Едва золото звонким потоком потекло в наши карманы, тут же появилось множество желающих поживиться за чужой счёт. Вымогатели разных мастей то и дело спускались на облюбованный нами планетоид, предлагая услуги по охране, защите и сопровождении ценных грузов к Земле. В случае же отказа они гарантировали нам полное и безоговорочное уничтожение.

Сколько таких смельчаков обрели своё последнее пристанище в ледяном космосе! Их замерзшие тела, лишенные возможности разлагаться, до сих пор безжизненными спутниками вращаются на неизвестных орбитах вокруг заброшенных астероидов.

Проведя многие годы в схватке за вечную жизнь, я прошёл суровую школу выживания. Так что, несмотря на видимое спокойствие и умеренную доброту, со мной лучше не связываться.

Пространство между Марсом и Юпитером надолго стало моим вторым домом. И я вернулся на землю, лишь в медицинской капсуле, когда меня с обожженными легкими, доставили в Киевский институт биоинженерии, где сначала сконструировали и пересадили правое лёгкое, а затем левое. К тому времени я уже вовсю пользовался препаратами для омоложения, благо, финансовые возможности позволяли.

Закончив курс реабилитации, я снова вернулся к делу. К тому времени была создана звездная полиция, и космические объекты от Солнца до Юпитера, включая главный пояс, объявили собственностью правительства Земли, что в будущем привело к войне за их независимость. Но на тот момент далекие миры были ещё недостаточно самостоятельны и боялись качать права перед лицом планетарного совета.

Если же кто-нибудь имел в разработке небольшой астероид, он получал право на его приватизацию. Быстренько отхватив в собственность пропитанную железом глыбу, я незамедлительно продал её, занявшись торговлей землёй, а точнее, небом. А ещё точнее, стал продавцом межпланетной движимости. Ведь каждый кусок вожделенной материи, выставленный на торги, мчался сквозь пространство со скоростью нескольких десятков километров в секунду.

Но мой изношенный организм безнадежно отстал от технического прогресса и то и дело давал сбои. Божественные инъекции не помогали, очистка клеток не давала нужного результат. Я был вынужден, в установленной врачами последовательности, заменить жизненно важные органы на новые. Позднее мне пришлось не единожды прибегнуть к подобной операции, прежде чем биокибернетики научились создавать живую ткань с полусинтетической структурой, где каждая клеточка поддавалась программированию и контролю.

Когда же я стал наполовину роботом, моему капиталу не было границ. Трудно перечесть, какими делами ворочала моя корпорация. Стоит лишь сказать, что межпланетный бизнес давно наскучил, и, передав правление совету директоров, я ударился в политику.

Подковерные интриги, подкуп парламентариев и марионеточные партии в советах Земли, Марса, Венеры - всего этого было сполна. Но очень скоро мир столкнулся с проблемой, которая ввергла человеческую цивилизацию в небывалый кризис.

Технологии вечной жизни стали доступны каждому!

Раздался нарастающий гул и через псевдореальность прокатилась радужная волна. Мир распался на мелкие осколки, а затем с шумом собрался снова. Я почувствовал себя лежащим на кровати и одновременно сидящим в виртуальном кафе на панцире летящей черепахи. Всё вокруг стало черно-белым. Сидящие за соседними столиками люди начали исчезать один за другим. А затем далекий голос, словно пробиваясь сквозь толщу воды, сообщил, что в информационном поле Эриды произошёл технический сбой.

Я переместился в гостиницу. На секунду глаза открылись - мелькнул светящийся потолок. Затем снова зажмурился, сосредоточился и бросился в глубину...

Был ли у этой пропасти верх или низ не знаю, но я воспринимал происходящее, как падение или полет. Проносились этажи, трубы, вентиляционные каналы. Далеко внизу показалось дно. Звонко шлёпнувшись о бетонный пол, я тут же вскочил на ноги и побежал по темному тоннелю. Под ногами зелёным вихрем забился дракон. Он бросил на меня обжигающий взгляд и, размахивая хвостом, вырвался вперед.

- Отличная работа! - крикнул я, не заботясь о том, что цифровому чудовищу достаточно обычного мыслеприказа.

Вдали замаячил свет. Сперва едва уловимый, словно огонёк дрожащей свечи. Но постепенно он разрастался, становился ярче, и, наконец, разлился ослепительным заревом, заполнив собой всё видимое пространство. Стены размякли, потекли, истаивая ледяным сиянием. Казалось, ещё немного, и я растворюсь в этой буре света... Как вдруг с шумом лопнула невидимая преграда, мир треснул, расколовшись на две половины, и я оказался в сыром, почерневшем от времени склепе.

Каменный свод затянула седая паутина. Пол покрылся зеленой слизью. Удушливый смрад обжигал легкие, не давая вдохнуть полной грудью. Слегка пошатываясь, я сделал шаг. У ног огненной каруселью завертелся дракон. Паутина качнулась, словно от дуновения ветра, сквозь серую пелену показались сидящие вдоль кирпичной стены люди.

Они напоминали истлевшие мумии, с черепами обтянутыми потемневшей, как древний пергамент, кожей. Впалые глазницы мерцали неживым светом. Большинство из них были безволосыми, со странными татуировками на головах, но каждый имел длинную сбитую колтунами бороду. Одежда разложилась. Точно, они просидели здесь, в дремоте и безмолвии, не одну тысячу лет. Ещё никогда в жизни я не встречал таких запущенных старцев... Все они оказались парализованы.

Зеленым пламенем дракон пролился к одному из них. Обвил хвостом грудь, шею и, наконец, превратившись в едва заметный туман, просочился через глаза и ноздри в мозг мумии.

- Элрод, - сверкнуло в сознании незнакомое имя.

- Элрод? - позвал я.

Существо вздрогнуло, шевельнулось, повернувшись ко мне невидящими глазницами.

- Кто ты? - зашелестел слабый голос.

- Экариот Ибс Джехути. Я пришёл, чтобы освободить тебя!

- Мне знакомо твое имя, - кивнул старик. Он повёл головой, будто пытаясь отыскать собеседника. - Я помню, как ты, опустив голову, покидал Землю, а надменные избранники смеялись тебе в спину!

Я поморщился. Не думал, что до сегодняшнего дня кто-нибудь еще помнит об этом.

- Я вижу... - продолжил старик, глядя сквозь меня , - ...вижу, как твой корабль разбирают на части, - старец встрепенулся, - разве ты не убил Павла Марвуса - безжалостного повелителя Эриды?

- Нет, - честно ответил я.

- Тогда зачем мучаешь меня, напоминая о вожделенной свободе?

- Мне нужны знания!

- Какие... Какие знания тебе нужны, вечно живой ирод?

- Мне нужны все твои знания... И весь твой мозг целиком!

Существо обреченно склонило голову.

Я ухватил старца за бороду, вздернул его лицом кверху... Наши глаза встретились... Воля старца была подавлена, так что проникнуть в его сознание большого труда не составило. Хотя, конечно же, он был против! Если бы Элрод добровольно поделился со мной содержимым своей многострадальной души, и об этом, не дай Бог, узнал Марвус, дни старца были бы сочтены.

Потухшие зрачки увеличились, затвердели. Я ощутил резкий толчок... наши сознания соединились.

Говорят, что когда человек умирает, перед ним за одну секунду проносится вся его жизнь от начала до самого конца. Всего за одно мгновение. Так вот, со мной произошло то же самое. С той лишь разницей, что это была жизнь другого человека.

Первые блаженные воспоминания - мать, отец, братья... Первая любовь и первые самостоятельные шаги в жизни... Дальше события закрутились быстрее.

В юности этот человек увлекался фантастическими романами, и, когда пришло время выбрать новое имя, он предпочел назваться Элродом.

Иногда очень непросто понять поступки другого человека, но сейчас все чувства этого старика, его убеждения, мечты, страхи стали моими. Они заполнили все моё существо. Каждый его поступок стал ясен и оправдан, как если бы, пребывая в тех обстоятельствах, поступить иначе не представлялось возможным.

Элрод, или Дмитрий Элрцман, как звали его при жизни, был убежденным атеистом, и вся его любовь, все его устремления обратились к машинам. Он благоговел перед величием научного прогресса, испытывая к сверхсовременной технике прямо-таки религиозные чувства. И едва появилась возможность оцифровать свою личность, Элрод, не сомневаясь, тут же подверг себя данной процедуре.