К сожалению, не изданы все курганы, поэтому мы не знаем, какое из семи погребений было древнейшим, что оно из себя представляло и как стратиграфически соотносятся между собой остальные майкопские погребения этого кургана.
Отметим также курган у с. Нартан в Кабардино-Балкарии, достигавший в диаметре 100 м при высоте 13 м. Под его насыпью открыта огромная могильная яма прямоугольной формы (7×4 м) глубиной 1,8 м, оказавшаяся полностью ограбленной. Стены могилы были тщательно обложены булыжником. Деревянные конструкции ее были преднамеренно сожжены (Чеченов И.М., Керефов Б.М., 1984, с. 16).
Разграбленным оказалось и основное погребение (13) в кургане 3 у ст-цы Воровсколесской Андроповского р-на Ставропольского края. На дне подпрямоугольной ямы (2,7–2,8×2 м) находились останки женского костяка в скорченном положении на левом боку головой на запад, а также небольшой залощенный горшок раннемайкопского типа и обломок бронзового ножа без черенка (Кореневский С.Н., Петренко В.Г., 1989, с. 208–211, 232, рис. 17, 1, 2).
Следует выделить, по нашему мнению, древнейшее погребение (2) Уляпского кургана 10. Оно было совершено в неглубокой (35 см) яме, дно которой было покрыто мелкой галькой, а стены выложены деревом (Днепровский К.А., 1986, с. 33). В нем найдены бесчеренковый бронзовый нож и аналогичный серебряному кубку из Майкопского кургана глиняный круглодонный сосуд с высокой шейкой (Бианки А.М, Днепровский К.А., 1988, рис. 2, 2; 3, 5). В данном случае обращает внимание не столько наличие деревянной обкладки стен могилы (как отмечалось, в курганах Усть-Джегуты и Нартана зафиксированы выкладки стен могил камнем), а сколько галечная вымостка дна могилы. Наличие последней характерно для погребальных сооружений новосвободненского этапа майкопской культуры во всем ее ареале. Эта особенность сооружения могил возникает на Северном Кавказе в эпоху ранней бронзы на майкопском этапе и получает широкое распространение на позднем этапе развития Майкопа. В Новосвободненских курганах, например, выкладка дна могил галькой характерна для второго типа выделяемых здесь погребальных сооружений. Последние же представлены в могильнике Клады во всех хронологических горизонтах, кроме нижнего (Резепкин А.Д., 1989, с. 4).
Можно констатировать таким образом, что по характеру насыпи и наличия под ней, как правило, каменного кромлеха, по форме и ориентировке могилы и некоторым другим признакам курганы рассмотренной группы объединяются между собой, отличаясь в то же время по ряду особенностей от остальных курганов майкопской культуры. Хотя погребения в этих курганах оказались во многих случаях разрушенными, способ захоронения в них едва ли может вызвать серьезные сомнения. Они были совершены в скорченном положении, на боку и ориентированы головой преимущественно в южный сектор. В отдельных могилах зафиксированы останки нескольких захоронений.
По классификации А.Д. Резепкина рассмотренная группа памятников составляет первый и второй типы погребальных сооружений майкопской культуры (Резепкин А.Д., 1989, с. 3, 4)[47]. Для первого типа им учтено 36 погребений. Могила в виде прямоугольной с закругленными углами ямы, длиной в среднем 1,7 м. Погребенные лежали скорчено, на правом или левом боку, кисти рук перед лицом, головой в южный сектор. Отмечены следы охры и угля. Погребений же второго типа учтено 49. Могильная яма длиной от 2 до 5 м. Дно могил выложено галькой, а стены — камнями или деревом в 1–3 венца. Положение и ориентировка погребенных, как и в первом случае. Во всех могилах отмечена охра, иногда в больших количествах; уголь редок (Резепкин А.Д., 1989, с. 4).
К глубокому сожалению, диссертация А.Д. Резепкина в целом или даже часть ее, посвященная классификации погребального обряда и инвентаря майкопской культуры, пока не издана. Поэтому мы не можем с уверенностью сказать, насколько правомерны все заключения А.Д. Резепкина. Стратиграфические наблюдения, сделанные на могильнике Клады, безусловно, заслуживают большого внимания. Однако, по нашему мнению, они недостаточны для общих заключений о периодизации и соотношения погребальных памятников майкопской культуры в целом. Для нас в данном случае важно, что первый тип погребений в Кладах встречен только в пределах нижнего горизонта могильника, тогда как второй распространен в остальных горизонтах, кроме нижнего (Резепкин А.Д., 1989, с. 4).
Следовательно, отнесение рассмотренных погребальных комплексов к относительно ранней группе памятников майкопской культуры является вполне обоснованным. В пределах ее должны быть и действительно имеются разновременные комплексы. Так, например, Майкопский курган и Устьджегутинские курганы относятся к одному — раннему — этапу майкопской культуры, но это не абсолютно синхронные памятники: мне представляется, что первый относительно моложе последних.
Следует подчеркнуть, что раннемайкопские погребения объединяются и единством представленного в них инвентаря, главным образом керамики. Это в основном небольшие горшки с шаровидным корпусом и невысоким венчиком. В центральном погребении Майкопского кургана, например, находилось девять глиняных сосудов (стояли у западной стенки могилы). В погребениях Устьджегутинских курганов обнаружено около 25 целых сосудов аналогичной формы, а также обломки еще 12–15 подобных горшков. Количество их в погребениях примерно от трех до шести. Лишь в кургане 13 их было 12. Они найдены в разных частях могилы. Такие же горшки представлены и в других комплексах. Интересный комплекс из шести сосудов содержало погребение 4 у с. Красногвардейское.
Что же касается других предметов инвентаря, то их совсем немного и найдены они лишь в отдельных погребениях. Так, в кургане 13 Устьджегутинского могильника обнаружены каменные брусок, оселок и тесловидное орудие, а также костяная игла (Мунчаев Р.М., 1975, рис. 44, 7, 8; 46, 9). В отдельных погребениях (курганы на уч. Зиссерманов, в Усть-Джегуте, у ст-цы Воровсколесской и др.) представлены бронзовые бесчеренковые ножи-кинжалы (Мунчаев Р.М., 1975, рис. 41). Мы здесь не рассматриваем, конечно, сам Майкопский курган, отличавшийся, как известно, исключительным богатством и разнообразием погребального инвентаря. Это связано с особым положением данного кургана, в котором был погребен, вероятно, родо-племенной вождь или жрец.
Курганов, занимающих промежуточное положение между ранними и поздними погребальными памятниками майкопской культуры, известно немного. Они не составляют четко выраженную группу, подобно курганам ранней и поздней групп, поэтому их выделение и детальная характеристика — дело будущего. В данную группу могут быть включены курганы в Кепах, у хут. Рассвет, у ст-цы Раевской и, возможно, еще несколько комплексов (в том числе из могильника Клады) на Северо-Западном Кавказе, а также, по всей видимости, ряд погребений в Кабардино-Балкарии — у с. Старый Урух, и особенно в бассейне Чегема (Мунчаев Р.М., 1975, с. 313–315; Попова Т.Б., 1963, с. 44).
Чем своеобразны эти курганы? Возьмем для примера курган в Кепах. Он содержал характерную для курганов первой группы форму глиняной посуды в виде небольшого округленного горшка (Сокольский Н.И., 1965, рис. 41, 2). Кроме того, здесь, под насыпью находилась могила глубиной 0,6 м, в которой лежал костяк скорчено, на боку и головой на юго-восток. В погребении отмечена и красная охра. В отличие от раннемайкопских курганов в этом кургане могила была засыпана камнями. Эта же конструктивная особенность, как будет показано ниже, характерна для следующей — поздней — группы курганов майкопской культуры. То же самое наблюдается в курганах у хут. Рассвет (Крушкол Ю.С., 1963). По инвентарю, включающему в себя керамику, бронзовый нож-кинжал и каменный сосудик, они стоят, несомненно, ближе к курганам первой группы, но по наличию в курганах каменных надмогильных сооружений, а также другим чертам, сближаются с курганами поздней группы. И в насыпях у ст-цы Раевской (Сизов В.И., 1899, с. 94, 95) и с. Старый Урух (Крупнов Е.И., 1950, с. 223, 224) прослеживается сочетание типичных признаков ранних и поздних курганов майкопской культуры[48]. Общие для обеих групп курганов признаки содержат и некоторые комплексы в бассейне Чегема, хотя в них, правда, преобладают материалы, имеющие аналогии в позднемайкопских памятниках (Мунчаев Р.М., 1975, с. 315).
