На фоне большого и разрозненного материала среднебронзового периода Закавказья выделяется группа памятников (поселения, могильники), ведущим элементом которых является посуда, расписанная в ином, нежели кармирбердская, декоративном стиле. Она имеет все ту же красно-черную цветовую гамму, однако вместо широких орнаментальных фризов с метопами из «двойных секир», «шахматных полей», «песочных часов», волют и спиралей, окаймляющих эти фризы, здесь появляются другие элементы — горизонтальные пояса и свисающие гирлянды косо расположенных, заштрихованных ромбов и параллельных волнистых линий. С ней сосуществуют «кухонная» посуда и чернолощеная керамика, украшенная штампованным орнаментом, нанесенным «шагающей гребенкой». Если разница в декорировке кармирбердской и описанной выше расписной керамики подмечается сразу, то в отношении чернолощеной посуды столь категоричных суждений не существует; ее сопоставительный анализ пока не проводился.

В свое время памятники с упомянутой расписной посудой А.А. Мартиросяном были объединены в так называемую севано-узерликскую группу (Мартиросян А.А., 1964, с. 56). Позднее, опираясь на больший объем источников, мы предложили их трактовать как показатель бытовавшей некогда культуры, родственной кармирбердской (Кушнарева К.Х., 1983; 1985). Основанием для такой рабочей гипотезы послужила редкая взаимовстречаемость расписных сосудов двух разных стилей в одних и тех же комплексах. Создавалось впечатление, что одна культура сменила другую.

Гипотеза о двух культурах с самого начала не вызывала полной уверенности: мы не исключали тогда, что разница двух материальных комплексов может отражать также этапы развития в рамках одной культуры. При этом была сделана оговорка о том, что для решения этой проблемы необходимо получение новых материалов (Кушнарева К.Х., 1983, Примеч.), которые, кстати, начали накапливаться уже в самое последнее время[26]. Оставляя дискуссионным вопрос о реальном существовании севано-узерликской культуры, перейдем к характеристике конкретных памятников, наделенных определенной спецификой. За ними мы сохраняем все то же наименование (севано-узерликская группа), указывающее на их топографическую привязанность.

Памятники с охарактеризованной керамикой встречаются по всей территории распространения КБК и простираются дальше на восток, охватывая Мильскую степь и прилегающие к ней с юга предгорья (Кушнарева К.Х., 1983, рис. 3). Среди известных комплексов преобладают погребения; большая их часть выявлена случайно и не имеет точной документации. Систематический характер носили работы на могильнике Арич (Ширак) и на поселении Узерликтепе (Мильская степь). На перечисленных материалах и строится в основном наше представление о характере этих памятников.

Исследованное в Мильской степи поселение Узерликтепе и сегодня остается единственным бытовым памятником, на котором осуществлялись систематические раскопки (Кушнарева К.Х., 1957; 1959а; 1965). Его стратиграфическая колонка дает опору для установления относительной хронологии нестратифицированных комплексов со сходными материалами. Раскопки предоставили также разносторонний материал по истории хозяйства и строительного дела. Таким образом, памятник этот для изучаемого периода является эталонным.

Холм, на котором расположено поселение, имеет диаметр около 200 м, высоту 10 м (табл. 38, 1). Раскоп на восточном склоне выявил культурный слой толщиной 3 м (в центре холма отложения были значительно мощнее). Деление слоя на три горизонта сделано на основе четко установленных строительных периодов. Археологический материал из этих горизонтов воспринимается как единое целое, хотя отдельные его элементы прослеживаются в динамике.

Первоначальное поселение (толщина слоя 0,8 м) обосновалось на невысоком холме и носило незащищенный характер (табл. 38, 2). Его отличает обилие ям различного назначения — околоочажные зольные ямы, ямы-погреба, зернохранилища, мусорные ямы. Самые крупные, с соломой на дне служили в качестве зимников для ягнят, что соответствует способу их содержания в Мильской степи в холодную пору и в настоящее время. В этом же слое выявлены остатки дома на столбах со стенами из тростника или прутьев, обмазанных глиной; перекрытие состояло из деревянных плах; глинобитный пол был покрыт камышовой циновкой, на полу стояли сосуды. В развале очага обнаружены куски глиняной переносной печи, на высоких вертикальных стенках которой, судя по этнографическим параллелям, выпекались лепешки. В очаге — глиняный тигилек с застывшими капельками металла, который вместе с куском шлака документирует бронзолитейное дело в самый ранний период жизни поселения (табл. 39, 16); около очага — галечные песты, терочники, каменные крышки для сосудов. Помещение нами названо «домом литейщика».

Среди находок древнего слоя преобладала керамика двух групп: «кухонная» посуда (I) — округлые и яйцеобразные грубые закопченные горшки, миски и чашечки (табл. 39, 1); столовая посуда (II) — небольшие глубокие горшки и широкогорлые миски с округлым туловом и отогнутым венчиком, сформированные из тонкой, хорошо отмученной глины и имеющие черно- или буролощеную поверхность; они украшены резным орнаментом — поясками или лентами, заполненными короткой штриховкой или «елочкой», меандром, пучками линий, аркообразными фигурами, нанесенными небрежно, на глаз, без предварительной разметки (табл. 39, 2).

Средний полутораметровый слой с большим количеством очагов из камней, очажных пятен и хозяйственных ям насыщен материалами значительно больше. Здесь открыта мощная оборонительная стена из сырцовых кирпичей, которая, судя по кривизне ее расчищенного участка (длина 35 м), огибала центральную часть холма и имела, по-видимому, несколько входов; один из них — восточный, фланкируемый контрфорсами открыт нами во время раскопок. Толщина стены 3 м, высота сохранившейся части 1 м. Основные находки и остатки домов зафиксированы с внутренней ее стороны. В этот период поселение дважды подвергалось пожарам (мощные угольные прослойки). Открыты остатки все тех же домов на столбах с глинобитными полами и деревянными перекрытиями. На полу одного из них находился крупный сосуд с зерном, глиняная крышка, чернолощеные сосуды, ступка, зернотерка, вкладыши серпов, навершие булавы, бронзовый кинжал (табл. 39, 7, 19, 29). Здесь же была куча горелого зерна, хранившегося, очевидно, в мешке.