Женщины налили девушке чай, Света положила на тарелку кусок пирога, лицемерно улыбаясь.

Валюшкиной как-то и неудобно было отказывать, уже почти полгода она с ними работала в одной организации, а ни разу не общалась.

— Ну как москвичи? — подождав пока девушка сделает первый глоток, спросила инспекторша Куняева. — Ладишь с ними?

— Да, — ответила стажерка и отпила еще.

Женщины обменялись недовольными взглядами, в целом догадываясь, что придется каждое слово клещами вытаскивать.

Тут Куняева подняла вверх указательный палец и почти воскликнула “Эврика”.

— У меня же настойка осталась!

— О! — поддержала ее подруга. — Так чего сидишь? Давай наливай!

Она быстро метнулась к сейфу, достала начатую бутылку и три рюмки.

— Спасибо, я не пью, — отказалась Валюшкина, когда две рюмки уже были наполнены.

Куняева застыла с бутылкой в руке, посмотрела на подругу.

— Немножко можно, — начала уговаривать девушку Светочка, — сегодня же пятница!

— Глоточек! — и несмотря на отказ инспекторша налила настойку.

Женщины наивно полагали, что смогут разговорить Овечку с помощью алкоголя. Девушка пригубила немного, скривилась и больше пить не стала.

Подруги разочарованно опустошили рюмки, много болтали о всякой ерунде. Валюшкина неловко заерзала на стуле, не зная как бы поприличнее отказаться от компании, хотелось домой.

— Мне пора уже! — тихо сказала она, выставив ногу, как бы приготовившись стартовать.

— Да рано еще! — остановила ее Куняева, налила себе и подруге, затем попыталась выведать то, что их с подругой интересовало больше всего. — Скажи, а у Дорошева в Москве есть девушка?

— Не знаю, — честно призналась стажерка.

— А я бы на твоем месте давно бы узнала! Такой красавец! Скажи, может слышала как с какой-нибудь девчонкой по телефону разговаривает?

— Не слышала, — немногословно ответила Алена.

— Значит, нет никого, — сделала вывод Куняева. Светочка просияла.

Выведать дальнейшие подробности личной жизни столичного капитана не получилось — в дверь кто-то коротко постучал. Не дождавшись приглашения, вошел Колмаков и игнорируя присутствие остальных дам, обратился напрямую к Светочке.

— Так и знал, что ты здесь!

— Чего надо, Колмаков? Мой рабочий день давно закончен!

— Прими заявление, — сунул он ей бумажку.

— Не приму, – категорично заявила кадровик. — Приходи в понедельник.

Олег понимал, что это месть за пустые обещания перезвонить. Вот опять ему воздается за чрезмерную любвеобильность.

— Не может-быть! — Куняева всплеснула руками. — Бражка что ли подписал? Да ну нет!

Колмаков сухо кивнул и попытался еще раз, уже более ласково договориться со Светочкой.

— Ну, Светуля, пожалуйста.

Света оставалась непреклонной и молча жевала пирог.

— Да с понедельники и пойдешь! — Куняева ответила вместо подруги, продолжая изумляться щедрости полковника Брагина: — Слышишь, впервые на моей памяти Бражка кому-то разрешает в отпуск свалить в разгар сезона!

Все это время сидевшая ниже травы тише воды Валюшкина обернулась и вперила свои телячьи глазища в Олега. Тот потемнел и осел под ее пристальным взглядом. Эта сцена не могла остаться незамеченной подружками, Куняева фыркнула, а Светочка открыла рот.

— Ладно, в понедельник зайду! — ни с того ни с сего прекратил уговаривать Колмаков и выскочил из кабинета почти бегом.

Женщины продолжали недоумевать, когда Валюшкина схватила рюмку, опрокинула в себя и ушла следом, не сказав ни слова на прощание.

— Ничего себе, — прошептала Светочка.

— Это что такое было?

Владельцы развлекательного заведения с провинциальным названием “Галактика”, старались как могли и гнались за модой, обвесив стены какими-то непонятными балдахинами, больше напоминающими простыни; расставили уродливые фигуры пришельцев и зачем-то посередине клуба установили светофор.

Максим посмеивался, рассматривая интерьер и с ностальгией вспоминал столичные клубы и отшлифованных, как бриллианты девчонок, с коими сейчас неплохо бы проводил время, вместо того чтобы прозябать в этом богом забытом захолустье.

— Определились? — отвлекла от грустных мыслей низкорослая официантка, больше похожая на престарелого гнома.

Перегудов пялился в меню и ничего не видел, понятия не имея, что это за названия такие дурацкие и зачем всё усложнять.

— Триста грамм водки и лимон с сахаром, — положив меню на стол, сформулировал он четко заказ.

— Давайте сразу бутылку, — не стал изображать из себя москвича мажора и Дорошев. — И нарезки какой-нибудь.

Официантка даже записывать не стала и нисколько не удивилась. Водка в их заведении — самый ходовой товар.

— Скучно, — растянувшись в полный рост и заломив руки за голову, жаловался Максим.

Коллега промолчал, как обычно суровый и задумчивый.

— Мы в командировке, — напомнил он спустя полминуты, — весело и не должно быть, привыкай.

Молодой капитан тяжело вздохнул и отвлекся на танцующих девиц в центре. Одна, кстати, была очень даже ничего и неплохо виляла задом.

Заметив изучающий долгий взгляд, девушка обернулась и тоже быстро оценила молодого человека. Конечно, он не мог не нравится, поэтому подмигнула и призывно виляя бедрами, разместилась за столиком напротив. Максим лукаво улыбнулся, чем окончательно очаровал, покамест, незнакомку.

Михаил прочистил горло, моментально осознав, что пить водку будет в одиночестве и снисходительно моргнул. Максим поднялся со словами “я сейчас”, хотя уже возвращаться к скучному, угрюмому коллеге не собирался.

— Могу составить компанию? — спросил он у глупо хихикающих девчонок.

Те двусмысленно переглядывались и пожимали плечами.

— Максим, — представился кавалер и подсел к ним, так и не дождавшись внятного ответа.

— Рита, — ответила самая симпатичная и бойкая, за что тут же была вознаграждена томным поцелуем в тыльную часть ладони.

— Очень приятно, — прозвучало вполне правдиво и следующая часть вечера и ночи обещала быть, куда более веселой и беззаботной.

Перегудов выпил пару рюмок залпом, расплатился и забрал остаток водки, спрятав бутылку под мышку. На ходу попрощался, дабы не отвлекать коллегу от бессмысленных разговоров с девчонками и отправился в гостиницу.

Такси брать не стал, решил прогуляться и освежиться. Пил он редко, поэтому хмель быстро в голову ударил и разлился расслабляющим теплом по всему телу. Думать ни о чем не хотелось, что тоже было удивительно и совершенно не о майоре, который думал двадцать четыре часа в сутки, даже во время сна.

Он шел по мало оживленной улице периферийного стандартного городка, коих рассыпалось по всей стране множество. Один похож на другой, как две капли воды, будто так и задумано архитекторами. Для чего интересно? — гадал Перегудов. Может чтобы эти однотипные панельки многоэтажки напоминали о чем-то родном и далеком. Чтобы, когда заглядываешь в окна, представлял там не равнодушных незнакомцев, а семью, которая ждет тебя домой. Чтобы казалось, будто есть куда вернуться, где бы ни был, куда бы не занесло.

А может вовсе нет замысла? Может фантазия тех, кто строил эти похожие друг на друга города, скудная и ограниченная, они ничего более не придумали, как повторять одно и то же под копирку.

В раздумьях и философствованиях Михаил и сам не заметил, как оказался у гостиницы. Задрал голову и отыскал нужное окно — свет горел, значит не спит. Он стряхнул с шевелюры невидимую пыль и осеннюю сырость, зашел внутрь. Впервые в жизни отключил мозг и постучал в ее дверь.

Лариса тут же открыла, будто ждала.

— Выпьем? — сухо спросил Перегудов, достав из внутреннего кармана начатую бутылку.

— Давай, — равнодушно ответила Астахова и пустила в номер.