Наша компания к порту не спускалась, потому что мы завернули на одной из улиц. Я заволновался насчёт щенка, но через несколько минут он снова появился. С виноватым видом цербер прислал мысль, что дальше идти нельзя, да и страшно… Всё-таки он был щенок.

Мы стояли посреди большого двора, огороженного забором из обычных жердей. Это было символично со стороны власти Солебрега — видимо, всех приключенцев, которые сюда тащились, они считали стадом баранов.

Во дворе всё было заставлено столами, за которыми на скамьях сидела куча разнопёрого народа. Тут были и воины, мало кто в приличных кольчугах, в основном все в ржавых мочалках. Сидели и такие же послушники, в основном в засаленных мантиях.

Перед ними стояли кружки с пивом, которое они покупали в небольшой открытой пивнушке тут же, рядом. Там, перед огромными покатыми бочками, кажется, была толпа больше, чем здесь, за столами.

Вся эта масса не спускала глаз с огромной и толстой деревянной колонны, похожей на бочку, утыканной листочками с заданиями. Едва во двор заходил какой-нибудь слуга, притащивший задание, как его чуть не притискивали к колонне, пока он пытался пришпилить листок.

Ну, а с той стороны, куда я и подошёл, находился целый ряд высоких стоек с писарями, которые выдавали задания.

Это и был тот самый Предбанник…

Почему одни задания просто накалывались на колонну, а другие выдавались за стойкой, я не знал. Но я уже проглядел листочки на колонне, и там действительно не было ничего особо ценного.

«Мельник просит перетаскать десять телег зерна», «фермер ищет помощи в прополке десяти акров капусты», «требуется помощь пастуха», «вполне ещё молодая вдова ищет спутника жизни»…

Награды там не превышали нескольких медяков, поэтому народ особо и не спешил вызываться. Хотя нет-нет кто-нибудь вставал, со вздохом срывал листочек и отправлялся на заработки.

Пока я осматривал колонну, при мне принесли пару новых листочков, и вот их уже чуть не вырвали из рук слуги.

Кажется, в одном фермер искал помощи в борьбе с духами дольменов, портящими урожай, а в другом горшечник просил изгнать из глиняного карьера мурлока. Оплата была явно в серебре, поэтому такие задания и не держались на колонне дольше секунды.

Но для чего-то же тогда стойки с писарями? Значит, там задания были пожирнее.

— Чего-чего? — переспросил писарь.

Вид у него был очень противный. Такой, что хотелось схватить за мелкие русые кудряшки, и повозить по столешнице этим дрищавым лицом с длинным носом. С оттопыренной нижней губой, причём оттопыренной специально, будто так он сразу возвышал свой ранг старшего послушника.

Повозить по стойке, и поковырять ему в носу его же веером, которым он лениво обмахивался, демонстрируя, как ему тут жарко, и как ему осточертела вся эта свора вокруг.

— Задания для мага воздуха, — сухо повторил я, и показал кружочек сургучной печати, — Даже три.

Дрищавый, обмахивая кудри веером, лениво пробежался по мне глазами. Оценил рост и мышечную массу, а потом спросил:

— А что же он сам не пришёл?

— Кто?

Он закатил глаза, мол, «ох уж эти тупые северные варвары».

— Ой, ну будущий маг воздуха, кто-кто… — он аж цыкнул.

Я стиснул кулак, мысленно успокаивая себя. Сейчас пробью этим носом доски на столе, и позовут охрану, и меня отсюда взашей. Но надо будет его запомнить, мало ли, ещё научу его праведной жизни.

— Я — маг воздуха, — спокойно ответил я.

Он открыл рот. Закрыл. Даже за соседними стойками повернулись головы.

Писарь так нагло прыснул от смеха, повесив соплю на веер, что мне пришлось экстренно вспоминать самые первые медитации по успокоению гнева. Тёмный должен быть хладнокровнее Тьмы, иначе она его сожрёт.

— Везёт тебе, Лютик, — донеслось весёлое от писаря за соседней стойкой. Он как раз заполнял какую-то бумагу, даже отсюда я видел исписанную страницу, а перед ним стоял потрёпанный послушник.

Грязная мантия у него была вся разодрана, на перевязанном бедре проступила кровь, но будущий маг был доволен. Улыбка так и не сползала с его лица, пока он не получил в руки письмо и понёсся из Предбанника чуть ли не вприпрыжку.

Я с некоторым изумлением проводил послушника взглядом. Да светлой воды мне за шиворот, ему же не заплатили! И наверняка рисковал жизнью только ради какой-нибудь рекомендации, чтобы просто подойти к наставнику.

Мой дрищавый писарь наконец отсмеялся:

— Маг воздуха… Ох… — он усиленно замахал веером, — Ну, я даже не знаю. Ты разве не видишь, что здесь стол для воинов? — он поднял и согнул руку, демонстрируя то место, где должен был быть бицепс, — Не видишь, я воин!

Это вызвало новый смех среди его коллег. Ну, а я просто представил себе, как эту насмешливую рожу сжирает Тьма, и в его глазах навсегда застывает потусторонний ужас. Да, вроде полегче стало.

Я покосился назад. За одним из столов сидела моя компания. Писарь, видя, что я никуда не ухожу, недовольно поморщился.

— А там чего не посмотришь, — веер сложился, ткнув в сторону колонны.

— Нет там ничего.

Мимо стоек как раз пошёл ещё один маг, сложив руки за спиной. В длинной бежевой мантии, довольно молодой, хоть седина и тронула волосы. Взгляд у него сквозил опытом, и на щеке красовался длинный шрам.

Судя по всему, он здесь был за главного, потому что дрищавый сразу подобрался, сев за столом прямо, и сложил веер. Шрамированный повернул голову, осматривая обстановку, и я приметил татуировку. Тоже старший маг, четвёртый ранг, как и Вайкул.

Всё же, какой удивительный мир. Я в провинциальном городке, а уже повстречал столько магов и послушников.

— Лютик, кончай уже морочить голову соискателю, — он подошёл к столу и протянул руку. Я отдал ему печать, и маг со шрамом задумчиво повертел её в руках, потом тоже оценивающе оглядел меня.

Повернул голову в сторону стола, за которым расположились мои спутники.

— Эти с тобой?

Я с лёгким сомнением кивнул. Тот поскрёб гладкий подбородок, потом спрятал печать в кармашек.

— Хорошая группа, — он кивнул, — Есть у нас одно заданьице, но для всей твоей группы. Там нужна магия воздуха, хотя скорее понадобятся твои мышцы. Я поставлю тебе отметку, когда выполните.

— А оплата? — сразу же спросил я, даже не поинтересовавшись, насколько задание опасно.

Брови у шрамированного подлетели, он переглянулся с писарем. Тот противным голосом продекламировал:

— Оплата за каждое задание варьируется по ценности для соискателя. Если вы хотите отметку для школы Тремалы, то работаете только за отметку для школы Тремалы.

Я покачал головой:

— Мне — отметку. А им? — я махнул в сторону своих, — Им отметка не нужна.

Маг усмехнулся, потом кивнул.

— Ладно, Лютик. Задание и вправду сложное, могут и не вернуться. — он снова глянул на моих спутников, — Полтора серебра на всех. И одна отметка.

Я хотел было открыть рот, но он поднял руку.

— Делаю предложение один раз. Отойдёшь от стойки, значит, отказался, — и прошёл мимо меня, бросив через плечо, — Лютик, почему сидим, не оформляем?

То, как перед ним вытягивались по струнке все писари, всё же произвело на меня впечатление. Серьёзный малый, а значит, и дела с ним можно вести. Я повернулся к стойке, с усмешкой глядя на ставшего расторопным кудрявого послушника.

— Хорошо, хорошо, господин Ефим, — заискивающе пролепетал Лютик, вытягивая из-под стойки листок.

Я сразу же обернулся, но к соседнему писарю вдруг выстроилась огромная толпа послушников, скрыв от меня спину мага. Я вытянул голову, пытаясь его высмотреть за ними, но тот как будто исчез.

Да ещё этот Лютик с такой надеждой посмотрел на мои ноги, что я застыл, как истукан. Его рука зависла над пергаментом в нерешительности. Ага, хрен тебе, вестник тупости!

Надо будет напоследок дать Кутеню задание откусить ему кончик носа. Заодно цербер потренируется.

— Ну, где задание?