-Доктор! Скорее, пропустите! - раздались вокруг голоса дворовых, и, расступаясь, все пропустили приехавшего скоро врача.

Тот подбежал к ничего не желающему уже Алексею, упрямо державшего у своей груди любимую.

-Отпустите, осторожно,... Вы делаете только хуже ей,... Вы мешаете, - что бы врач ни говорил, но пока Николай не оттащил Алексея, не смог быстрее проверить, жива ли жертва несчастья.

-Жива! - крикнул он, проверив пульс Софьи.

-Жива,... - эхом отозвался страдающий Алексей, будто вернувшийся в жизнь.

Он оттолкнул в сторону удерживающего его до того друга да снова бросился к любимой.

-Обождите же! - пригрозил врач, проверяя рану её. - Всё обошлось, уверяю. Скорее в дом!

Алексей взял Софью на руки, и в считанные минуты она уже лежала на постели, где доктор спокойно мог ещё раз осмотреть рану да наложить повязку. Находясь всё время рядом, Алексей не сводил глаз с лица любимой. Он весь изрыдался в себе, зовя её открыть очи, порадовать теплотою живого взгляда, но Софья так и не приходила в себя...

-Повезло же барышне, - вздохнул доктор.

-Она будет жить? - вопросил Алексей, словно в полусне кошмара, и доктор поспешил успокоить:

-Ангел хранитель у неё самый лучший. Пуля слегка задела, изрядно испугав и её, и вас всех.

-Но столько крови, - взглянул удивлённый Алексей.

-Бок разодран хорошо, но зарастёт быстро. Всё обошлось, - улыбнулся доктор и со вздохом облегчения откланялся.

-Любимая, - снова потекли по щекам Алексея слёзы.

Теперь то были слёзы счастья. Радость о невероятном исходе несчастья переполняла. Он снова ждал увидеть глаза любимой. Время, казалось, неслышно шло вперёд, но было за них, как и прежде.

-Внезапная удача, - улыбнулся Алексей, видя, как Софья стала потихоньку приходить в себя.

Она открывала глаза, встречаясь с нежностью взгляда любимого, а с ласковой улыбкой молвила:

-Алёшенька...

-Жизнь моя, - осторожно одарил он её губы поцелуем, покрыв таким же поцелуем и глаза, и щёки.

-Ты — моя внезапная удача, - прошептала Софья, заставив Алексея улыбаться сквозь слёзы:

-Не сможет покинуть нас удача, правда?

-Правда, - верила в то же и любимая, потянувшись через боль к его губам, дарующим поцелуями счастье жить...

Только к вечеру Антон вернулся в дом. Просидев весь день в раздумьях в саду, он слышал всё, что ему сообщал время от времени возвращающийся Николай... Софья жива... Софья не сильно ранена... Всё пока хорошо... Только мысли о том, что это лишь начало разборок с врагами, - не оставляли...

Медленно вернувшись в дом и поев то, что ему сразу накрыли на кухне, поскольку никто не желал тем днём нормально обедать из-за произошедшего, Антон прошёлся по холлу, выпил в кабинете рюмку водки, зашёл в гостиную, после чего осторожно открыл дверь в библиотеку.

Как чувствовал, он увидел сидевшую там у камину Александру. Она застывшим взглядом смотрела на огонь, а по щекам текли неугомонные слёзы. Сев в кресло напротив, Антон ещё долго смотрел на неё.

Не выдерживая взгляда, которым он будто копался в ней, Александра взглянула сквозь слёзы:

-Вы не утруждайтесь даже подумать, что Михаил способен пристрелить родную сестру.

-Голубушка, - с наигранной нежностью прозвучал голос наклонившегося поближе к её глазам Антона. - А Вы убедите меня в обратном?

Снова замолчав на некоторое время, Александра отвела взгляд на огонь. Она не сдерживала слёз, но держалась стойко, не позволяя себе открыться полностью. Антон расслабленно откинулся на спинку кресла и ждал. Он так же пронзительно взирал. Так же пытался всем видом докопаться до всех потайных уголков души собеседницы.

Чувствуя и всё больше теряя силы противостоять такому напору, Александра не взглянула больше на него, но сказала:

-Мишенька во всём поддерживал Мамонова, не позволит отказаться от венчания с его братом. Он часто пропадал в его имении, как близкий друг... У графа Аминова нет шансов переубедить ни его, ни наших родителей... Это всё...

-Правда?! И Вам не кажется, что своей запиской Вы приманили сюда всех дружков Мамонова, может быть в том числе и братца? - усмехнулся Антон, убеждённый в своих догадках.

-Бог наградил Вас прозорливостью, - смотрела на огонь сквозь не останавливающиеся слёзы Александра. - Но Вы не можете быть бесконечно правы... Я всё же верю, что мой брат... на такое не способен...

Она замолчала, но видно было, что та вера, о которой говорит, медленно исчезает, уступая место иным догадкам. Антон видел всё это, но оставался сидеть напротив, теперь тоже уставившись на горячее пламя огня.

Заметив в щель чуть приоткрытой в библиотеку двери, что они молча сидят напротив друг друга, Николай потушил последние свечи в холле и медленно пошёл на второй этаж. Остановившись у комнаты любимой, откуда виделся слабый свет, он постучал.

Ждать, что может Алёна откроет, он не стал. Пройдя в комнату, он запер дверь и облокотился на неё. Он с грустью смотрел на плачущую у окна милую. Душа просила об ином, не о страданиях. Видеть любимую такой Николай не хотел никогда.

Он взял Алёну за руки и, сев на краю постели, посадил к себе на колени:

-Всё обошлось, - высушивал он её слёзы поцелуями.

-Но не у нас, - сквозь печаль улыбки молвила она.

-И у нас... Всё будет так, как я сказал, - прошептал Николай, да не стал позволять любимой сказать ещё хоть слово. - Я же просил тебя не плакать... Не уйти...

Он целовал её, обнимал, гладил и ласкал так, что она вынуждена была поддаться. Она сдавалась, подчиняясь проснувшемуся влечению, быстро перерастающему в страсть горячей любви. Извиваясь в жарких объятиях любимого, Алёна забывалась.

Теперь оба верили, уже ничто не сможет лишить их этой ночи. С восторгом отдаваясь восторженному празднику тел, оба шептали клятвы принадлежать друг другу и только друг другу всегда...

-Теперь я твой, а ты — моя, - прошептал Николай, почувствовав, что любимая просыпается в его объятиях, когда ранние лучи солнца стали потихоньку прокрадываться через окна в комнату.

Алёна лежала спиной к милому, крепко объятая его сильными руками, а воспоминания минувшей ночи возвращали в трепет того нового ощущения, которое познала. Только страх потерять всё это почему-то тоже стал возвращаться. Она слегла повернула голову в сторону любимого и встретилась с его ласковой улыбкой:

-Теперь ты никогда не сможешь отказать мне стать моей женой. Ведь так?

Он поцеловал её в плечо, и Алёна, закрыв от наслаждения глаза, прошептала:

-Это нечестно...

-Я должен был поступить так, - улыбался Николай, немного смутившись, встретившись вновь с вопрошающим взглядом любимой. - Ты сама виновата. Видать, верный выбор сделал. Теперь ты просто обязана пойти под венец именно со мной. Увы... Быть тебе княгиней.

-Но как же так можно? - не понимала Алёна.

Николай сел с ней на кровати удобнее, взял за руки и с облегчённым вздохом рассказал:

-Поверь, нынешним дамам приходится терпеть в своём кругу не только купеческих дочерей, обручившихся с лучшими фамилиями, но и безродных иностранок, которых наши кавалеры привозят из-за границ. Понимаешь, женившись на любимой, кем бы она ни была, мужчина поднимает её до своего уровня в любом случае. Вот ежели дама из высшего света вдруг решит связать жизнь с безродным, то да... Она как бы уронит себя в грязь. Даже родные отвернутся от неё, не то что свет. У нас же всё складывается просто чудесно. Нам ли горевать?

-Это нечестно, - улыбнулась Алёна в ответ, смущаясь ещё больше.

Судьба была за них, а вера укрепилась в счастье...

С вихрем гроз весенних,

С радостным цветением

Ты того не зная,

В жизнь мою вошла.

Всё, чем жил, убила,

В сердце нож пронзила,

Скрылась и забыла,

Навсегда ушла.