Один из них, седой мужчина лет пятидесяти, увидев меня, подмигнул и помахал мне рукой. Я улыбнулась и тоже помахала в ответ.

– Иди к нам, не обидим! – крикнул он.

– Нет, темнеет уже, пойду, пока меня не потеряли, – крикнула я в ответ и прошла вдоль ограждения в сторону лодочной станции.

Уже дойдя до поворота, я услышала за спиной ржание лошадей и крики мужчин. Развернулась и посмотрела, в чём дело. Конюхи побежали успокаивать лошадей, а по дороге к дому ехал чёрный внедорожник, который остановился у большого дома. Из него вышли четверо крепких высоких мужчин. Они встретились со мной взглядом и пристально оглядели с головы до ног. Потом что-то сказали друг другу и зашли в дом.

– Странно, Лариса Михайловна ничего не сказала, что в этот дом сегодня будет заезд, – проговорила я, понимая, что моя интуиция меня не подвела и я вовремя всё доделала. Развернулась и пошла к пирсу, с каким-то волнением в душе.

Я не успела свернуть с дороги, как ко мне из-за кустов подлетел Савелий и утащил в сторону сторожки.

– Эй! Ты чего, я чуть не упала, – одёрнула я его руку.

Он выглядел очень озабоченным.

– Что-то случилось? – вкрадчиво спросила я, когда мы остановились у скамейки.

– Всё хорошо? Они тебя не тронули?

– Кто? – не поняла я. – Конюхи?

– Нет, те люди, на машине.

– Сав, это просто гости, которые заехали в дом, – закатила я глаза. – С чего ты взял, что они мне что-то должны сделать?

Он оглядывался, принюхивался и вёл себя обеспокоенно. Я ещё несколько раз пыталась его разговорить, но он только отмахивался и тащил меня за руку в сторону нашего корпуса через лес, стараясь не выходить к домам. Через некоторое время я тоже поддалась его нервозному состоянию и уже сама почти бежала рядом с ним. Мы забежали в здание и быстро взлетели по ступенькам наверх. Он забрал у меня ключи от комнаты, одним движением открыл замок, запихнул меня во внутрь и захлопнул дверь.

– А теперь ты мне расскажешь, в чём дело, – зашипела я и плюхнулась на кровать.

Он устало опустился на стул и заговорил:

– Я узнал одного из тех людей, которые приехали в тот дом, у конюшни.

– В смысле, узнал? Ты с кем-то здесь уже успел познакомиться?

Я ничего не понимала, а Савелий сидел, стиснув зубы, и смотрел в одну точку.

Так, я сейчас пойду поставлю чайник, а ты тут собирайся с мыслями и доставай варенье. Потом поговорим.

Он дёрнулся вставать, когда я подошла к двери, но я сказала ему, что нечего дёргаться, как будто за нами стая волков гонится. Он зыркнул на меня своими глазищами, но ничего не сказал.

Я пошла на кухню, набрала воды в чайник и поставила на плиту.

– Что за кипеж, Оля? Что за ночные забеги? – на кухню зашёл Игорь и достал из холодильника бутылку кефира.

Я не хотела ничего рассказывать, поэтому буркнула, что в догонялки играли, и ушла в туалет. «Пусть думает что хочет», – решила я.

Потом сходила в комнату за чашками, достала из холодильника наш пакет с продуктами и нарезала на тарелку сыр с колбасой.

– Может, он тебя обижает? – донимал парень. – Так ты скажи, я быстро его научу, как правильно с девчонками надо обращаться.

Я фыркнула, а потом объяснила, что Савелий мне просто друг, а не парень, и обижать меня не собирается. Развернулась, чтобы отнести тарелку, а в дверях стоит оборотень и пристально смотрит на нас поочерёдно. Я не стала выяснять, что опять не так, всучила ему тарелку, сама налила в чашки кипятка и пошла в комнату. Савелий с Игорем перемолвились несколькими фразами, не очень дружелюбного тона, а я крикнула ему, обернувшись:

– Чего стоишь? Идём!

Мы молча пили чай, ели бутерброды и каждый думал о своём. Не знаю, о чём думал мой друг, а я думала о его блокноте. Ещё перед отъездом, сделав копию с первой страницы, закрашенной карандашом, я собиралась попытаться восстановить текст, но у меня так и не получилось со временем. Сегодня же, убираясь в том доме на окраине базы, я планировала вечером немного посидеть и поразмыслить над записями.

– Я же тебе говорил, что там, на остановке, почуял запах волка? – неожиданно сказал он.

Я кивнула и вопросительно подняла брови.

– Это не всё.

– И-и-и-и?!

– Это был не просто волк, – Савелий поджал губы и отвернулся.

– Слушай, давай ты не будешь тянуть кота за… хвост. Рассказывай уже! Что за дурацкая привычка не договаривать? – злилась я.

Он опять немного помолчал, видно, собирался с мыслями, а потом начал свой рассказ.

– В нашей стае, когда я ещё там жил, у альфы был сын.

– Почему был? Умер? – спросила я.

– Оля, не перебивай! – рыкнул он на меня.

– Всё, всё! – заверила я его и приготовилась слушать, удобно устроившись на кровати.

– Так вот. Его звали Марк. Он рос очень избалованным и наглым. Вседозволенность и бесконтрольность со стороны отца, который считал, что его единственный сын не должен знать никаких отказов, и запрещал жене наказывать его за шалости и проделки ещё с раннего детства.

Когда мне было десять лет, ему было уже семнадцать. И это был настоящий кровожадный зверь, не знающий жалости и сострадания. Несколько раз он и его друзья, такие же, как у вас говорят, отмороженные на всю голову парни совершали набеги на стада коров и табуны лошадей у людей. При этом они не добывали себе еду, а устраивали соревнования – кто быстрее догонит и убьёт животное. Селения людей рядом с нами, начали охотиться на них, объявив войну всей стае. Их ненависть достигла предела, когда Марк цинично задрал молодую кобылу на глазах у пастуха и, испив из её разодранной шеи теплой крови, бросил её прямо у его ног.

После этого стадо охраняли вооружённые мечами и вилами мужчины и как только видели, что молодые оборотни начинают подбираться к ним, вставали на защиту. В стае говорили, что это не кончится добром, а старейшины несколько раз предупреждали альфу приструнить сына. Особенно медведи были возмущены поведением Марка, но дальше замечаний и пожеланий дело не шло.

Это был его день рождения. Ему исполнилось двадцать лет. Отец по этому поводу устроил большой праздник и всем заявил, что вырастил хорошего и сильного сына, себе замену и опору в старости. А потом сообщил, что, как только Марк женится и родит сына, власть в стае перейдёт к нему. Сначала все были в шоке и перешептывались между собой, обсуждая услышанное, но затем самые смелые начали высказывать альфе свои возражения. Старейшины тоже разделились во мнении. Если волки ещё сомневались и старались не перечить своему предводителю, то медведи выразили протест и решили созвать через неделю Совет.

Альфе пришлось воспользоваться своей силой, чтобы призвать стаю к порядку и успокоить несогласных. Гуляния длились почти до утра, и почти никто не заметил, что Марк и его компания покинули селение. Только родители Нияры волновались, потому что не могли найти свою дочь. Она была племянницей моей матери и очень похожей на неё: и красотой, и мастью, тоже белая волчица и первая красавица среди молодых девушек. Марк давно на неё положил глаз, но её строгие родители опасались, что ухаживания молодого альфы могут плохо закончиться для неё, поэтому разрешали им общаться только у них на глазах. Это очень не нравилось Марку, и он бесился всегда, когда её не отпускали с ним погулять.

– Была? – не выдержала я.

– Оля!

– Всё, молчу, молчу…

– Так вот. Мы все вместе (я с мамой и её родители) искали Нияру, когда стемнело, но так и не нашли. Тетя Дора плакала, дядя Витор очень нервничал и выяснял, кто видел её последний раз и с кем. Я тогда сам тоже чувствовал, что случилось что-то страшное, и никак не мог признаться, что сам видел, как Марк разговаривал с ней и его компания увела её в сторону леса. Только когда её отец пришёл весь потерянный и чёрный от горя в дом, без сил сел за стол и сказал жене, что потерял след Нияры у реки, я решился.

– Я видел, с кем она ушла, – тихо, боясь смотреть им в глаза, сказал я.

Как только я это сказал, глаза дяди полыхнули огнём, он взял меня за руку и повёл к старейшинам.