— Мусик, ты вся напряжена, что та нитка последнего нерва, — сказала африканка, поглаживая по спине. — У тебя каждая мышца забита, а ну, давай садись на диван.

Девушка выскользнула из объятий и аккуратно присела на краешек. Мвемба уже села основательно, развернув кореянку спиной к себе. Африканка стала массировать плечи, по чуть-чуть защипывая каждую мышцу.

— Что вас, дорогуш, привело ко мне? — спросила Мвемба, проминая плечи.

Мисаки не ответила. Она откинула голову назад с блаженной улыбкой. Африканка оторвалась от правого плеча, поправила положение головы и вернулась к массажу.

— С тобой всё ясно, — тихо сказала хозяйка ателье. — Эй, Кайдзи, ответь на вопрос.

Тот встрепенулся, посмотрел по сторонам, но наткнулся на сощуренный взгляд Мвембы и вздохнул.

— Мы пришли за информацией, — обронил японец.

— На-а-ам, ох, — промурлыкала Мисаки. — Нам нужно встретиться с одним человечком.

— В Кокуё много людей, — сказала Мвемба, переходя на грудной отдел.

Большими пальцами она водила рядом с позвоночником, повторяя контуры лопаток, разминая застоявшиеся мышцы после полутора суток бодрствования.

— Но людей с чёрным цветом кожи не так уж и много, — с трудом возразила Мисаки.

— Правда, но это даже хорошо, — сказала африканка. — Так кто именно вам нужен?

— Некий Мики, — ответила Мисаки, еле держа спину прямо.

— А-а-а, этот паршивец. — Мвмемба надавила на точку практически под правой лопаткой.

Острая боль от комка пережатых нервов долбила в виски, но кореянка сдержалась, не вскрикнула.

— Этот мелкий должен мне за пару бронежилетов, так что, когда к нему придёте, напомните, пожалуйста. — Мвемба перешла к пояснице, слегка наклонила вперёд девушку.

— Хо-рошо. — Мисаки практически без сил кивнула.

— Мики Храдзуки входит в одну местную банду чёрных, которые сотрудничают с якудза. Я дам вам номер одного человечка, связного, договоритесь, — сказала Мвемба, разглаживая спину.

Каждый взмах руки портнихи отзывался мурашками во всём теле у Мисаки. С каждой волной приходило расслабление.

Мвемба стряхнула руки, сдула с них невидимые пылинки, а затем обняла Мисаки.

— Мисаки, дорогуша, — тихо на ушко сказала Мвемба. — Тебя искал какой-то непонятный хмырь. Такого я тут не видела, да и типаж у него странный. Профессиональный наёмник, но слишком спокойный для такого нрава. Будь осторожна, мусик.

Мвемба крепко сжала девушку и чмокнула в висок, затем она встала и подошла к японцу. Высокая стройная фигура в чёрно-оранжевом платье нависла над ним. Кайдзи попытался вжаться в угол дивана, но у него не получилось.

— Разворачивайся! — скомандовала Мвемба.

Кайдзи повиновался: выпрямил спину и повернулся. Мисаки с любопытством наблюдала за африканкой. Мвемба принялась проделывать все то же самое, что и с кореянкой. Начала с плеч, немного помассировала затылок. Вот только движения рук были более плавными, задерживаясь понемногу на самых разных участках спины.

У японца часто сменялось выражение лица, работая как маятник: то отвращение, то великое блаженство. А африканка продолжала массаж, опускаясь всё ниже.

— Мвемба! — окликнула Мисаки, когда хозяйка ателье совершенно естественно промчалась пальцами по поясу от позвоночника к пупку.

Та нехотя вернулась к спине, массируя нижнюю часть.

«Кайдзи, кажется, сейчас отрубится от удовольствия», — подумала Мисаки.

— Ты что-то хотела ещё спросить? — задала вопрос африканка.

— Откуда ты взяла боевую униформу клана Микишира? — в лоб спросила девушка.

Мвмеба куда-то нажала на пояснице, и Кайдзи распахнул веки, вышел из оцепенения, но сдержался от вскрика. Африканка закончила массаж и тоже обняла японца.

— У меня есть секретики, дорогуша. Не стоит некоторые из них вам знать, — сказала Мвмеба, а затем нежно куснула за ухо Кайдзи. Тот поплыл и полностью развалился в объятиях хозяйки ателье.

— Но не сшила же ты за час все комплекты? — продолжала допытываться девушка.

— Пф! Нет, конечно, — фыркнула Мвемба, отрываясь от сладкого уха. — Я всего лишь подогнала подходящую форму под размеры. А ловко вы, конечно, придумали! Хоть поймали кого хотели?

— И да, и нет, — ответила Мисаки. — Наша цель потом сбежала, а теперь нам нужен Мики, чтобы поймать снова.

Мвемба похлопала Кайдзи по плечу, тот встрепенулся и выпрямился. Хозяйка ателье прошлась к столу, виляя широкими бёдрами, на которые задумчиво уставился японец.

«Хмпф. Расист расистом, как и каждый японец, а женское внимание ему нравится», — подумала Мисаки.

Достав из недр ящика бумажку и ручку, Мвемба черканула несколько фраз.

Мисаки встала с кожаного дивана, потянулась. Каждая мышца была заряжена энергией, но болела, отзываясь при любом движении.

Сложив пополам бумагу, Мвемба засунула её в нагрудный карман пиджака Кайдзи.

— Спасибо за всё, Мвемба! — Мисаки низко поклонилась. Японец немного замешкался и повторил действие.

Хозяйка ателье взяла за подбородок Кайдзи, потянула на себя и крепко поцеловала в губы. Сначала японец сопротивлялся, но потом втянулся и уже сам напирал.

«Ну Мвемба и даёт. Кайдзи ей настолько понравился? Или она преследует свои цели?» — подумала Мисаки, продолжая наблюдать.

Она подошла к двери, на всякий случай проверила содержимое сумочки. И только через минуту со звонким чмоком Мвемба отпустила Кайдзи. Оба улыбались.

Японец, слегка пошатываясь, побрёл к двери. Мвемба, как ветер, оказалась рядом с девушкой и заключила её в объятия.

— Будь осторожна, прошу тебя, мусик, — прошептала женщина и чмокнула в щёку Мисаки.

После недолгих объятий девушка отстранилась и мельком поклонилась.

— Увидимся! — сказала кореянка, открывая дверь, в которую сразу же протиснулся улыбающийся Кайдзи.

— Спасибо! — Японец тоже поклонился.

— Удачи, дорогуши! — Мвемба церемониально поклонилась, и дверь захлопнулась.

На улице вечерело. Народу во дворе стало больше: кто-то шёл с работы, детишки бежали навстречу к родителям.

Мисаки посмотрела на глупо улыбающегося Кайдзи, который застыл на выходе из подъезда.

«Мне кажется, что на листочке были оставлены не только координаты встречи с Мики», — подумала девушка, подставляя лицо лёгкому ветерку.

Минутка тишины после хорошего отдыха заряжает энергией.

Но урчащий живот Мисаки вклинился в блаженство, как бы намекая, что пора поесть. Рядом ещё громче заурчал живот Кайдзи.

— В раменную? — спросил японец.

— В раменную, — кивнула девушка

В воздухе витал щекочущий ноздри запах бульона рамена: сложное сочетание из говядины, рыбы, водорослей, кунжутного масла и целой кучи специй, который создавали уникальный аромат.

Мисаки погружалась в запах, пытаясь не захлебнуться от голода. В меню было очень много позиций. И каждую тарелку рамена девушка съела бы ещё, да повторила.

Рамен свиной. Удон говяжий с бульоном. Тонкоцу рамен.

«Как же здесь много рамена! Не мог привести в место попроще, блин!» — подумала Мисаки, зыркнув на Кайдзи, который сидел напротив.

«Африканский рамен. Хм… С ямсом, бобами, свининой и острым красным перцем. Должно быть интересно», — подумала девушка и положила буклет на стол.

К столику сразу подошёл мальчик с белым платком на голове, в традиционной японской одежде — кимоно. Он поклонился, достал блокнот и карандаш и упёрся взглядом в пустоту.

— Африканский рамен, пожалуйста, — сказала Мисаки.

— Мне того же. И ещё, будьте добры, якитори негима. И чай матча, — сделал заказ Кайдзи, вертя в руках бумажку от Мвембы.

Мальчишка поклонился и исчез.

Живот у девушки урчал всё сильнее. Взгляд блуждал по раменной. Двадцать столов из белой древесины, и по два-три крепких стула возле каждого. Достаточно плотно стоят. Зал почти заполнен, но не битком.

За барной стойкой корпел японец лет пятидесяти, орудуя попеременно то огромными палочками где-то внутри, скорее всего, в воке, то большим дуршлагом окуная лапшу в воду.