Сзади послышался множественный топот. Я обернулся и сквозь влажную пелену, застилавшую глаза, обнаружил Дергиса в сопровождении группы, состоящей из видящих и роскошно разодетых личностей.

— Схватить убийцу! — Скомандовал он, указывая на меня.

Лихорадочно бегая глазами по всем присутствующим, я не мог понять, что предпринять, а уже через несколько секунд лежал на полу, чувствуя, как руки сковывают. Голова опустела, холод камня, боль от заломов, ничего не помогало прийти в себя. Меня вывели через главный ход. Ни Десмонда, ни Адама здесь уже не было. Все меня предали!

— Посадите его в темницу — продолжал раздавать Дергис указания.

Значит, он замешан, мои худшие опасения оправдались. Всё время они готовились к этому дню, и никто не мог помешать страшному исходу.

— Дергис!

Яростно вырываясь из цепких рук видящих, завопил я:

— Я приду за тобой, мразь! Слышишь?! Тебя ничто не спасёт!

К сожалению, использовать магию не представлялось возможным. Что-то блокировало поток маны, не позволяя телу нормально взаимодействовать с ним. При каждой попытке я чувствовал сильное жжение в области запястий, а силы уходили понапрасну.

Небо окончательно заволокло плотными тучами, через которые совсем не проникали лучики света. Одна за другой на землю начали падать капельки, постепенно собираясь в ливень. Казалось, сама природа оплакивала смерть человека, бывшего хорошим отцом не только для своих детей, но для всего народа Фолдома.

В конце концов, я сдался. По первому распоряжению меня притащили на своих двоих в тюрьму, приютившую ранее Килана Мантиса. По второму распоряжению, явно задуманному задолго до убийства, торговца должны освободить и поменять со мной местами.

— Как иронично, не правда ли? — Усмехнулся он, выйдя из камеры, — завтра я навещу вас, а пока что прошу извинить, нужно привести себя в надлежащий вид.

На его едкие слова было уже плевать, большую часть энергии я истратил на непонятную истерику. Руки жгло слабее, эта боль оставалась по-прежнему незаметной. Пялясь на голую каменную стену камеры, я погрузился в прострацию. Хотелось замереть в этом состоянии, заморозить момент и не давать событиям развиваться. С крахом проиграв, я превратился из героя в преступника без шанса на оправдание.

В подвале, куда не проникал естественный свет, время шло незаметно. Потрескивание факела в коридоре медленно убаюкивало, и я не заметил, как глаза закрылись сами собой.

_ _ _

И снова тьма, но на этот раз у меня не имелось никакого материального тела. Физические ощущения напрочь отсутствовали, зато присутствовала скорбь и сожаление.

— Не переживай, ты не виноват в том, что случилось, это я оказался слишком слаб — раздался в пустоте знакомый голос.

— Кто ты?

Я не мог говорить, но вопрос прозвучал, как если бы его выдали настоящие голосовые связки. Заодно осенило понимание, почему голос до боли знаком, он принадлежал мне…

— Правильно мыслишь, я тот, чьё место ты занял в угоду судьбе.

— Настоящий Айрен Лостар?

— Да.

— Твоё сознание не покинуло тело?

— Нет, я всегда был рядом, видел и слышал всё, что происходило, нередко помогал и направлял тебя. Иногда даже переусердствовал, выдавая эмоции, которые ты не мог понять, например, при допросе Килана в его доме или в тронном зале перед убитым отцом.

— А, вот откуда ноги растут. Похоже, перемещение сознания всё-таки имеет побочные эффекты.

— Становиться легендой всегда непросто, дружище.

— Дружище? Когда это мы друзьями успели стать? Между прочим, я твою жизнь присвоил, неужели совсем не злишься?

— Немного сожалею, но с твоим появлением многое пошло на лад, и в первую очередь гадёныш Дергис перестал ощущать свободу действий, ему пришлось считаться с нами.

— Ты на всё готов ради блага королевства что ли?

— Фолдом — моя родина, мой дом, и я не позволю наследию нашего народа пропасть в жадности прибившихся к кормушке свиней, даже если придётся потерять всё.

Где-то мне доводилось такое слышать.

— Невероятная одержимость, а ты случайно не знаешь, причём тут я?

— Мы похожи.

— Чем? В прошлой жизни я не носил никаких титулов, не готовился к управлению целой страной, за которую готов отдать жить, да и никакими боевыми искусствами не увлекался.

— Если посмотреть только с этой точки зрения, то ты прав, мы абсолютно разные, однако ты забыл ещё кое-что неприметное, на что я также не сразу обратил внимание, пока не увидел один из твоих снов, не принадлежавших к моим воспоминаниям. Стремление к порядку, восстановлению справедливости и самоотверженная борьба за то, что любишь, — вот в чём мы очень похожи.

— Я просто хотел выжить и отомстить за друзей, в этом нет ничего праведного.

— Тебе меня не обмануть, человек из другого мира, мы теперь связаны, а наши мысли и чувства едины.

— Как меня зовут? — Спросил я, оторвавшись от всех насущных тем.

— …

— Как меня зовут?! — Повторил я, понимая, что не могу вспомнить своего прошлого имени.

— Я не знаю — сдался принц.

— Почему я не могу вспомнить ни своего имени, ни имён друзей? Что происходит?

— Ты принёс только свою последнюю волю, видимо, остальное оказалось не так важно.

— Хочешь сказать, от настоящего меня осталась лишь жажда расправы? Тогда нахрена я вообще ещё существую?! Я как призрак, неспособный отыскать покоя, и для меня уже нигде нет места, ещё и твою жизнь испоганил.

Помимо скорби по отцу добавилось сожаление и разочарование в собственном эго. Физические ощущения отсутствовали, но складывалось впечатление, что холод пустоты невыносимо обжигал.

— Видел моё самое страшное воспоминание из детства?

— Когда Дергис сломал твою игрушку и винил тебя во всех бедах? По-моему, оно было худшим из всего, что довелось увидеть.

— Брат подарил мне рану, которую не способно вылечить ни одно лекарство. Я никак не мог оправиться от его поступка, а сломленному человеку не дано вести за собой целый народ, поэтому твоё появление стало настоящим подарком. Мы перекрыли слабые стороны друг друга, не стоит жалеть о своём существовании.

— Предлагаешь думать о новой жизни, как о симбиозе?

— Я не знаю, что называется симбиозом, однако твоя роль намного значительнее, чем ты думаешь. Каждая твоя встреча во сне с тем лортаном не была простым кошмаром, вероятно, он готовится уничтожить Страгос, и мы обязаны предотвратить это.

— На меня с самого начала свалилась куча чужих обязанностей, в которых я даже не разбираюсь. Теперь ещё и Вильгельм погиб, скоро всё королевство будет считать меня врагом, как прикажешь справляться с этим?

— Не забывай, Десмонд говорил, что ты не один.

— В трудную минуту он исчез на пару с Адамом.

— Когда станет ещё труднее, ты поймёшь, что заблуждаешься, даю тебе слово.

— Слово предполагаемой шизофрении обнадёживает…

— Десмонд обязательно выручит тебя, он мне как второй отец, всегда был рядом и поддерживал.

— Предать может кто угодно и как угодно, твой брат лучший тому пример, он собственного отца без зазрений совести заколол.

— Конечно, тебе придётся научиться различать друзей и врагов, иначе не выжить. Однако, надеяться в первую очередь на себя — правильное решение.

— Старика цитируешь?

— Я с ним прожил намного дольше, простые истины бывалого воина давно стали частью меня.

— Почему он вообще так сильно печётся о тебе? Вроде обычным дворецким приставлен. Ради чего он столько возился с тобой с самого детства?

— Отец говорил, что Десмонд хорошо ладил с моей матерью, полагаю, даже был влюблён в неё. Спроси у него при случае, если сильно интересно.

— Ладно, посмотрим. А мы здесь, в пустоте, вообще надолго?

— На мгновенье и на вечность, если потребуется. Из-за череды пережитых событий нужна пауза, резкие перемены не должны тебя сломить, чтобы всё не оказалось напрасно.

— Дергис празднует победу, а я сижу в тюрьме, какие шансы, что мне удастся что-либо изменить? Кандалы тут необычные, явно сделаны под магов, сбежать не выйдет. Пауза — это лишь отсрочка неизбежного.