Тишина комнаты нарушалась только шуршанием кубиков из стабтитана на потолке. На улице пошёл снег. Мелкими хлопьями он легко падал на землю. Красота и изящество снежинки подобны всем тем изобретениям Российского Научного Союза, что находились в зале совещаний.

— Вы сказали, что у Империи Восходящего Солнца есть несколько изобретений, министр, — нарушил тишину момента император.

— Да. Есть ещё одно, не менее важное, — кивнул Гидеон. — Это доспех-броня, разработанный корпорацией клана Микишира. Он действует как экзоскелет, поддерживая оператора внутри, давая ему подвижность, силу и защиту. Одновременно с этим доспех — походный врач, и это только часть его возможностей, которые нам передал один из наблюдателей.

— Кто разработал?

— Наша цель, Алекс Нагорных.

— Ты сегодня нервный, неужто из-за его изобретения? — спросил император.

— Д-да, — запинаясь, ответил Гидеон, в который раз поправив запонки. — Если усовершенствовать внешний каркас, запечатать внутри и сделать рециркуляцию воздуха, то такие экземпляры могут преодолеть ионную завесу.

— Это серьёзное заявление. Поручаю тебе проконтролировать дальнейшую разработку. Гидеон, во что бы то ни стало не допусти прорыва завесы. Для всего мира РНС — лакомый кусок торта-сюрприза. — Император похлопал по плечу министра. — Это нарушит нашу гармонию.

Касания псевдоплоти ощущались как капли летнего дождя — лёгкие, быстрые и немного покалывающие.

— Да, государь. — Положив руку на сердце, Гидеон поклонился. — Министерство исполнит вашу волю.

— Похвальное рвение. — Император встал напротив, выпрямил спину, упёр одну руку в бок и раскрытой ладонью другой показал на столицу. — Мысль! Наука! Торжество разума!

Гидеон отзеркалил действия Алексея Михайловича и ответил.

— Ум и воля изменят реальность! — закончил министр.

— Спасибо за аудиенцию, — сказал император, резко взмахнув рукой.

Голограмма осыпалась тысячами осколков, кубы на потолке зашуршали, втягивая в себя частицы, перемещаясь в центр комнаты.

Пустота, которую рассеивал свет из микросветильников, расположенных по всему потолку. Зашелестела дверь, разорвав образовавшуюся тишину. Пластина, что скрывала проём, утопилась внутрь и въехала вглубь стены.

Автоматически открывшаяся дверь приветствовала бежевым цветом приёмной.

Гидеон выдохнул, расслабился.

«Не нравится мне этот зал совещаний, как в психушке тут, ей-богу», — подумал министр научной разведки, перешагивая порог.

— Как всё прошло? — Леночка встала из кресла и быстро засеменила к Гидеону.

Она поправила манжеты и галстук, пытаясь заглянуть в глаза министру.

— Отлично, штатно, — коротко ответил Гидеон.

«Интересно, а мне уже хватает социального рейтинга, чтобы завести семью?» — подумал мужчина, оценивая приятные изгибы Леночки.

— Может, останетесь ещё ненамного? Чаёк там попьем, плюшками побалуемся? — Девушка улыбнулась. — А то вы хмурый, серьёзный такой.

— Рад вашему предложению, Леночка. Но работа обязывает, — сказал Гидеон, слегка кивнув.

«Я действительно серьёзный в её глазах?» — подумал он.

— Мне тут скучно бывает, да и вроде бы соца хватает на некоторые шалости, — сказала девушка, вплотную приблизившись к Гидеону.

Обжигающее дыхание возле шеи заставляло сердце министра биться чаще. Гидеон положил руки на плечи девушки и слегка отстранил от себя. Та слегка скривилась от досады и отошла на полшага назад.

— За такое могут и понизить соцов немного, — ответил на немой вопрос девушки Гидеон и приложил руку к колотящему сердцу. — Наука и мысль!

— Торжество разума, изменяющего реальность. — Девушка тоже приложила ладонь к груди, немного вдавив, так что за приталенным пиджаком стал виден истинный размер. — До свидания, Гидеон Александрович. Надеюсь, что ещё свидимся.

— До свидания, Леночка! — сказал министр, посмотрев в яркие, блестящие серые глаза девушки.

Только спустя долгое томительное мгновение он смог разорвать зрительный контакт и пошёл в сторону лифта.

Створки из стабтитана открылись, пуская внутрь Гидеона. Тот машинально нажал на минус первый этаж, где находилась парковка. Как только дверцы захлопнулись, Гидеон уткнулся лбом в холодный беловато-серебристый металл.

«Да что ж творит эта чертовка! Как мне работать теперь? Как мне искать этот источник новых проблем — Алекса Нагорных? Мне и так хватало головной боли с понижением КПД эхо-реакторов, а теперь ещё и он…» — подумал Гидеон, помассировав виски.

Джейн Ким. Свободные Земли, юго-восток Африки, город Брум, 25 января 2012 года

В коридоре облупливалась зелёная краска на стенах. Под каждой рытвиной на стене копошились тараканы. Мелкие насекомые перебегали от одной трещины к другой, прячась за шелухой вспыхнувшей краски.

Бугристый линолеум пучился неровностями, дырками с потёртыми краями, о которые постоянно спотыкались. На потолке работали далеко не все лампы. Только две посередине всего коридора и свет из окна в конце освещали путь Джейн.

Девушка спокойно шагала вперёд, не обращая внимания на кучки высохших фекалий, оставленных кошками, и парочку местных — европейской внешности, ближе к итальянцам, активно предающихся ласкам в проходе на лестницу.

Дверь номер двести пять была обшарпана самим временем, бугристой от влаги и служила пристанищем для насекомых, как стены вокруг. Джейн постучала три раза, потом сделала паузу и ударила ещё два раза. На последнем стуке под кулаком девушки погиб вяло передвигающийся таракан.

Лязг замка на два оборота, и дверь открылась. Джейн встречал высокий сухой африканец с иссиня-чёрной кожей. Немного грязная одежда в жирных пятнах, свисающие треники с обвисшими коленками и сальные кудрявые волосы вершили образ открывшего.

— Приветствую, — кивнула Джейн. — Сегодня будет шквал на море.

— И пучина поглотит неверующих, — в ответ кивнул хозяин квартиры. — Проходи.

Внутри обстановка не слишком сильно отличалась от атмосферы коридора. Несколько шкафов с потёртостями на еле держащихся на петлях дверцах. Посреди дверного прохода в большую комнату висела верёвка с относительно чистым бельем.

«Эх, как там отец…» — подумала разведчица, осматривая халупу.

В большой комнате стоял замызганный диван, срок жизни которого уже давно вышел и он бы хорошо смотрелся на помойке. Напротив убогого дивана располагались журнальный столик из прозрачного чистого стекла и кресло, которое было чуть лучше, чем окружающая обстановка.

Хозяин квартиры плюхнулся на диван и, взяв совершенно новый ноутбук со столика, водрузил его на ноги.

— Чибиуке Шварц, — представился владелец квартиры, откинувшись на спинку дивана, отчего та протестующе скрипнула.

— Джейн Ким, — сказала девушка и аккуратно села в кресло, на самый краешек.

— Что привело юную фройляйн в мою скромную обитель? — поинтересовался Чибиуке на немецком.

— То же, что и других моих коллег до меня. Информация, — ответила Джейн, усаживаясь поудобней, чтобы пружины не сильно впивались.

— Информация… Что вы знаете об информации, как о явлении в целом? — задал вопрос хозяин халупы.

— Неожиданный вопрос, — удивилась Джейн.

— Хороший разговор имеет свою цену. И это как минимум оплата за то, что ты пришла, — перешёл на «ты» Чибиуке, показав пальцем на девушку.

— Что ж, раз тут такие правила, — очень тихо пробурчала Джейн. — Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Информация — это в первую очередь что-то нематериальное. Но она разная.

Девушка замялась, обдумывая следующую мысль.

— Информация — это конструкт, — взял слово Чибиуке. — Конструкт, который может существовать независимо от человека. Например, как интернет. Какое-то время после человечества он точно проживёт автоматически, пока не погаснут последние сигналы.

— А как же радиоволны, которые мы посылаем в космос? — спросила Джейн.

— Они будут идти в бесконечность, преобразовываясь во что-то неразличимое, искажённое, что уже не та информация, которая была отправлена изначально.