– Нет, ну всякое со мной случалось. И девчонки, бывало, клеились, но чтобы так настырно домогались – никогда...

– Что?! – задохнулась от возмущения Ксюха. – Это ты про что вообще?

– Как про что? – он приподнялся на локтях. – Сама посуди: то в ванную ко мне прыгаешь, то целоваться лезешь, теперь вообще в кусты завалила. Спасения нету!

– Ах ты! – она попыталась отстраниться от него на вытянутых руках, но угол падения был таков, что в такой позе долго не продержаться. Руки подогнулись, и она снова бухнулась ему на грудь.

– Два дня всего знакомы, а чувство, что уже женат, – продолжал шутливо сокрушаться Кирилл. Он с трудом приподнялся, исхитрившись вытащить из кармана брюк телефон. – Вадим, мы тут приехали, гони эвакуатор.

Служба спасения в лице Андрея, Вадима и Глаши не заставила себя долго ждать. Внедорожник Андрея резко затормозил возле потерпевших крушение саней, обдав Кирилла с Ксюхой облачком снежной пыли.

– Блин, Вадим, зря я с тобой не поспорил! – хохоча, вышел из машины Андрей. – Сто процентов был уверен, что этим все закончится!

– А я бы и спорить не стал, – в тон ему ответил Вадим. Он обошел авто, оценивая беглым взглядом масштабы аварии. – Я знал, что этим закончится, как только лошадь у ворот увидел...

– Нет, вы спасать нас собираетесь или так и будем рассуждать? – возмущенно подал голос Кирилл.

Андрей, заметив их позу, утер скупую мужскую слезу, согнувшись в припадке беззвучного хохота.

– Может, мы рано приехали, надо было дать вам время намиловаться?

– Ща вылезу – всеку, – сурово пообещал Кирилл. Только сурово у него, как всегда, не получилось, поэтому Андрей глумиться над «молодоженами» не прекратил.

Не переставая сыпать остротами, он вызволил Ксюхин сапог, подал ей руку.

– Как? – сокрушалась она, пока пыхтя и цепляясь за руку Андрея выбиралась на дорогу. – Скажи мне, как вы с ним работаете? Это же ходячее стихийное бедствие!

– А ты думаешь, почему он на своей машине не ездит, а постоянно со мной? – хохотнул Андрей. – А потому что авто он водит так же виртуозно, как коня!

Он вытащил Ксюху из сугроба и протянул руку Кириллу.

– Имей в виду. На будущее, – добавил со смешком через плечо.

– Что? – взорвалась она. – Какое такое будущее? Да вы тут сговорились что ли?

Она вытряхнула снег из капюшона и нервно взглянула на Кира. Тот, весь в снегу и изрядно помятый, но при этом страшно довольный собой с сомнением разглядывал сани.

– Вот блиннн, вся премия сюда теперь уйдет, – протянул он, с досадой пиная полозья.

Вадим задумчиво бродил вокруг запутавшейся в поводьях лошадки, соображая, что с ней делать.

Глаша молча подошла, погладила ее по морде. Потом аккуратно выпрягла ее из саней. Парни дружно уронили челюсти, когда она, выведя коняшку под уздцы, вернулась к саням, ловко отвела оглоблю и, поднатужившись, перевернула сани плечом.

– Глаша! – первым опомнился Вадим. – Постой. Нельзя же так! – он подхватил ее под руку.

– Почему – нельзя? – искренне удивилась она. – Я сейчас сани вытащу, лошадку обратно впрягу. Оглоблю только надо подвязать, так и до дома дотянем. А то если б топор был, можно осинку срубить...

– Глаша! – Вадим запнулся, не находя слов, а Андрей с Кириллом просто потеряли дар речи при этой сцене. Он посмотрел на них, потом молча отвел Глашу в сторонку. – Ты девушка! А рядом трое мужиков!

– И что? – снова удивилась она.

Вадим хлопнул себя по лбу.

– Ты так всегда себя ведешь?

– Ну да... – растерялась она.

– Девочка моя, послушай мой совет, – улыбнулся он. – Девушка должна быть беззащитна и нежна, чтобы нравиться мужчине.

Глаша покраснела:

– Почему?

– Господи! Да потому что мы сейчас втроем чувствуем себя полными идиотами! Пойми, мужчина это сила, а женщина – нежность и красота. Это истина на все времена. А если ты все мужские обязанности возьмешь на себя, он будет чувствовать себя ущербным! Вон, посмотри на них... – он, улыбнувшись, мотнул головой на друзей. Те озабоченно скребли в затылках, с удивлением поглядывая в их сторону. – Поняла?

– А я думала – наоборот...

– Что наоборот? – чуть не упал Вадим.

– Ну в смысле, чем девка крепче, тем быстрее ее замуж возьмут...

– Крепче – в плане о муже заботиться, детей рожать! Но не сани же ворочать, в конце концов!

– И что, вы сами справитесь? – протянула с сомнением. – Я же могу помочь!

– Глаша! Пощади мою девушку! Ты, может, девка крепкая, а она?

– Ох! – напугалась она, ощупывая себя руками. Кажется, дошло.

– Послушай, тут дело не в теле, – улыбнулся Вадим. – И не в физической силе. Есть такое понятие – женственность. Посмотри, – он аккуратно указал глазами на Ксюху. Та, разумеется, разруливать ситуацию не стремилась, а довольно морщила нос на солнышко, считая снегирей. – А теперь посмотри сюда, – Вадим кивнул на Кира, который хоть и бродил вокруг саней, но постоянно украдкой кидал взгляды на Ксюху. – Поняла?

Та потупила глаза и кивнула головой.

– Обещай, что там, у себя, ты так больше делать не будешь?

– Обещаю...– тихо выдохнула Глаша.

***

Довольных, веселых и гомонящих без умолку, как воробьи, китайцев погрузили в автобус и отправили в гостиницу с Андреем, уже когда сгустились сумерки.

Кирилл, отчего-то заартачившись, вызвался остаться помогать, и возражать никто не стал.

Пока разбирали столы, убирались, разгребали гору грязной посуды, пока улаживали дела с объявившимся конюхом, на улице совсем стемнело.

Вадим, наконец-то скинув напряжение, вдруг неожиданно для всех впал в полный раздрай. Он сидел на крыльце веранды и молча пил вино прямо из горла.

Нужно сказать, что за весь день парни не выпили ни капли, а Вадим, похоже, даже ничего не съел, поэтому развозило его быстро и в хлам.

– Глаш, – он, чуть не плача, повернулся к ней. – Скажи, а там... Ей ничего не угрожает?

Та все быстро поняла, уселась рядом на корточки и сочувственно погладила его по руке.

– Все хорошо с ней будет. Не волнуйся! – затараторила она. – Бабка у меня хорошая. Дед веселый. Девчата, правда, вредные, да они мелкие еще. Корова добрая, Трезор не кусается. Клекот Петрович, правда, суров, да он тут, со мной. Все в порядке с ней, не убивайся так!

Ксюха подсела к Вадиму со спины, обняла его за шею и уткнулась носом в плечо. Тихо всхлипнула, вздыхая. Непонятная круговерть, затянувшая их обоих в мистическое торнадо, вымотала до предела и ее. Хотелось то плакать, то кричать, то бежать куда-то без оглядки, то просто молча сидеть и никого не слушать. Вадима она понимала, и за Светку душа болела ничуть не меньше, чем у него.

– М-да... – Кирилл задумчиво почесал висок. – Я так понимаю, мне снова ничего не будут объяснять...

– Извини, Кир... Можно не сегодня? – Вадим бросил на него умоляющий взгляд и снова отхлебнул.

– Я так понимаю, это не твоя девушка? – попытался догадаться тот.

Вадим посмотрел на Глашу и обреченно уронил голову на руки.

– Ооо! Давай-ка! – Кирилл отобрал у него бутылку, с усилием поднял, забрасывая его руку себе на плечо. – Пошли, уложу тебя. Харе на сегодня.

Глаша подскочила и засеменила следом, открывая двери.

Ксюха осталась одна. Присела на крыльцо, подхватила одиноко стоящую Вадькину бутылку, сделала глоток. Как-то муторно, тоскливо... Казалось бы, отчего? Да черт его знает? Она зябко поежилась.

Во дворе автоматически зажглись фонари. Синяя подсветка на деревьях в раз превратила обычный участок в сказочный сад. На небо выползла луна, подмигивая сквозь ветви сосен. Ксюха закрыла глаза, вдыхая ароматы зимней ночи.

Дверь тихо щелкнула, и на веранду выбрались Кирилл и Пончик.

Кир уселся рядом с Ксюхой и тоже задумчиво уставился вдаль.

– Расскажешь?

– Не-а...

– Почему?

– Потому что ты и так бог знает что про меня думаешь, а если я тебе сейчас расскажу правду, будешь и вовсе считать меня сумасшедшей, – она хлебнула из бутылки. – Я лучше подожду, пока Вадька протрезвеет. Вместе расскажем.