Словно в подтверждение слов, он выпустил из рук необглоданную кость, и та со звоном упала на белую фарфоровую тарелку, измазанную терияки. Казуки поморщился — что для него местное отребье?

— И этого ему показалось мало! — Полицейский взял в руки следующее крыло и стал им размахивать в такт эмоциональным словам. Его немного шатало. — Дальше он завёл своих жертв в трущобы на стройку. Там одного за другим хладнокровно убивал всю группу людей, на которую он напал. Местные только и говорили о трескотне выстрелов со стройки. Потом мы услышали пару-тройку взрывов, и всё сгорело к Агни.

Ичиро в одного выпил практически полбутылки. Его взгляд с каждой рюмкой всё скашивался на приключения в другой плоскости. Ещё чуть-чуть, и этого «бравого» борца за справедливость можно будет отправлять прямиком в вытрезвитель или же смилостивиться и отослать домой.

Казуки наморщил лоб и подлил очередную порцию саке полицейскому.

«Что-то здесь не сходится. Почему этот Ичиро описывает Алекса как нападавшего? Неужто такая же ахинея ушла на рапорт Хиришире-саме? Я знаю Алекса лучше, чем кто-либо из нашего клана, и точно могу сказать, что он не стал бы нападать, а уж тем более убивать без причины, причём устроив самоподжог. Что же этот коп скрывает от нас?»

Ичиро продолжал работать как конвейер по переработке курицы и саке. И Казуки с каждым взглядом всё больше чувствовал омерзение к собеседнику.

«Алекс, которого я знаю, скорее всего, убегал бы от преследователей, чтобы, глядя смерти в глаза, дать последний бой. Как тогда на тренировочном полигоне. В нём живет дух воина. Но никак не трусливого бандита. Слишком умный для такого поведения. Вероятно, его загнали в ловушку, а потом неизвестных бандитов просто пустили под нож. Подожгли дом, разогнали пламя до сверхвысоких температур и на выходе получили лишь пепел».

Казуки достал сигарету немного дрожащими руками и поджёг своей зажигалкой «Зиппо», затянулся и вновь сконцентрировался, не забыв подлить рюмку.

«Итак, у нас имеются: неизвестные бандиты и такие же неизвестные наниматели. Непонятное поведение Алекса со слов полицейского, а также просьба от Хириширы — присмотреть за нашим кадром, которую проигнорировали намеренно».

Казуки налил себе рюмку саке и отставил недопитое пиво на край стола. Официант тут же всё понял и забрал местное пойло. И затем налил Ичиро саке.

— Спасибо за информацию. — Казуки поднял рюмку. Ичиро же встрепенулся, увидев привычную ему концепцию поведения. — За то, чтобы ваша работа была легка и все бандиты оказывались только карманниками!

Полицейский растянулся в улыбке, а меж зубов торчали кусочки курицы и кунжута. Ичиро аж прослезился немного.

— За полицейских! — Ичиро стукнул рюмкой.

— До дна! — ответил ему притворно Казуки.

И оба хлопнули по рюмашке. Только вот Казуки был трезв, в отличие от его собеседника.

— Слушай, Ичиро, — заговорщицки подмигнул Казуки. Для него это стоило больших трудов. — Хоть я тут и недавно у вас, но наслышан о ваших интересных местах с красными фонарями.

Казуки легко кивнул в сторону соседнего стола, где продолжала щебетать с каким-то мужчиной дама с большой грудью. Ичиро сглотнул.

— Такая информация требует активного переваривания, если ты понимаешь, о чём я. — Ичиро поближе пододвинулся и заляпал казённый галстук в соусе. — Я плачу.

Взгляд собеседника засалился, и казалось, что он уже раздел соседку или уже побывал в квартале красных фонарей. Да и координация у полицейского уже никакая, еле ворочает головой. Ичиро посмотрел на собеседника и кивнул.

Казуки поднял руку, и тут же прибежал официант со счётом. Внутри лежал чек на двадцать тысяч йен. Вынув на свет кошелёк, Казуки из толстой пачки выудил две десятитысячных купюры и положил внутрь. К счастью, обслуживание уже включено в счёт. А то Казуки слышал, что в Америке официантам ещё отдельно платят.

Ичиро наблюдал за каждым движением собутыльника и, увидев толстый кошель, расслабился, а на его лице загуляла грязная ухмылка.

Казуки встал из-за стола и намеренно пошатнулся, выдыхая струйку дыма. Ичиро попытался повторить манёвр, но ноги подвели — подкосились. Казуки подхватил полицейского и закинул через плечо руку.

— Бу-э, — рыгнул Ичиро в ухо собеседнику.

Казуки скривился от вони.

— Вместе пойдём, обнимемся, — сказал японец и поплотнее взял под руку копа.

— Д… да, — ответил ему Ичиро.

Медленно, но верно Казуки тащил на себе еле переставляющую ноги тушу. Почти две улицы прошли, пока не появилась подходящая. Тёмная безлюдная улица с парочкой закоулков.

В одно движение Казуки завернул в такой тёмный закоулок. Здесь не было ни окон, ни дверей. Только голые стены да мусорник рядом.

Казуки высвободился из объятий полицейского и взял того за грудки, прижал к стене. Упёрся локтями в руки Ичиро и ногами придавил его ступни.

— Слушай сюда, обмудок. — Дыхание копа участилось, зрачки расширились, на лбу выступила испарина. — Или ты мне сейчас расскажешь всё, что сам знаешь. Ну или я «повторю Алекса», и ты, как следствие, окажешься в этом мусорнике.

Глаза Ичиро метались по Казуки, явно ища слабые точки. Полицейский попытался вырваться всем телом, но координация от выпитого и здесь подводила. Казуки ударил в лоб, и, кажется, у Ичиро полетели звёздочки из глаз. Удар отдался привычной болью и глухим звуком.

— Вспомни честь, полицейский! — Казуки оскалился, сильнее вдавливая в стену копа.

— Ладно, ладно, я расскажу всё, но это будет стоить тебе денег! — ошалело просипел Ичиро.

— Ах ты скотина продажная! — выкрикнул Казуки.

Японец освободил одну руку, а второй придушил копа. Одним точным движением он ударил полицейского в солнечное сплетение. Тот попытался согнуться, но не смог — Казуки держал крепко.

Ичиро судорожно отдышался и обмяк.

— К нам обратился клан Сацукуро и запретил предпринимать какие-либо действия по отношению к Алексу. — Полицейский смотрел вниз, полностью расслабив плечи. — Мы подчинились, а затем поступил приказ оцепить стройку и ждать, пока всё не сгорит. Кажется, из соседних домов кидали зажигательные коктейли и один раз запустили внутрь ракетой. Мы сдерживали пожарных, чтобы не тушили пламя… Огонь погас только сегодня. Ваш человек увидел всё это утром, после того как стало безопасно. Я ему рассказал то же самое, что и вам за столом…

— Кто проводил экспертизу?! — Казуки усилил напор.

— Кх-кх-кх, да отпусти ты, никуда я не убегу! — Выпучил глаза полицейский. — Кажется, ваш и кто-то из Сацукуро. Нас не допустили до площадки.

Казуки выдохнул, расслабил захват и тряхнул копа, как мокрую тряпку. Пока тот приходил в себя — вытащил его табельное оружие, достал магазин и отбросил внутрь проулка. Затем в одно движение проверил ствол. После чего засунул пистолет обратно в кобуру.

Из штанов достал бумажник, выудил оттуда пачку из десяти десятитысячных купюр и засунул продажному копу в нагрудный карман.

Зыркнув на побитого полицейского, Казуки затушил об мусорный контейнер недокуренную сигарету.

— Честь для тебя пустое слово, — напоследок сказал японец, расправляя плечи.

Он вышел из проулка, вздохнул полной грудью и побрёл в сторону отеля.

— Ненавижу Нагасаки, — пробормотал Казуки.

Спустя пару кварталов, когда японец убедился, что продажная пьянь не идёт за ним по пятам, он достал мобильный телефон из кармана и набрал номер.

— Хиришира-сама, — Казуки поклонился невидимому собеседнику, — Сацукуро напрямую замешаны во вчерашнем инциденте.

Джейн Ким. Империя Восходящего Солнца, префектура Нагасаки, город Нагасаки, 18 января 2012 года

Джейн ехала из аэропорта — ветер шумел в её ушах, волосы развевались вместе с ветровым потоком, который она прорезала на высокой скорости.

Разговоры со связными всегда выматывали. Почему-то с ними больше возни, чем с обычным народом, хоть и вражеской страны. Одному связному за срочное оформление пообещай солидное денежное вознаграждение, ещё постоянно веди разговор как матёрый «шпиёнь».