Тем самым я окончательно устранил угрозу с «тыла», теперь можно было сосредоточиться на основных кораблях османской эскадры, которые, несмотря на полувыжженные защитные энергополя, продолжали вести огонь по «Афине» и «Абдул Кадиру». Мой линкор снова развернулся и присоединился к артдуэли. Более того, после непродолжительной перестрелки оба моих дредноута перешли в наступление, начав быстро сближаться с «линией» противника.

Турки были на грани паники, все их галеры до одной оказались, либо уничтожены, либо взяты на абордаж. Фронтальные поля их крейсеров в противостоянии с двумя русскими линкорами были практически обнулены, а совокупная огневая мощь намного ниже, чем у противника. Османские капудан-паши запаниковали, верней поначалу запаниковал один из них — командир крейсера «Меджидие». Данный корабль вот уже четверть часа вел бой без всякой энергетической защиты и был на грани разрушения корпуса.

Капитан «Меджидие» не стал дожидаться, пока его крейсер утонет во вспышке внутренней детонации, а быстро развернулся и под прикрытием соседнего «Тургут Рейса» благополучно начал драпать из сектора по направлению к «вратам» перехода. Возможно, если бы «Меджидие» направился в какие-либо другие координаты, паника не охватила бы все остальные корабли османской эскадры. Дело в том, что пока еще не активированное кольцо перехода в систему «Мадьярский Пояс» являлось единственным и самым надежным вариантом спасения для османов в случае поражения. Если начать отход, оставаясь в звездной системе «Бессарабия», то эти чертовы неугомонные русские могут преследовать их бесконечно, так думали турки. А вот если прыгнуть в соседнюю нейтральную провинцию, то, во-первых, русские не смогут сразу последовать за отступающими османами, а во-вторых, возможно, и вовсе не решаться нарушить границы другого мира.

Так что капудан-паши, атаковав мои корабли, держали на уме и даже видимо обговаривали подобный план отступления в случае проигрыша в сражении. И вот один из кораблей османской эскадры, неожиданно покидает сектор боя и направляется именно в квадрат, где располагалось пока еще не активированное кольцо перехода. Тут экипажи остальных турецких кораблей крепко задумались о том, что если «Меджидие» прыгнет в систему «Мадьярский Пояс», то следующий прыжок можно будет совершить не раньше, чем через сорок пять минут. Именно столько времени требовалось аккумуляторным батареям «врат» для того, чтобы накопить необходимую для подпространственного прыжка энергию. А за это время русские несколько раз могут уничтожить оставшиеся в системе «Бессарабия» турецкие корабли.

Поэтому, как только кольцо перехода загорелось ярким белым цветом активации, османов уже ничто не могло удержать на «линии». Вслед за «Меджидие», к «вратам» на «Мадьярский Пояс» поспешил, сначала легкий крейсер «Гамидие», а после него «Геке» с «Тургут Рейсом». В эскадре врага началась настоящая паника, никто в этот момент уже не думал о плановом отходе, о прикрытие друг друга и о какой-либо тактике. Каждый корабль действовал самостоятельно, лишь бы успеть подойти к кольцу перехода до выброса энергии. В общем, спасайся, кто может!

Мы с кавторангом Жилой не могли этим не воспользоваться. «Афина» и «Абдул Кадир» продолжали палить по убегающим крейсерам. Аристарху Петровичу повезло больше, его канониры сумели-таки сначала вывести из строя все силовые установки крейсера «Гамидие», а после плотным сконцентрированным огнем окончательно разрушить данный корабль. «Гамидие» лишенный защитных полей и возможности убежать, стал легкой мишенью и не продержался в противостоянии с нашим линкором и пятнадцати стандартных минут, расколовшись на части и утонув в серии мощных взрывов.

Мой временный флагманский линкор «Абдул Кадир» в это время устремился к «Тургут Рейсу», пытаясь для начала остановить и обездвижить турецкий крейсер. Я помнил о своем обещании отдать данный корабль Го Фэню и его ребятам. Офицерское слово нужно было держать. Сосредоточив огонь своих батарей на кормовом поле «Тургут Рейса» мне через некоторое время удалось обнулить его и вот уже одна за другой силовые установки османского корабля начали гаснуть, разрушаемые плазмой пушек «Абдул Кадира».

Командир «Тургут Рейса» не стал дожидаться того момента, когда русские уничтожат все его двигатели и осознав, что в любом случае не успевает к переходу, развернулся к «Абдул Кадиру» носовой частью и смело вступил с ним в бой. Фронтальное поле моего линкора стремительно приближалось к нулевым значениям. Я, безусловно, понимал, что «Тургут Рейс» не сможет победить в этой дуэли, ведь крейсер пусть даже и тяжелый не имел возможности при остальных равных взять верх над линкором, тем более таким мощным, как «Абдул Кадир». Однако перестрелка, в результате которой «Абдул Кадир» мог потерять до трети палубных орудий и получить серьезные поврежения, в мои планы не входила.

Поэтому я не стал замедлять ход, а наоборот, нарастил скорость, и с наскока чуть ли не врезался в корпус «Тургут Рейса». В последний момент моим штурманам удалось избежать столкновения, после чего я с помощью магнитных тросов притянул к себе османский дредноут, лишив его тем самым возможности вести по моему линкору огонь бортовыми орудиями.

Первая фаза по захвату вражеского крейсера была удачно завершена, теперь дело оставалось за абордажем. И снова ни одного человека из своего экипажа в результате этого я не потерял, предоставив зачищать «Тургут Рейс» ребятам Го Фэня, которые на челноках после предыдущего выполненного задания уже возвратились на борт «Абдул Кадира».

— Вот мой тебе подарок, дорогой Го Фэнь, — я показал пирату на черный бронированный остов турецкого крейсера замеревшего прямо перед панорамным иллюминатором рубки «Абдул Кадира». — Как и обещал, новенький и практически не битый «Тургут Рейс»…

— Хитрый адмирал-пацан, — покачал головой хунхуз. — Внутри подарка еще двести злых османов с плазменными ятаганами.

— Разве это проблема для твоих храбрецов? — пожал я плечами, делая непринужденный вид.

— Нет, не проблема, но… — почесал свою жидкую бородку Го Фэнь.

— Если не проблема, то бери…

— Потеряю людей, — продолжал пират. — Давай мне своих «морпехов», адмирал-пацан…

— Смотри, как получается, дружище Го Фэнь, — ответил ему, я. — Будешь захватывать крейсер с моими космопехотинцами, после этого тебя засмеют свои же пираты из других кланов, а еще хуже из своего же клана… Ну, представ, что храбрые хунхузы попросили помощи у русских «моряков» — это же страшный позор!

— Действительно, позор, — согласился Го Фэнь. — Ладно, сами справимся и убьем паразитов-янычар…

И справились же, я кстати, в этом ничуть не сомневался. Причем справились парни Го Фэня с экипажем «Тургут Рейса» несмотря на то, что на борту османского крейсера находилось в этот момент целых два взвода штурмовых янычар. Но если уж хунхузы посчитали крейсер своим новым флагманом и домом их уже ничего и никто не мог остановить…

В это время двум оставшимся на ходу османским крейсерам: «Меджидие» и еле как передвигающемуся «Геке» все-таки посчастливилось ускользнуть, растворившись в кольце перехода…

Пока Го Фэнь и его хунхузы зачищали от османского экипажа новоприобретённый крейсер «Тургут Рейс», я сидя на мостик линкора «Абдул Кадир» погрузился в размышления об итогах сражения.

Можно с уверенностью сказать, что это была наша полная победа. Маленькая эскадра всего из четырёх кораблей: линкора «Абдул Кадир», линкора «Афина», эсминца «Чонси» и фрегата «Рорк», сумела разгромить целую османскую бригаду из восьми вымпелов. Причём сделано это было практически без потерь, если не считать гибели «Рорка» и нескольких десятков хунхузов.

Что же мы приобрели? Взамен мы получили две лёгкие османские галеры, захваченные на абордаж, и тяжёлый крейсер «Тургут Рейс» — мой подарок Го Фэню за спасение лейтенанта Макграт. А главное, захватили стратегически важный объект — межзвёздный переход на «Мадьярский Пояс» и находящиеся тут же у таможенной станции огромные запасы топлива, аккумуляторных стрежней для орудий и продовольствия. В данный момент ключевые «ворота» из системы «Бессарабия» контролировались нами, что позволяло перекрыть основные пути снабжения американских флотов вторжения из соседней провинции.