— Здравствуй, дорогая Нира, — негромко поздоровался Малекор. — У тебя всё хорошо?

Вместо ответа женщина истошно зарыдала и уткнулась лицом в грудь. Малекор терпеливо разглаживал золотистые волосы, ласково струящиеся сквозь пальцы. Время словно остановилось. Малекор чувствовал, что слова сейчас лишние и ждал. Наконец Нира подняла заплаканное лицо.

— У меня всё хорошо? У меня всё хорошо? — давясь слезами спрашивала она. — Ты шутишь? Весь город на ушах стоит! Тебе предстоит сразиться с ним! Насмерть! Ты спрашиваешь, всё ли хорошо у меня?

— Я…

Не успел Малекор ничего ответить, как раздался радостный вскрик.

— Дядя Малекор!

От этих двух слов перехватило дыхание, а в груди защемило. Малекор ласково разжал руки и посмотрел на выбежавшего мальчика. На первый взгляд, у них ничего общего. У него — короткие чёрные волосы, у мальчика — длинные золотистые, собранные в маленький хвост. У него глаза карие, у мальчика — ярко-голубые. Вот только истинный цвет волос мальчика и цвет глаз на самом деле совпадают с его. Цвет волос и глаз можно изменить при помощи специального зелья, а остальное спрятать невозможно. Нос, немного напоминающий картошку, губы, даже взгляд, озорной, тянущийся к познанию и неизведанному. Такой же был когда-то у него, в детстве.

— Дядя Малекор! — повторил мальчик и радостно потянул руки. — Почему ты не приходил?

В маленьких невинных глазах плескалось искреннее недоумение. Малекор с улыбкой погладил мальчика по волосам.

— Здравствуй, Орим. Надо же, не виделись месяц, а так подрос!

— Орим, иди посмотри, не проснулся ли папа, — попросила Нира.

Орим несколько раз кивнул и уже осторожно, на цыпочках направился в другую комнату. Малекор с болью на сердце проводил его взглядом. Уже прошло три года, и он вроде смирился с этим, но сердце всё равно пронзала боль. Каждый раз.

Бойцовые ямы — гиблое место, и не потому, что девять из десяти бойцов умирают в первые несколько месяцев. Нельзя победить всех и получить свободу. Тебе будут подкидывать всё новые и новые вызовы, заставлять сражаться с ещё более опасными противниками, и так до тех пор, пока не умрёшь. Тебя будут держать на привязи, слово дикого зверя, задача которого — развлекать высоких гостей, которые ради забавы и острых ощущений приходят посмотреть на очередную бойню. Существование Бойцовых ям не секрет, но на них всегда смотрели сквозь пальцы. Их нельзя закрыть. Они родились одновременно с появлением королевства, и даже сам король не в силах отменить бои. В Бойцовых ямах вращаются огромные деньги. Выйти из них можно двумя способами. Через смерть. Или через череду удивительных событий, которые невозможно подстроить.

Пять с половиной лет назад королевство переживало тяжёлые времена. Внутренний раскол едва не лишил короля Анверта трона. Много достойных воинов пало в резне, но их требовалось заменить, чтобы королевство не потеряло силу. Король Анверт, известный решимостью бросать вызов устоявшимся традициям, лично спустился в Ямы с просьбой, именно с просьбой отдать лучшего воина. В королевстве были несколько мест, в которых король не имел права ничего требовать. Его отпустили. Внезапно, без долгих размышлений. До сих пор не ясны причины такой щедрости. Смотрители ям отдали лучшую карту, насквозь пропитанную кровью. Однако, в ответ они выдвинули условие.

— Папа спит! — прошептал Орим, осторожно приложив палец к губам.

Малекор с тихой улыбкой повторил жест.

— Твой папа много работает. Пусть отдыхает.

Бойцовые ямы лишились бойца, но его дух не нашёл покоя в кровавом круге. Требовалась равноценная замена. Не обязательно в эту секунду, этот день или год, но по возможности она должна состояться. Бойцовые ямы могут прождать и сотню лет. Им требовалась душа, родственная. Им требовался тот, в чьих жилах течёт кровь легендарного воина.

Требование простое — как только рождается сын от любимой женщины, которого он признаёт своим, его надо отдать в Ямы. Это условие поставило крест на мечтах о счастливой семье, которая все эти тяжёлые годы была маяком надежды и путеводной звездой, заставлявшей выходить на битвы снова и снова.

На полтора года удалось запереть мысли о семье. Он прошёл невероятный путь от одного из бойцов специального отряда до военачальника королевства и владельца «Руки Медимана», реликта, обладающего чудовищной защитной силой. А после появилась она.

Малекор как в тумане посмотрел на Ниру, стоявшую рядом в тёплом белоснежном халате. Она за мгновение разбила защитные стены и позволила суровому бойцу, на которого со страхом посматривали даже подчинённые, погрузиться в безграничный океан нежности. Своим теплом она заполнила пустоту, сияющую с того дня, как он ступил на рыхлый песок Бойцовых ям. Маленькая частичка разума пыталась сопротивляться, но тщетно. Нира с сияющими от радости светлыми голубыми глазами рассказала, что у них будет ребёнок. День радости стал днём скорби. Пришлось рассказать об условии, которое стыдливо хранилось в тайне.

Он до сих пор помнил ежедневные мольбы о девочке. Они пробовали самые отчаянные варианты, в том числе ели овощи в больших количествах. Они цеплялись за любую надежду. Вместе с этим началась подготовка легенды. Он самый искусный воин королевства, но ничего не сможет сделать десятку, даже сотне наёмников из ям. Его высокий статус также не имел смысла, а что ещё хуже — мог погрузить королевство в новую бойню. Они могли бы сбежать, но была ли бы это достойная жизнь, которую он мечтал подарить своей женщине и ребёнку? Остался единственный выход — убедительная легенда. Нира вышла замуж за Тонрудия, одного из городских ремесленников. Тонрудий — портной, занимающийся созданием мантий для волшебников, чтобы те комфортно чувствовали себя в битве. Тонрудий легко согласился на аферу — его единственной любовью было ремесло, а наличие жены помогало статуснее выглядеть в глазах других и избегать лишних вопросов. Нира же получила мужа, который если и испытывал чувства, то лишь платонические. Нира и Тонрудий начали жить вместе. Малекор всё реже видел любимую. Он ждал. Время шло, и Нира родила. Мальчика. Его назвали Орим, а Тонрудий стал отцом. Родным, как считали все.

Надежды на счастливую жизнь рухнули в одночасье. Родись девочка, то Нира просто бы ушла к нему с ней. Появление мальчика перечеркнуло всё. Даже если Нира развелась бы с Тонрудием, Орима всё равно бы забрали, поскольку он примет его и посчитает своим. Искать другую женщину Малекор не хотел. Он почувствовал, как внутри погас свет. Практически весь, за исключением одной маленькой искорки. Да, он не может быть отцом для своего сына. Да, он вырастет и будет считать родным человеком совершенного чужого мужчину, который, впрочем, будет о нём заботиться. Но в его силах сделать жизнь сына лучше, пусть даже он не узнает правды.

— Дядя Малекор?

Малекор вынырнул из потока бурных мыслей.

— Да, Орим?

— Всё холосо?

Малекор посмотрел на Ниру. Та покачала головой. Конечно она не рассказала маленькому сыну про битву, но он, обладая его интуицией, не мог не почувствовать неладное. А может быть, его лицо настолько встревоженно, что эмоциональное состояние прочитает даже ребёнок.

— Всё хорошо, мальчик мой. Я кое-что принёс.

Малекор просунул руку в карман плаща, который благодаря простенькому магическому заклинанию обладал немного расширенной вместимостью. Рука сама нашарила подарок. Нож. Самый обычный, немного сколотый, очень грубой работы и покрытый несколькими заметными пятнами ржавчины. Этот нож — единственное, что ему выдали перед первым поединком, и единственное, что ему вручили при освобождении. Пусть нож связывал с тёмным прошлым, это воспоминание о той жизни, которая сделала его тем, кто он сейчас.

— Я…

Малекор сжал рукоять ножа. Нет. Он так старательно пытался укрыть сына от Бойцовых ям, а теперь хочет своими руками вручить ему вещь, сталь которой пропитана тем местом. Вместо этого Малекор достал другой предмет — коробку с острыми углами, напоминающую золотую шкатулку.