Но пытаться похитить Пиату — это уже за гранью добра и зла. Тут даже не дело в том, что она подобное просечет раньше, чем в её сторону сделают хоть один шаг, а потому что… ну, блин! Она же как помесь куклы и ребенка! У кого рука поднимется⁈ Хочу посмотреть этим сволочам в глаза…

Последние две недели прошли просто отлично. Я издевался над двумя изнеженными дворянами, становящимися от ежедневных упражнений на свежем воздухе куда более злыми и грубыми людьми, учился, много упражнялся с базовыми приемами работы с книгой. Новых нам итальянец не дал, но показал, как тренировать чувствительность к магии, используя книгу как антенну. Пока ни у кого ничего не получалось, как и должно было быть. Медичи с акульей улыбкой заявил, что чувствительность тренируется годами.

Ну и ладно, просто включим её в ежедневную рутину. Та становилась всё проще и легче. Физическая нагрузка чередовалась с умственной, а потом они сменялись у нашей дорогой Арии должностными обязанностями лидера класса. От такой жизни звереющая не по дням, а по часам девушка рычала на всё подряд, от чего, к удивлению нас с Константином, зарабатывала авторитет лошадиными темпами. А всё началось с того, что ей в спину девушки отпустили колкую ремарку за забинтованные после стрельб пальцы, а уставшая как собака Ария, развернувшись, прошлась по ним катком, заявив, что лучше бы эти девки подумали почему так. Раз, мол, титулованная особа над собой издевается (ну-да, ну-да, пошёл я нафиг), то те, кто о титуле смогут мечтать лишь к старости, должны в первую очередь включать головы, а не языки.

И, к вящей радости барона Медичи, сказанные девушкой слова заставили задуматься всех остальных. Народ, ранее игнорировавший слова итальянца, потихоньку начинал заниматься собой. Бегать, прыгать, даже подкатывал к барону с просьбой пустить их тоже в тир, но тот, радостно щерясь, посылал молодежь ко мне, а я тем немногим храбрецам, что подходили, не менее радостно сообщал, что брать на себя ответственность за их жизнь не желаю. У меня и так на шее двое, причем… полноценно.

Когда Ария фон Аркендорф узнала, что я занимаюсь репетиторством с Азовым… то просто пришла, просто сняла удивленно пискнувшую Пиату с подушки, а затем, забравшись с ногами на мой диван (и с подушкой!) продемонстрировала, что не сделает отсюда и шагу. Мол, разве это не тренировка? Она и есть! Я, правда, на подобное злобно оскалился и предупредил, что сил вернуться сюда у девушки завтра не будет… даже осуществил угрозу! Но она всё равно пришла, пусть и по стеночке.

Наверное, это было даже к лучшему. Баронесса, поняв, что мой гримуар не имеет никакого отношения к успеваемости, внезапно прониклась ко мне изрядным уважением. Это не мешало ей постоянно презирать два наших светлых величества за походы по шлюхам и разгульный образ жизни, но увидев нас с Константином с другой стороны, — Ария сильно поменяла свое мнение.

И я о ней тоже. Наивная, упрямая, вспыльчивая — но очень работоспособная!

— «Фелиция, готовь схему четыре»

— «Уверен? Справишься?»

— «Я буду не один»

Между «моей» магией и местными заклинаниями есть одна существенная разница — заклинания, которые я могу использовать… они не оттачивались поколениями умных и чрезвычайно трудоспособных людей. Их не шлифовали до идеала, не выверяли до последнего грана маны, поэтому на местный лад они казались небрежными и медленными. А еще — совершенно не приспособленными для магических дуэлей, потому как почти непробиваемого Щита в мире Эмберхарта не существовало. Поэтому мне пришлось импровизировать, разрабатывая собственные схемы и наборы заклинаний.

Засаду мы организовали прямиком в холле нашего общежития. Оттуда через окно, завешенное плотной портьерой, было очень неплохо видно пятерых козлов, решивших отловить Пиату. Каждый был одет в стандартную униформу студента академии, а на поясе имел не менее стандартный гримуар. Бюджетники. Они стояли плотной группкой прямо на дорожке, ведущей к общаге, курили и натужно переговаривались друг с другом, постоянно оглядываясь по сторонам.

— Я их сейчас буду убивать, — Константин, узнавший, что на его слугу готовится покушение, стал зол как скотина, — Пусть и не убью, но буду стараться!

— Не надо никого убивать, — хмыкнул я, — У меня есть план куда интереснее и безопаснее. Для нас.

Да еще и простой как пять копеек.

Из окна было плохо, но видно, как из манамобиля бодренько выскреблась тонкая и маленькая фигурка Пиаты, тут же начавшей весело скакать вокруг водителя, достающего из багажника две увесистые сумки и один рюкзачок. Мужчина, слегка замявшись, спросил что-то у нашей крохи, на что та, пренебрежительно махнув лапкой, ответила нечто отрицательное. Затем служанка Азова мухой впряглась в рюкзак, взяла сумки в ручки и подпрыгнула разок, убеждая, видимо, водителя, что со всем справится. Тот улыбнулся и, помахав забавной малявке рукой на прощание, уехал.

Как только манамобиль исчез с поля зрения эйны, та тут же сгорбилась, скрючилась, её лицо начало выражать всю муку и непонимание от этой несправедливой жизни. Приняв самый жалобный и несчастный вид, гадкая мелочь поволокла свою ношу к нам в общагу, чуть ли не умирая на каждом шагу.

— Ах она дрянь! — с чувством прошептала Ария, — А я ведь верила!

— То, что видим мы — видимость только одна, — к своему удивлению, начал я декламировать, — Далеко от поверхности моря до дна. Полагай несущественным явное в мире, ибо тайная сущность вещей не видна! ©

Старик Хайям? Да, это мои любимые строки…

— Красиво… Твое? — поинтересовался мрачный Азов, наблюдающий за кривлянием своей слуги.

— Нет, одного мудреца с Востока, — хмыкнул я, — Смотрите внимательнее, сейчас начнется!

И оно, конечно, началось. За время, когда Пиата доскреблась до засады, можно было организовать вообще всё, что захочешь, так что наши пятеро дилетантов были готовы на все сто. Их план, впрочем, тоже не отличался особой заковыристостью — четверо расходятся в разные стороны, а пятый, уже взявший чернокнигу наизготовку, бросает в бедную маленькую блондиночку заклинание лишения свободы, выглядящее иллюзорными веревками, кидающимися к цели как змеи.

— Уй!! — испуганно и придурошно взвизгнула притворщица, подскакивая в воздухе метра на полтора (с сумками!) и пропуская под собой магию. Ногами Пиата начала работать задолго до того, как оказалась на земле, что выглядело довольно забавно.

— Бей её! — испуганно и азартно вякнул другой студент, хватаясь за свой гримуар.

Дальнейшие несколько секунд, пока мы втроем бежали до места происшествия, выглядели с точки зрения пятерых студентов довольно забавно, так как карманных размеров девчушка, таки приземлившись, начала бестолково бегать по траве, панически пища. То, что при этом она уклоняется от всех заклинаний, которыми её осыпали аж пятеро здоровых лбов, было для них не слишком-то и важным моментом.

— Внезапный Левиафан! — начал я нашу партию возмездия, едва выйдя на расстояние уверенного поражения козлов.

Простенькое и совершенно безобидное заклинание. Магии, правда, жрёт, в десять раз больше, чем маны, но кому какое дело? А еще его люто ненавидят Константин и Ария, хотя всё, что оно делает — это вызывает в нужном мне месте на короткое время фонтан воды из-под земли. Очень холодной воды. Прекрасная магия для отвлекающего маневра.