В молодости Руссо какое-то время был настоящим эксгибиционистом. Он прятался в темных аллеях, и если мимо проходила женщина, он выставлял ей напоказ свои обнаженные ягодицы в надежде, что она ударит его по этой части тела. Однажды он повел себя таким же образом около колодца, в котором несколько девушек набирали воду, признав в своих "Откровениях", правда, что зрелище было "скорее смешное, чем способное кого-то соблазнить". Когда одна из девушек в испуге закричала, Руссо с трудом сумел ускользнуть от сбежавшихся на крик мужчин и женщин.

Когда Руссо жил в Венеции, с ним произошло одно из самых невероятных в его жизни сексуальных приключений. Несмотря на заверения в том, что он презирает проституток, Руссо их все же иногда посещал. Одной из таких местных красавиц была Зюльетта, которую Руссо в своем воображении возвел просто в богини. Когда он, однако, посетил ее в первый раз и был уже готов "сорвать плод", он вдруг страшно расстроился и стал плакать. Как могло произойти, мучительно раздумывал Руссо, что это божественное существо было всего лишь обыкновенной проституткой? Он решил, что в ней непременно должен быть какой-то "тайный недостаток", который делает ее отталкивающей. Ей удалось все же каким-то образом подбодрить его, и когда он уже почти слился с ней в единое целое, он вдруг обнаружил этот дефект: "Я понял, что один сосок ее груди деформирован. Я посмотрел повнимательнее и убедился в том, что он действительно отличается от ее второго соска". За три года до этого у Зюльетты была любовная связь с Казановой. В своих записях о встречах с ней он ни словом не обмолвился о какой бы то ни было деформации ее соска. Руссо же далее написал: "Я стал раздумывать о причинах такой деформации… Меня поразила мысль о том, что это результат какого-то удивительного несовершенства природы… Я ясно понял, что держу в своих объятиях какое-то чудовище, отвергнутое природой, мужчиной и любовью". Когда Руссо рассказал Зюльетте о своих наблюдениях и выводах, она обиженно заявила, что ему лучше "оставить дам в покое", и что он должен "пойти и продолжить изучение своей математики".

Сексуальная жизнь Руссо сложилась неудачно, вероятно, еще и потому, что всю жизнь он страдал от тяжелой болезни мочевого пузыря. Ему часто приходилось пользоваться катетером, который вставляла ему Тереза, но и он иногда не помогал. Секс стал вызывать такую боль, что последние двадцать три года своей жизни Руссо вообще им никогда не занимался, а вынужден был вновь вернуться к мастурбации.

Армандин Орор Люси Дюпен родилась и выросла в небольшом городке Ноан в 150 километрах к югу от Парижа. Формальное образование она получила в женском монастыре. В 17-летнем возрасте Орор получила в наследство поместье своих родителей в Ноане. Семейная жизнь ее сложилась неудачно. Вскоре после рождения второго ребенка она бросила семью и уехала в Париж, где началась ее писательская карьера. Орор стала называть себя Жорж Санд. Это имя и осталось ее литературным псевдонимом. Весной 1832 года был опубликован первый роман Жорж Санд "Индиана", который с одобрением и интересом встретили и читатели, и критики.

Жорж Санд всю жизнь боролась за равноправие женщин и называла себя "Спартаком среди рабынь". Героиням ее литературных произведений почти всегда удавалось побеждать в неимоверно трудных жизненных ситуациях. В последний момент им удивительно везло, например, случайно умирал муж. Один критик написал об этом так: "В произведениях Жорж Санд сам господь Бог помогает женщине, если ей нужно, например, сменить любовника". В реальной жизни, к сожалению,

Жорж Санд сама предпринимала необходимые действия в аналогичной ситуации, не очень, видимо, надеясь на помощь свыше.

Современники считали Жорж Санд непостоянной и бессердечной, называли ее лесбиянкой или, в лучшем случае, бисексуальной, намекали на то, что у нее, вероятно, была сексуальная связь с ее сыном Морисом, и указывали, что в ней прятался глубоко скрытый материнский инстинкт, не реализованный в жизни полностью, поскольку в качестве любовников Санд всегда выбирала мужчин моложе (или намного моложе) себя.

Жорж Санд была коренастой женщиной невысокого роста, с крупными чертами лица и темными глазами. Она постоянно курила сигары, а ее движения были резки и порывисты. Мужчин притягивали ее интеллект и жажда жизни.

Первым сексуальным партнером Жорж Санд был, вероятно, ее сосед Стефан де Грандсань. Ей было в то время 16 или 17 лет. Грандсань, по всей вероятности, стал и отцом ее дочери Соланж, которая родилась в 1828 году. В 18 лет Жорж Санд вышла замуж за 27-летнего Казимира Дюдевана, который оказался жалким пьяницей и грубым невоспитанным человеком, время от времени избивавшим свою жену без всяких на то причин. Санд бросила Казимира и своих детей в 1831 году, но официально развелась со своим мужем только в 1836 году.

Только в Париже по-настоящему началась ее любовная жизнь. Первым ее парижским любовником стал Жюль Сандо, с которым они вместе работали какое-то время над книгой. Сандо был младше Санд на 7 лет. Это был хрупкий, светловолосый с аристократической внешностью мужчина, то-есть был типичный представитель той категории мужчин, которые всегда привлекали Жорж Санд. Через много лет после того, как их роман закончился, Сандо, так и не простивший Жорж Санд, назвал ее " кладбищем ". Почти все любовные связи Санд заканчивались обычно столь же плохо.

Санд не могла наслаждаться сексом, если не была влюблена в своего партнера. Очень непродолжительным экспериментом оказалась, например, ее чисто сексуальная связь с писателем Проспером Мериме, к которому Санд не испытывала абсолютно никаких чувств. Некоторые любовники Санд утверждали, что она фригидна. На самом деле, она, вероятно, была просто похожа на многих других женщин, которые становятся страстными под влиянием чувств и бывают абсолютно холодными и равнодушными, когда этих чувств не испытывают. Санд тоже могла быть страстной и чувственной женщиной. Она призналась, например, что обожала Мишеля де Буржа, одного из своих любовников, женатого некрасивого мужчину, именно потому, что он заставлял ее "трепетать от желания". Санд страдала, если получала от мужчины прямой или скрытый отказ, а иногда даже и унижалась перед ним, всячески пытаясь завоевать его сердце или хотя бы тело.

С некоторыми из ее любовников отношения складывались совершенно по-другому, когда Санд полностью контролировала ситуацию. Именно в таком ключе протекал ее роман с Фредериком Шопеном, аристократичным маэстро, курителем опиума, страдающим от туберкулеза. Шопен был, как и полагалось, на 6 лет младше своей любовницы. В 1838 году, когда начался их роман, Санд заявила, что Шопен относится к сексу, как старая больная женщина, и задала при этом такой риторический для самой себя вопрос: "Ну разве может существовать любовь без хотя бы одного поцелуя?" Задолго до конца их связи, которая продолжалась 9 лет, Шопен, в свою очередь, пожаловался, что Жорж Санд не хочет с ним спать.

Среди других любовников Жорж Санд были, например, гравер Александр Дамьен Мансо, который познакомился с ней, когда ему было 32 года (ей было в то время 45 лет), и который тихо и мирно прожил с ней вместе 15 лет, а также художник Шарль Маршал, которого Санд называла "мой толстый ребенок". Когда они повстречались, Шарлю было 39 лет, а Жорж Санд 60.

Ходили упорные слухи о ее связях с другими мужчинами, в частности, с литературным критиком Гюставом Планше, который однажды даже вызвал на дуэль другого критика, позволившего себе отозваться без должного почтения об очередном романе Жорж Санд. Не существует, однако, доказательств того, что между ними существовала и какая-нибудь другая любовь, кроме любви к настоящей литературе. Не вполне ясно также, были ли у Жорж Санд сексуальные связи с женщинами. Своей близкой подруге, актрисе Мари Дорваль, например, Санд писала письма, которые сегодня считались бы эротическими. В те далекие и славные времена, однако, письма такого содержания были достаточно распространенным явлением и часто встречались в переписке между подругами. Маленький отрывок из одного письма Жорж Санд, адресованного Мари Дорваль, может служить примером того, какая тесная, глубокая и горячая дружба связывала этих женщин: "… в театре или в твоей постели… я просто умираю от желания поскорее увидеть и горячо поцеловать тебя, моя леди, либо я совершу что-нибудь совершенно безумное!"