— О, я этого не знала. — Она небрежно прислоняется к барной стойке, вздыхая. Думаю, это ее способ вести светскую беседу, и я ее не осуждаю. Вероятно, Пресли не терпится ворваться в кабинет Эйва, чтобы броситься на его стол, либо заставить его объяснить, почему он ей подмигнул. — Они не упоминали о нем раньше.

— Потому что, как я поняла, эта тема под запретом. — Смеюсь, доставая свою сумочку из-под стойки. — Думаю, мы многого о них не знаем.

— И ты спишь с одним из них… — Подруга замолкает, как бы намекая, что я уже была в таком положении раньше и должна была усвоить урок. Я усвоила — не стоит привязываться.

— Нет, я трахаюсь с одним из них, — подмечаю с едкой ноткой в голосе. — Есть разница.

— Ага. — Ее смех разносится по бару. — Я тоже себе так говорила.

Когда мы заканчиваем убирать в баре, Пресли предлагает подвезти меня до дома. Я отказываюсь, потому что помню, что было в последний раз, когда Линкольн ушел из бара. Он ждал меня, и даже если в этот раз он этого и не сделал, я найду его и потребую, чтобы он рассказал мне, почему так внезапно ушел.

Слава богу, Эйв занят документами, а Пресли околачивается возле него.

— Нужна помощь? — спрашивает подруга моего брата, нервно переминаясь с ноги на ногу.

Эйв не отрывает взгляда от ноутбука, но бросает телефон на стол.

— Да, организуй доставку на утро. Сэм не ответил мне. — Сэм — поставщик пива, который постоянно задерживает доставку. Мы пытались найти другого дистрибьютора, но в небольшом прибрежном городке выбор невелик.

Пресли улыбается.

— О, это я могу сделать.

Что ж, по крайней мере, теперь благодаря телефону она узнает, скрывает ли он что-нибудь от нее. Зная Эйва, это не так. Он просто… Эйв. Но хватит о нем.

Как только я берусь за ручку двери, ко мне навстречу идут Кайло и Эверетт с куртками в руках.

— Подвезти? — спрашивает Кайло. Замечаю, что он нервничает. Его плечи напрягаются, когда останавливается возле меня.

— У тебя нет машины, — добавляет Эверетт, идя впереди нас. Он поворачивается у двери и упирается спиной в стальную раму. — Не предлагай подвезти кого-то в моем грузовике.

Эверетт дразнит.

Улыбаясь ему, прижимаюсь плечом к плечу Кайло.

— Спасибо, но не нужно.

У Кайло перехватывает дыхание, и я осознаю, что, вероятно, мне не следовало этого делать. Наверное, он думает, что я сейчас с ним флиртую. За исключением очевидной пятилетней разницы в возрасте, я могла бы рассмотреть возможность встречаться с Кайло. Он милый, застенчивый, добрый — все, что нужно такой девушке, как я. Но, к сожалению, я та девушка, которая хочет, чтобы мужчина скользнул своей уверенной и твердой рукой мне под юбку, и его рука не дрожала, черт возьми, пока он это делал. Не то, чтобы я когда-либо носила юбку, но вы понимаете, что я имею в виду.

Делаю еще один шаг к двери, наши тела отделяются друг от друга. Кайло касается моей руки.

— Ты собираешься идти домой одна?

— Я делаю это все время. — Перевожу взгляд на его руку, и он тут же убирает ее, засовывая поглубже в карман.

Эверетт издает стон.

— Да ладно, Кай, она отшила тебя.

Кайло толкает его и выходит за дверь.

— Дружище, ты мудак.

Смеясь, качаю головой.

— Парни, увидимся завтра. — Жду, пока грузовик Эверетта выезжает с парковки.

Выскользнув через заднюю дверь, закутываюсь в куртку. Прохладный утренний воздух дует мне в лицо, и возникает ощущение, будто я попала в фильм ужасов. Город, как обычно, окутывает туман. Я сворачиваю за угол на улицу и останавливаюсь как вкопанная, когда замечаю тень, движущуюся возле окон бара. Перепугавшись, прикасаюсь к груди, к месту над бешено колотящимся сердцем. Клянусь богом, если это снова Деверо, я врежу ему по яйцам. Окаменев, быстро моргаю, готовая защищаться. Куда я опять дела тот спрей для защиты от медведей? Он обезвредит мужчину, верно?

Делаю еще один неуверенный шаг. В этот момент замечаю его или, вернее, мое тело реагирует на него. Линкольн имеет власть надо мной, дыхание перехватывает. Я реагирую на него так, как никогда не думала, что буду реагировать на мужчину, до него.

Дым окутывает его лицо — его окружает привычная аура темноты. Он ловит мой взгляд и расплывается в самодовольной улыбке. Глубоко затягивается сигаретой.

— Я думала, ты ушел! — Вскакиваю, ударяя Линкольна в грудь.

Из его рта вырываются облачка дыма. Он вытаскивает руки из карманов, его лицо озаряет ухмылка. Затем вытягивает шею и тихо смеется. От этого звука по моей спине бегут мурашки.

Линкольн отходит от столба и приближается на шаг ближе ко мне, выходя из тени, словно преступник, готовый меня уничтожить. Меня окутывает его фирменный запах морской воды, дыма и корицы. Чувствую, как румянец заливает мои щеки и спускается вниз по шее.

Кинув сигарету на землю, он нажимает на нее носком ботинка, взгляд опущен, его обеспокоенное лицо скрыто тенью.

Сглатываю, пытаясь сделать вдох, но будто тону, находясь на суше.

— Почему ты ушел?

Линкольн, мрачный и угрюмый, молча и равнодушно пожимает плечами.

Это расстраивает меня, поэтому я продолжаю:

— Я поняла. Вопросов о твоем брате не задавать. По крайней мере, скажи мне, что ты не женат. — Он ничего не говорит. Ни единого чертова слова. — Вот как, — я усмехаюсь, вскидываю руки и поворачиваюсь, чтобы уйти. Нахер этого парня. Я не играю в его глупые игры.

Не успеваю сделать и двух шагов, как он останавливает меня, схватив рукой за локоть. Меньше чем через секунду прижимает меня к себе, и я ударяюсь спиной о кирпичную стену бара.

Линкольн выгибает бровь в ожидании моих действий. Я не двигаюсь. Жду, когда он заговорит. Он вздыхает, его грудь касается моей. Поглаживая большим пальцем мою щеку, он наклоняет голову набок. Я испытываю смущение под его пристальным взглядом. Мы тяжело дышим, и я вдруг осознаю, что Линкольн несомненно не хочет, чтобы я уходила.

Сглатываю, пытаюсь подобрать слова, но ничего не приходит на ум. Я очарована нашим моментом. Он скрывает часть своей жизни. Она неприкасаемая. Потому что что-то в его прошлом пошло не так, как планировалось. Его доверие подорвано. Но я здесь не для того, чтобы снова заключать соглашения или делать ставки на любовь. Я не хочу, чтобы меня боготворили.

Линкольн медленно вдыхает, с трудом.

— К тебе домой или на лодку? — спрашивает он, его слова звучат хрипло и восхитительно, глаза горят, глядя на мое лицо. Невольно на меня влияет каждое его слово, каждое движение — все, что связано с этим чертовым парнем, — я бессильна перед ним.

Открываю глаза, сбитая с толку. Дыхание создает облачко возле наших лиц. Мы стоим в тишине, Линкольн ищет ответа в моем взгляде, а я смотрю на него так, словно он сошел у ума.

— Почему?

Он наклоняется так близко, что наши рты почти соприкасаются, его глаза горят. Слова, произнесенные его грубым голосом, находят отклик в глубине моей души:

— Не веди себя так, будто тебе ничуть не любопытно, чего хочет такой мужчина, как я. — Его пальцы прокладывают путь от щеки к моей челюсти, приподнимая подбородок так, чтобы наши глаза встретились. — Держу пари, что эта узкая маленькая киска становится влажной при одной мысли об этом.

Иисус.

Христос.

Размыкаю губы, мое тело полностью настроено на него. Живот сжимается от предвкушения. Мне хочется крикнуть ему в лицо: «Что, черт возьми, с тобой не так?» и в то же время умолять рассказать мне обо всех своих тайных желаниях, потому что я знаю, что они у него есть. Посмотрите, как Линкольн следит за каждой моей реакцией на его прикосновения, у него есть гребаные секреты. У него есть желания, и, бл*дь, я умираю от любопытства узнать все пикантные подробности.

Мне нужно какое-то время, чтобы обрести дар речи, желая сказать ему «нет», но также знаю, что это не то, чего я хочу.

— Твоя лодка, — раздраженно заявляю я, выпрямляясь. — Ты снова запихнешь меня в шкаф?

Линкольн делает шаг назад и вдыхает, уголки его рта изгибаются в едва заметной улыбке.