Король направлялся в Башни.
Берг сидел на грязном, сыром полу, прикованный цепями. Тело его сотрясала дрожь.
В Башнях было холодно. Ветер вовсю бесчинствовал в камерах, устраивая сквозняки. Вода, стекая по скользким стенам, противно капала на пол, от чего соломенные лежаки подпитываясь влагой, гнили, как и люди обитавшие здесь, попавшие в немилость к Королю.
Тьма, смрад и зловоние...
Король поморщившись, прошел в помещение. Его змеиные глаза быстро отыскали врага в полутьме камеры.
Кулаки Эсмонда зачесались врезать ему, сломать хребет, растоптать, упиваясь его беспомощью.
- Кто пожаловал ко мне? Неужели Эсмонд Покоритель? Безжалостный Король Экрисса? Тот, кто совращает невинных девушек, подчиняя своей похоти? - Берг сплюнул, попав Королю на сапоги.
- Замолчи щенок! Как ты смеешь?!
- Как я смею? Как Вы смеете держать ее подле себя против воли?
Голова парня дернулась от удара.
Тот снова сплюнул, только уже свою кровь.
- Она моя! - Рявкнул Эсмонд.
- Ошибаетесь, Ваше Величество! Она моя.
Эсмонд схватил его за грудки, смотря на парня желтыми от гнева и ярости глазами:
- Смирись! Она уже моя.
- Не по своей воле! Она выбрала меня! Всегда выбирала.
- Возможно, но я тот, кому она принадлежит! Я тот, кто забрал ее девственность!
- Это ничто по сравнению с сердцем, с душой... - хрипло рассмеялся Берг. - Ее сердце и душа навсегда будут моими. Нравится Вам это или нет.
Грудь парня обожгло. Рука Короля не давала сделать желанный вдох.
- Так выглядит твоя смерть.
- Я не боюсь ее... - выдохнул парень, когда немного отпустило - Эйрин не вещь, которую можно купить или выбросить за ненадобностью! Эйрин живая, но именно Вы ее убиваете...
- Никогда не смей произносить имя моей жены! - зарычал выпущенный на волю зверь.
И снова удар...
Яростный, сильный. И каждый последующий был сильнее предыдущего. Стирая ухмылку, уничтожая губы, которые посмели посягнуть на его игрушку.
Эсмонд не разбирал, куда бил. Костяшки пальцев зудели, не успевая заживать и превращая лицо парня в месиво.
Он устал, выдохся, тяжело опустился на грязный пол, прислонившись к стене и тяжело дыша. Устал от всего...
Устал добиваться Эйрин, сражаться со своими монстрами, быть злым...
Устал ревновать, разрушая все вокруг...
Себя и ее - такую маленькую, такую родную и любимую.
Бергу потребовалась вся сила воли, чтобы не вскрикнуть, чтобы по мужски перенести эти побои, чтобы умереть с достоинством.
- Вы ломаете ее, подстраивая под себя, свои интересы, не задумываясь, что нужно ей. Не спрашивая чего она хочет... - проговорил парень окровавленными губами, еле разлепляя их.
- Да? Можно подумать ты знаешь?
- Она хочет любви...
- Нет! Я дал ей это, но...
- Не Вашей, а моей. Она мечтала о другом...
- Убей... Убей... Убей, - шептал зверь - устрани своего врага. Отомсти...
Эсмонд вскочил и пнул мерзавца, что было сил. Носком сапога, ломая хрупкие человеческие ребра, превращая важные органы в кашу...
Парень стонал, корчась в конвульсиях. Он знал, что конец близок, но все же сказал то, к чему Король совсем не был готов.
- Умирать не страшно, страшно любить человека без взаимности всю оставшуюся жизнь... Отпустите ее... Эйрин заслуживает большего, чем быть бездушной куклой для ночных утех... Подумайте, Эсмонд... Не ломайте ей жизнь...
Дыхание парня слабело. Наг чувствовал смерть, которая кралась, тихо и незаметно, раскинув свои длинные щупальца, предвкушая сладкую добычу в виде души.
" Почему ты остановился? - спросил зверь. - Давай добьем его вместе? "
- Пошел прочь! Отродье Тьмы... - и, метнувшись к парню, дал ему своего яду.
Ту самую дозу. Возвращающую жизнь.
- Зачем Вы это сделали, Ваше Величество?
- Если я убью тебя сейчас, Терранит, то она возненавидит меня еще больше... А я умирать пока не хочу...
Он ушел, оставив в живых ошеломленного парня, чьи раны затягивались, а силы возвращались.
Эсмонд решительным шагом направился к наложницам.
Ему надо было расслабиться, но от простого траха толку будет мало.
Он приказал слуге привести троих. Самых раскрепощенных и красивых шлюх.
Он хотел власти! Почувствовать то забытое чувство перенасыщения, почувствовать огонь и влагу девичьего тела, хотел тепла и страсти.
Чтобы изжечь из памяти эту ночь, залечить стонами наложниц его раненую душу, заглушить боль и чувство потери близкого человечка... Маленького и родного...
Девушки ждали его приказаний, стараясь угодить ему. Добиваясь наказания, которое следовало одно за другим...
Он бил их плетью, заставляя стонать и извиваться.
Заставлял сосать его член, трахая по очереди их грязные рты. Брал каждую из них, грубо и глубоко, без ласк, без нежности.
Только грубо...
Только жестко...
Наказывая их за холод жены...
Видя их настоящие слезы и страх...
Причиняя им невыносимую боль, вместе с унижением...
Не останавливаясь, не давая достигнуть пика наслаждения...
Лишая оргазма в отместку, наслаждаясь их слабостью и болью.
Одна сменяла другую, не успев прийти в себя, как он снова входил, прокусывая и разрывая плоть.
Доставляя огромное удовольствие зверю поквитаться за все...
С ними. С ней.
С НЕЙ!!!
Эйрин распахнула глаза и потянулась, разминая затекшие мышцы. Было тепло, как в комнате, так и на душе.
Чувство эйфории, которое поселилось внутри было легким и воздушным. Несравненным.
Как будто все плохое ушло, позабылось.
Хотелось вскочить с кровати, распахнуть окно, вдохнуть свежего воздуха и танцевать.
- Эйрин, деточка, как ты себя чувствуешь? Зачем же ты встала?
- Я хочу открыть окно.
И не дожидаясь, пока это сделает кормилица, открыла его сама.
- Милая, - разрыдалась Лавиния -ты меня так больше не пугай. Ладно? Если бы не Король, ой… не знаю.
- Что он сделал?
- Он вылечил тебя.
- Своим ядом?
Легкость испарилась быстро и внезапно.
Глаза горели ненавистью и презрением к самой себе и к нему, за то, что не отпустил.
- Мерзкий зверь! Животное! Я не позволяла ему лечить себя!
- Эйрин! Прекрати сейчас же! Ты взрослая женщина, а ведешь себя, как маленький ребенок. Ты умирала!
- И что? Это было бы самое то...
- Побойся Богов!
Эйрин с горечью посмотрела на нее. Устало, с крапинками грусти и безразличия:
- Это не мой выбор. Нелюбимый муж и чужой дом - это все не мое…
- Смирись, деточка, другого не будет.
- Да, не будет…
- Ну чего тебе стоит ответить ему взаимностью? Поговори с ним! По доброму, без истерик и упреков. Встань на его место и попытайся понять!
- Понять? О чем ты говоришь? Он сам себе на уме! С первых дней он втолковывал мне, что я его вещь. Разве он мне хозяин? Пусть, но он мог бы проявить терпение или понимание во время брачной ночи... но он поступил иначе. Он навсегда отдалил меня от себя.
Весь оставшийся день девушка провела в постели. Она мечтала прогуляться, но выходить из своего убежища боялась. Не хотела сталкиваться с мужем.
Видеть его и разговаривать.
Лавиния чуть ли не силой погнала ее в купель :
- Ты замужняя дама, а от тебя смердит так, что…
- Хватит причитать, лучше займись делом!
- Эйрин!
Но та лишь отмахнулась от старухи, вытерлась и надела халат на голое тело.
Лавиния побледнела.
- Нечего на меня так смотреть. Король у нас нетерпелив…
- Зачем ты сбежала? Я говорила, что это ужасная затея!
- Я бы не простила себе, если бы не попыталась…
- А тот юноша?
“ Берг. “
В груди сильно кольнуло при упоминании, мысли водили нерадужный хоровод. Совесть, дремавшая доселе, вдруг встрепенулась. Ее пакостные нити расползлись по всему телу, словно пауки плетущие паутину. Цепляя за живое, выворачивая притупленную боль на изнанку.
