предлагаешь убить Скворцову? — Юрка понизил голос до шёпота.

— Нет, но предлагаю забраться к ней в кабинет, и узнать, кто из пиявцев является её родственником. Наверняка там есть информация об учениках, она же всё-таки завуч. Если мы узнаем, то сможем изолировать этого пиявца от неё. Думаю, Носатов нам поможет. А если Скворцова не получит свою кровь в полнолуние, то не сможет закончить ритуал.

— Дельная мысль, — в Юркином взгляде я смогла различить уважение. — Когда нагрянем к ней в кабинет?

— Чем быстрее, тем лучше.

— Тогда сегодня после уроков. Дождёмся, пока все разойдутся по домам, — заявил Юрка, как раз когда мы подходили к дверям кабинета.

Внезапно перед нами появился Колька Апраксин. От неожиданности я вздрогнула. Неужели он шёл сзади? Или нет? А если шёл, как много он успел услышать?