Приняв на Щит пару поспешно брошенных в меня боевых заклинаний, я добился того, чтобы все пятеро засадников оказались качественно вымоченными. И не только. Каждого, кого я поразил фонтаном воды, тут же благословлял Азов своим «снежком». Одним, больше не требовалось, а потому что…

— Легкий вздох Свиагны! – устало декламирует Ария, едва успевшая восстановить немного сил после полигона, с которого я утащил эту парочку. Её заклинание из второй цепи, а это пока для нас серьезно. Оно тоже целиком и полностью безобидно, просто-напросто устраивая на солидной площади вокруг нечто вроде сильного сквозняка, закручиваемого на манер смерча. Магия, придуманная одной очень талантливой волшебницей, должна была быстро проветривать помещения.

А дальше мы втроем стоим и лениво отбиваем Щитами редкие и неуверенные заклинания пойманной на горячем пятерки. Пиата уже сидит неподалеку на сумках, что-то достает из рюкзака и, наблюдая за нами, с аппетитом жрёт. Правда, со зрелищем ей не везет — мокрые и переохлажденные организмы, которых продолжает дальше замораживать бодрящий ветерок, начинают падать, роняя из рук ценные чернокниги. Ну и, конечно, дрожать, стучать зубами, съеживаться…

— Господа, — подходя, я убираю Щит, — Моё предложение очень простое. Видите меня и моего товарища, господина Азова? Да-да, того, на чьего слугу вы напали? Так вот, признаюсь, что мы парни не очень выносливые, даже слабенькие. Поэтому до медицинского пункта сможем донести лишь троих из вас, не более. И нести будем медленно. Тот, кто нам скажет, чья была идея напасть на эту милую девочку — окажется первым в очереди на переноску. Все понятно?

Нет, конечно, им было непонятно. Холод вообще туго доходит до мозга, особенно если пришел внезапно. Вполне может быть, что тебя уже трясет как медведь грушу, но сам факт замерзания ты еще не оценил во всем его великолепии. Зато потом…

Осознав, валяющиеся на покрытой инеем травке парни попытались проявить коллективную ответственность, но с каждой новой секундой холод, подбадриваемый сквознячком Арии, всё круче вгрызался им в кости. Губы тряслись, глаза таращились, руки нервно терли себя где можно и нельзя…

— Если вы ждете вмешательства даймона академии, то зря, — по-доброму улыбнулся я, — Вас убивает не магия, а обыкновенное замерзание насмерть. Конечно, сдохнуть вам не дадим, наверное… но сколько будете лечиться и догонять товарищей? Это вопрос другой…

Соображение они проявили довольно быстро, начав тыкать бледными перстами в сторону одного и того же товарища, умоляюще пучащего глаза. Над тем я тоже особо издеваться не стал, лишь, присев, предоставил выбор — либо он согласен, что мы втроем теперь тоже имеем право на него организовать засаду… где-нибудь и когда-нибудь, либо… он должен Азову. Крепко должен. За молчание.

Парень выбрал второй вариант, после чего мы с блондином начали их относить по очереди в медицинский кабинет. Конечно, можно было бы попросить владелицу огненного гримуара сколдовать что-то согревающее, но… разве это было бы тогда наказанием?

— Вот так, — удовлетворенно сказал я, когда всё кончилось, — Десять минут работы и у тебя должник.

— И ты снова всех запугал, — недовольно сказал Азов-Лариненов, оглядываясь на кампус, — У меня так друзей никогда не появится.

— Тебе что, нас мало? — удивился я под возмущенное хрюканье огненноволосой. Она явно была иного мнения насчет наших отношений.

Только выразить его ей помешал холодный монотонный голос, резко раздавшийся за нашими спинами.

— Быстро и эффективно, — произнесла обнаружившаяся там девушка в длинном черном платье, — Подло. Мерзко. Коварно.

— А… — подал звук я.

— Мне нравится, — оборвала меня девушка, взглянув прямо в глаза, — Но я бы добавила боли. С ней любой урок усваивается лучше.

— Э… — настала очередь Азова издавать звуки.

— Кристина, — тут же отреагировала… она, — Кристина Тернова. Только что перевелась из Москвы сюда к своему жениху.

— И… — Арии тоже что-то захотелось спросить, но тоже не вышло.

— Вот же он, — на меня невозмутимо указали пальцем, — Кейн, ты разве не рассказывал обо мне своим друзьям?

Ничего себе.

Первым во внешности Кристины приковывало к себе внимание отнюдь не изящность её фигурки, хотя тут природа была довольно скупа на формы. Бледная, почти светящаяся матовая кожа, как и совершенно черная радужка глаз тоже вполне могли бы претендовать на отличительную черту, но всё равно, с треском проигрывали основному — косам. У невысокой хрупкой девушки за спину было закинуто аж четыре толстые и длинные «змеи» самых настоящих кос, чьи перевязанные маленькими черными бантиками концы свисали ниже середины… лодыжек. Величина и длина этих рукотворных чудовищ были таковы, что даже мне, крайне далекому от парикмахеров человеку, было совершенно непонятно, как на такой небольшой и аккуратной голове могло произрасти такое количество волос. Однако же, они были.

Остальные «мелочи» вроде глухого черного платья с подолом ниже колен, черных кожаных сапожек, черных перчаток, черной чернокниги, черного чокера, двух черных чемоданов, черной рукояти кинжала в черных ножнах и совершенно черного крупного кота, смирно сидящего возле поклажи, можно было не учитывать. Они лишь дополняли образ, потому что переплюнуть эти щупальца, показывающиеся из-за тонкой спины при любом движении головы, было нереально.

— Очень приятно познакомиться, господин Азов, ваше сиятельство, госпожа фон Аркендорф, — сохраняя абсолютно серьезное выражение лица, это мрачное, хоть и красивое, существо выполнило книксен, — Кейн мне о вас рассказывал в своих письмах. Очень рада познакомиться.

Насчет того, что она чисто в своей конструкции способна испытывать радость, мы все сразу испытали глубокие сомнения. Даже подошедшая Пиата.

Так состоялось наше знакомство с Кристиной Терновой — посланницей некоего человека, любящего представляться Амвросием Витиеватым. Она оказалась эксцентричной, жутковатой, мрачной, категорично навязчивой, а местами даже просто злой хозяйкой второго тома «Короля Терний», моим связным и телохранителем в одном флаконе. А также, совсем вскоре, смертельным врагом Пиаты, встав между крохотной слугой и моими запасами сладостей несокрушимым (хоть и временным) барьером.

В общем, влилась в наше общество хама, чересчур красивого блондина и наивной баронессы прямо как родная. Со всем свойственным родственникам медвежьим тактом и таким же набором услуг. Наверное. Мы еще посмотрим. Но для нашего паноптикума… вроде самое то.

///

Чуть ли не одновременно с щелчком дверного замка, тонкую осиную талию девушки покинула длинная тяжелая юбка, маскировавшаяся ранее под цельное платье. Обнажив худые бедра, покрытые лишь шелковыми штанами черного цвета, она полетела на кровать. Следом такой же полет совершил и жакет, оставив свою хозяйку в кипенно-белой рубашке. Затем настала очередь сапог.

На этом Кристина остановилась. Пройдя к столу, она аккуратно положила на него чернокнигу, чтобы тут же отреагировать на хриплое мяуканье Мишлена, отирающегося около двери. Кот и глазом не моргнул, когда выхваченный и брошенный Кристиной кинжал утонул лезвием в дверной щели прямо перед его носом. Дёрнув ухом, кот издал мяуканье другой тональности, информирующее хозяйку о том, что надоедливый маленький нечеловек-тень только что ушла, поняв предостережение. Затем, аккуратно вытянув зубами оружие за рукоятку, утащил его к хозяйке, тут же погладившей умного зверя по спине.