В основу характеристики керамики юго-западной группы памятников положены, прежде всего, систематизированные материалы Амиранисгора. Устанавливается, что для первого горизонта данного памятника (табл. I, 23–28) «характерно преобладание светлой и бурой посуды над единичными темнолощеными экземплярами и разнообразие форм, среди которых повторяются кувшины с узким цилиндрическим горлом, сферическим и биконическим туловом и широкогорлые одноручные или двуручные сосуды. Полусферические и ленточные ручки сосуществуют. Орнамент налепной (спираль, концентрический круг) либо процарапанный после лощения в виде отдельных знаков» (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970, с. 140). Представлены и овальные в плане миски.

Сосуды второго этапа здесь сближаются по форме с вышеотмеченными (табл. 1, 10–12, 14–20). Наиболее архаичными среди них представляются крупные темнолощеные, «на розовой подкладке» толстостенные сосуды, украшенные рельефными изображениями в виде птиц и двуспиральных фигур с лунницей — подвеской посередине. Новые типы посуды — это главным образом сероглиняные трехчастные сосуды с резкими переходами от высокого, расширяющегося к основанию горла к выпуклому тулову, которое сужается затем к небольшому днищу. Еще одну группу представляют крупные (высотой до 80 см) горшки с низкой широкой горловиной, сильно вздутым туловом и узким днищем. Встречены также маслобойка, плоские миски, овальная жаровня с проемом в низком бортике и т. д. Сосуды украшены преимущественно рельефным орнаментом в сочетании с выемчатым. Мотивы те же (лунницы, спирали, парные журавли, «шпалы»), хотя появляются и новые сюжеты — летящие птицы (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970, с. 151–152).

Керамика третьего этапа на Амиранисгора представлена тонкостенными чернолощеными сосудами изящных форм, отличающихся расширенной верхней или средней частью тулова, резко суживающейся к маленькому днищу (табл. 1, 1–3, 5–7). Ручки полушарные и ленточные. Орнамент процарапан или нанесен вдавленными линиями, в виде отдельных треугольников (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970, с. 156).

Наибольшую близость типологически сосуды первых двух этапов из Амиранисгора обнаруживают с керамикой Пулура близ Эрзерума и Караза (горизонты XV–VII), где удается проследить ее эволюцию на протяжении значительного отрезка времени (Kosay H.Z., 1959; Kosay H.Z., Vary H., 1964). С последней по ряду признаков сближается и глиняная посуда из Пулура в районе Элязига. Отсюда происходит интересный керамический комплекс (табл. 2), включающий культовые очаги и алтари — подставки с антропоморфными деталями (табл. 2, 23) и чернолощеные сосуды с рельефным орнаментом (табл. 2, 1, 2, 4–7) в виде лицевых изображений (Kosay H.Z., 1976, fig. 19, 1, 2, 36, 48, 49). В нашей литературе дана уже сравнительная характеристика керамики восточноанатолийских памятников, в частности Караза (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970, с. 140, 141).

При всей близости к вышеописанной достаточно своеобразна керамика Араратской долины (табл. 3, 3-37). Э.В. Ханзадян детально исследовала ее, как и соответствующие комплексы из памятников ранней бронзы других областей Армении. Она расчленила ее на три периода и ряд локальных групп. К первому периоду отнесена керамика трех групп: шрешблурская, карнутско-кироваканская и каразская (Ханзадян Э.В., 1967, с. 109–111). Посуда этого периода отличается трехчастным делением (табл. 3, 3-15, 19, 22, 28–35). Характерными мотивами орнамента являются выполненные выемчатым и рельефным способом спирали, концентрические круги, растительные узоры и т. д., часто в сочетании со спиральным узором в центре всей композиции. Высоким художественным мастерством исполнения особенно отличаются сосуды из эчмиадзинских поселений (Шрешблур, Кюльтепе, частично Шенгавит и др.). В этот период появляются также прямолинейный геометрический орнамент и отдельные сосуды начинают украшаться округлыми ямками.

Керамика второго периода, расчленяющаяся на две локальные группы, сохраняет многие особенности в формах и орнаментации сосудов, характерные для первого периода. Широко распространяется резной тонколинейный геометрический орнамент (табл. 3, 22–26, 30, 33, 37), которым обычно украшена шейка сосудов, в то время как тулово орнаментировано рельефно-вогнутым, узким, желобчатым узором (Ханзадян Э.В., 1967, с. 110). Такая керамика, преимущественно чернолощеная, представлена также в памятниках Грузии (поселения в районе Тбилиси, Бешташени и др.) и Азербайджана (Бабадервиш и др.).

Для третьего периода выделяются три локальные группы керамики (эларская, шенгавитская и арагацкая), в которые включены соответствующие комплексы из памятников других областей Кавказа, а также Восточной Анатолии и Ирана.

Для керамики этого периода характерна заметная упрощенность форм и орнаментации. Типичными становятся сосуды с вытянутым корпусом и плавным переходом от тулова к горловине. Отмеченные выше мотивы орнаментации, выполненные в различной технике, в основном исчезают. Значительная часть сосудов украшена небольшими вдавленными ямками и выступами и лишена ручек (Ханзадян Э.В., 1967, с. 110).

Достаточно своеобразна керамика шида-картлийских памятников, объединяемых в северо-западную группу (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970, с. 142). На основании стратиграфических данных она также расчленяется на три последовательных этапа. Первый представлен материалами древнейшего слоя (Е) Хизанаантгора. Они весьма ограничены и характеризуются сосудами яйцевидной формы бурого, красного и коричневато-желтого цвета, залощенными, с небольшими ручками, иногда в виде горизонтально просверленных выступов, без орнамента (лишь на одном тонкостенном сосуде резной геометрический узор). Связь их с керамикой верхних слоев поселения очевидна (Киквидзе Я.А., 1972, с. 95).

Второй этап представлен значительным материалом из слоя С_1–3 Квацхелеби (табл. 5, 1–4, 6, 7, 9, 10, 12–15, 19–22), соответствующего слоя Хизанаантгора и других памятников. Керамика отличается толстым и преимущественно многослойным черепком и слабым обжигом; мало дифференцированными частями сосудов; резким ребром вокруг средней части корпуса; крайне небольшим числом орнаментированных сосудов (резной орнамент); специфическими формами посуды (Джавахишвили А.И., Глонти Л.И., 1962, с. 63). Представлены крупные сосуды с одной, двумя и тремя ручками, сосуды на поддонах, в том числе покрытых сплошными отверстиями (Джавахишвили А.И., Глонти Л.И., 1962, табл. XXVI, 1, 3), миски с одной или двумя ручками, в том числе парными округлыми налепами, горшочки с плавно отогнутым венчиком, иногда с ручкой, и др. Немало крышек для сосудов, они плоские, круглые, имеют в центре обычную ручку; одна крышка украшена рельефным изображением оленя (Джавахишвили А.И., Глонти Л.И., 1962, табл. XXVII, 3), подобно крышкам из Гудабертки (хранится в Горийском историко-этнографическом музее) и Геойтепе (Burton-Brown Т., 1950).

Наконец, третий этап представляет керамика из слоя B_1–3 Квацхелеби. Она сохраняет традиции предшествующего периода (табл. 5, 8, 11, 16, 18). Этот этап характеризуется появлением хорошо обожженной керамики с плотным и тонким черепком, блестящей чернолощеной поверхностью и розоватой и серой подкладкой, большей дифференциацией общей формы и отдельных частей сосудов, оформившимся графическим орнаментом, охватывающим сосуды единым декоративным поясом, сравнительным обилием сосудов с росписью, преимущественно черного цвета и довольно простых мотивов (Джавахишвили А.И., Глонти Л.И., 1962, с. 63).

При всем очевидном своеобразии керамики Шида Картли, в частности поселений Хизанаантгора и Квацхелеби, она вместе с тем обнаруживает четкие соответствия в керамике многих других памятников куро-аракской культуры. И правы исследователи, когда пишут, что «трудно найти в Грузии и на Южном Кавказе такой памятник данного периода, с керамикой которого Квацхелеби не имел бы точек соприкосновения» (Джавахишвили А.И., Глонти Л.И., 1962, с. 63). Но особенно важен не столько этот факт, а сколько то, что представляется возможным сопоставлять керамику из определенных, стратиграфически четких слоев Квацхелеби-Хизанаантгора (начиная с Хизанаантгора Е) с комплексами глиняной посуды ряда нестратифицированных памятников Закавказья, таких, как Дидубе, Кикети, Озни и другие (Джавахишвили А.И., Глонти Л.И., 1962, с. 64; Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970, с. 142, 143).