Вилл поспешил успокоить женщину, что никакой он не Варпик и гадить тем более не собирается. Выпученные тёмные глаза, почти полностью налитые кровью, указывали на лёгкое безумие или невменяемость. С учётом всех дел, что творится в этом мире, немудрено, что крыша едет у всех — и у молодых игроков, и взрослых НИПов за пятьдесят.

Вернувшись под Купол и дойдя до Города он сразу встретился с Кундом, обрисовав в красках всё, что случилось, а так же передав ему загадочные записи. Кунд внимательно слушал, и на мгновение закралось странное чувство, что он не очень-то и удивлён их рассказом. Впрочем, Кунд всегда смотрел с мягкой улыбкой, поэтому разум списал мимолётное подозрение на усталость от экспедиции и слабость, которая привычно накатывала волнами по три-четыре раза за день.

«Главное, с крыши не упасть», — усмехнулся Вилл, смотря на раскинувшуюся внизу улицу. Четыре этажа не позволили увидеть город, как на ладони, но дарили лёгкое чувство свободы, которого так не хватало в последнее время. Торчать внутри «Железной руки», в пустой и холодной комнате, как-то не хотелось. Вилл вздохнул и прикрыл глаза, полностью отдаваясь своим чувствам.

Несмотря на то, что у них получилось одолеть одно из самых могущественных существ этого мира, не покидало неприятное чувство, что они заплатили за эту победу многим. К Фалгии и Намтику, которые в первый же день попали в ужасное посмертие, присоединились ещё четверо, и кто знает, какие опасности им уготованы дальше. И во всё это безумие втянул их он — если тот же Керпул пошёл в этот мир, чтобы поскорее вернуться и только, то вот Брэйв не хотел отпускать его одного, желал помочь и присмотреть за товарищем, с которым они сражались вместе с самого первого дня этого ада.

«Но я бы не справился один», — размышлял Вилл. Ему нужна была помощь ребят. Без неё он бы не смог ничего — ни одолеть Малекора, ни добыть кристалл, ни сделать первые шаги в этом мире, в конце концов, Акнат бы вовсе размазал его за секунду. Всё происходящее просто не позволило сделать что-либо в одиночку, и корить себя глупо.

«Замкнутый круг какой-то», — Вилл раскрыл глаза и поднял голову к небу. Купол величественно раскинулся над головами, пропуская сквозь себя тьму и согревая игроков приятным вечерним теплом. Один слой. Один защитный слой отделяет Пожирателей от полного истребления всех игроков. Акнат говорил про какую-то темницу, но где она? И как надёжно её стерегут? И можно ли вырвать оттуда тысячи пленных душ, которые после смерти на первом уровне попадали туда? Всё, что сейчас остаётся — ждать, пока Кунд или Нвентор не переведут найденные записи. Хотелось верить, что в них будет ответ и руководство к следующему шагу,

— Вилка!

Вилл вынырнул из своих мыслей и обернулся. Люк с грохотом раскрылся, и на крышу с не меньшим шумом вползло нечто в тяжёлых огромных доспехах, которые одинаково впитали в себя как чёрный цвет, так и кровавый.

— Тад? — удивлённо воскликнул Вилл. — Ты это…чего тут?

Невозмутимо захлопнув люк закованной в тяжёлый латный сапог ногой, Тад повернулся к нему. Густая борода стала ещё гуще, пропитавшись не только его кровью, но и кровью поверженных Пожирателей. Вилл проморгался — казалось, что серебристые нотки затерялись в нескольких местах. Густая шевелюра и внушительные габариты придавали целителю сходство со львом. Тад смахнул пыль и грязь с боков и осторожно зашагал по крыше, словно боялся, что она провалится под грузными шагами.

— Прогуляться вышел, а тут смотрю — ты как голубь на крыше сидишь. Подумал, дай поднимусь.

Ещё одно сравнение с птицей.

— То голубь, то Красноклювый Варпик. Как-то много кличек за десять минут.

— Что за Варпик? — Тад нахмурил брови густым домиком.

— Оказалось, что птичка такая. Ходит по крышам и гадит.

Судя по растерянному виду целителя, про Красноклювых Варпиков он тоже слышал впервые.

— Как ты? — спросил Вилл, ощущая, как вина настойчиво пролезает в каждую клеточку души и тела. После победы он сказал, что всё в норме, но кто знает, как принесённые оттуда демоны способны себя проявить.

— Да я-то нормально, — вздохнул Тад, грузно садясь рядом. — В жизни и пострашнее вещи видал. Но…

— Что «но»?

Тад замялся, будто одновременно и хотел чем-то поделиться, и совесть приказывала молчать.

— Ну…в общем…это Марины касается…Мамы.

Перед глазами сразу всплыло очередное воспоминание — как Анкат без намёка на жалость душит Маму и откидывает её в сторону, словно наскучившую игрушку.

— Пока мы возвращались, она держалась и старалась ничего не показывать. Но…как только вернулись в Город, как едва зашли в нашу комнату, как её прорвало. Она рыдала два часа, без остановки. Вот…уснула сейчас, решил её не тревожить и пошёл прогуляться.

— Тад, что она там видела? — спросил Вилл, готовясь к худшему и мысленно морщась от самого вопроса.

Очевидно, что ничего хорошего с Мамой не произошло, но ему важно понимать всё, что происходит с ребятами. Фалгия с трудом отошла после своей смерти, и не хватало, чтобы посмертие подкосило ещё кого-нибудь.

— Тад? — вновь спросила Вилл.

Целитель тяжело вздохнул и не отводил взгляда от Купола, смотря в одну ему ведомую точку.

— Там такое…личное…

— Тад, я же спрашиваю не из любопытства, — мягко надавил Вилл.

— Ну…короч…ник Марины…МамаКулак…Если с кулаком всё понятно, что вот с Мамой…Там…блин…Чёрт. Никак не могу с мыслями собраться.

Заросшее лицо Тада было мрачнее самой тёмной тучи.

— В общем…Мама — это отражение её самого большого желания, которое никак не сможет сбыться. Сперва она потеряла ребёнка, и со слов врачей шансы на повторную беременность почти нулевые. Затем она попала сюда вместе с сёстрами-Амазонками, к которым относилась тепло, даже по-матерински. Она потеряла всех, пусть и оказалось, что никто не умер. И вот…после смерти всё это смешалось в ядрёный коктейль, и игра заставила выпить его до капли. Сквозь рыдания она рассказывала о том, что видела, но…Прости. Тяжело даже думать об этом, и я не представляю, какую боль испытала Марина.

— Вот же дерьмо собачье…

Вилл пропускал через себя каждое слово, чувствуя, как злость закипает всё сильнее. Это уже выходит за все рамки. Хотелось вырваться из этой игры, ворваться в офис разработчиков и каждого, кто приложил руку к созданию всего этого безумия, засунуть сюда лет так на двадцать. И то, это слишком человечно и мягко.

— Но Марина сильная. Я уверен, что она переживёт это.

— Надеюсь…

Этот разговор неизбежно затронул мысль, которой он корил себя с первого дня прихода в этот мир.

— Когда всё это закончится, я устану перед нами извиняться. Я…

— Чушь, — оборвал Тад. — Брось это. Ты не потащил нас сюда под дулом пистолета. Более того, лично я не пошёл сюда из большой любви к твоей тощей туше. Моя цель — найти этот чёртов предмет, вернуться, закончить игру и вырваться в реал. А ты — всего лишь ключик, который отпёр нужную дверь, но ключик не виноват в том, что за дверью гора навоза.

Вилл усмехнулся.

— Звучит красиво, но всё же…Это пакостное чувство не хочет меня отпускать.

— А ты задуши его. Растопчи, уничтожь, выброси в ад, но избавься от него. Не хватало ещё, чтобы известный Кровавый целитель, который ещё и несёт небольшую, но ответственность за мою шкуру, распускал сопли.

Тад крепко постучал по спине, да так, что тело едва не улетело вниз.

— Надеюсь, что всё это скоро закончится, — искренне поделился Вилл. — А то…

Мысль оборвало мельтешение фигуры, одиноко стоящей на раскинувшейся внизу улице. Между заброшенным торговым прилавком и большой пустой бочкой стояла фигура. Большие уши парня были заметны даже с высоты четвёртого этажа.

— Это же Филин… — Вилл узнал парня.

— Судя по всему, ему нужны мы, — произнёс Тад.

Догадаться об этом было несложно — Филин настойчиво тыкал в них пальцем и размахивал руками. Вряд ли он отрастил крылья и хотел взлететь к ним.

— Филин? — крикнул Вилл. — Чего тебе?