– А ему туда зачем?

– А вот это вообще полный трындец! – вспыхнула Снеженика. – Он сказал, что мы будем купаться в проруби!

Тут проникся даже Вениамин Звездоцапович, удивленно хрюкнув и чуть не подавившись собственным языком. Действительно, какое возмутительное непотребство предлагать принцессе нырнуть в прорубь в Авдеевке! Вадьке, похоже, кранты...

– Угу... – Ксюха положила в чашки чайные пакетики, щедро плеснула туда кипятка и задумчиво поставила на стол. – А после этого он сразу тебя бросил?

– Вот что ты вечно придираешься к словам? – досадливо поморщилась Снеженика. – Конечно, я гордо хлопнула дверью и уехала! Не хочет жить с леди, никто его не просит, пусть найдет себе подходящую колхозницу в Авдеевке! Ксюш, мне иногда кажется, что он... – она снова поморщилась, отодвигая пальчиком засахаренный мармелад, – вовсе не герой моего романа. Он мне просто не подходит!

А вот тут в точку. Образованный, интеллигентный и спокойный как фонарный столб Вадька не подходил возомнившей себя светской львицей Светке от слова совсем. Взбалмошная Светка, едва перебравшись в столицу и отведав безбедной жизни, обнаглела, на полную катушку врубила «принцессу» и требовала от Вадика поистине чудес. Она почему-то искренне полагала, что Вадим просто обязан возить её на самые лучшие курорты, водить в дорогие рестораны и развлекать в самых крутых столичных барах, в то время как сам он отчаянно мечтал просто тихонечко посидеть на берегу реки с удочкой, выпить вина у костра под луной и в обнимку полюбоваться рассветом.

При этом удивлял тот момент, что Вадику и в голову не приходило бросить привереду Светку и поискать себе девушку по душе. Вместо этого он предпринимал наивные попытки привить ей чувство прекрасного, свято верил, что это все дремлет в ее душе, упрятанное под пологом наивного бахвальства. Правда потом, ожидаемо потерпев очередное фиаско, душераздирающе вздыхал в жилетку Ксюхе, которая подливала ему вина и советовала обратиться за помощью к деду Морозу.

– Ну а что? – Ксюха слопала мармеладку, облизнула пальцы и прихлебнула из чашки, – может и так. В самом деле, ты на него тратишь лучшие годы своей жизни, а потом – бац! – а он и вовсе не твой прынц!

Нет, Ксюха младшей сестре зла не желала и даже не завидовала, но вот желание надавать по башке за то, что не ценит того, что имеет, порой бывало нестерпимым.

Она глубоко вздохнула, взглянув на часы. Первый час, ну твою ж мать... Это ж минимум еще час выслушивать слезные жалобы, потом дружно костерить несчастного негодяя Вадьку, все по классической схеме, применяемой каждый раз, когда Вадька коварно «бросал» разнесчастную Светку. А спать давно охота...

– Я знаю, что нужно сделать! – загадочно подмигнула она, прикинув в голове, как побыстрее избавиться от навязчивого разговора. – Это нужно проверить!

– А как? – тут же оживилась Снеженика.

– Ну, сейчас Святки. А на Руси что делали на Святки?

– В прорубь ныряли? Нет уж, Ксюша, я с ним не поеду, и точка!

– Хоспадя, – Ксюха закатила глаза к потолку, – в прорубь – это на Крещение, а на Святки гадали на суженого!

– Да? А как? На картах? Ты умеешь? – Снеженика аж заерзала на стуле от нетерпения, а Звездоцапыч напрягся, почуяв неладное.

Ксюха выдержала паузу, забросив в рот еще одну мармеладку, нарочито медленно прожевала ее и заявила:

– Ну еще бы! Способов много, на картах – неинтересно, тут нужно брать самый верный. Но предупреждаю, он же – самый страшный. Только ты трусиха и ни за что на это не отважишься, – она исподлобья взглянула на сестру: зацепило или нет?

– Я трусиха? – Светка возмущенно вскочила, стряхивая на пол обалдевшего шпица. Любопытство смешалось с негодованием, и Ксюха поняла – клиент созрел. – Спорим, отважусь?

– Ну смотри, – прищурила зеленые глазища Ксюха, – если что, я тебя предупредила.

– Это что? – взволнованно прошептала Снеженика, забравшись с ногами на сестрин диван в спальне и наблюдая как та, предварительно установив на трюмо два зеркала, осторожно зажигает свечи.

Ксюха отмахнулась от нее, потом еще долго подправляла и подпирала чем ни попадя зеркала, чтобы они установились определенным образом, затем достала из шкафа полотенце и подозвала к себе сестру.

– Вот, смотри сюда, – почему-то шепотом проговорила она, а у той аж мурашки по коже разбежались. – Видишь?

О, да. Снеженика видела. И того, что она видела, уже было достаточно, чтобы немедленно схватить ключи от машины и бежать отсюда подальше, желательно под теплый, а главное, безопасный бок Вадьки, и хрен с ним, какой-никакой, зато свой, но... Вот это дурацкое «но» прочно засело в голове, рисуя перед глазами образы сексуальных красавцев, один из которых мог бы запросто стать ее суженым, не прояви она сейчас малодушия.

Поэтому она деловито поправила челку и храбро заглянула Ксюхе через плечо. В зеркалах отражался коридор – таинственный, уходящий в бесконечность, освещенный подрагивающими, тысячекратно отраженными огоньками свечей. Даже сейчас, при свете люстры и держась за Ксюху, смотреть в него было страшно, ибо вообще непонятно, а что там – на другом конце? Пальцы похолодели, она судорожно сглотнула.

– Ну что, ты как? – на всякий случай уточнила Ксюха. – Передумала?

– Вот еще! – быстро взяв себя в руки, заявила Снеженика.

– Тогда слушай правила, – Ксюха усадила ее за стол, бросив на колени полотенце. – Мне в зеркало смотреть нельзя, но я, так и быть, останусь в комнате, вот тут – на диване, чтобы ты совсем от страха не скукенилась. Говорить нельзя, отвлекаться – тоже. Ты должна неотрывно смотреть в зеркало, пока в коридоре не появится он...

– Кто? – побледнела Снеженика, а Ксюха расхохоталась.

– Конь в пальто! Суженый твой, конечно! А ты думала – кто? Твое дело его рассмотреть, а потом сказать «Чур меня», опрокинуть зеркала и накрыть их полотенцем.

– А потом? – распахнула клювик Светка.

– Что потом? – Ксюха отчаянно зевнула, в который раз бросив тоскливый взгляд на диван. – Ну... не знаю... Будешь знать, как он выглядит. Опять же, если это Вадим, то ты его узнаешь и перестанешь сомневаться. В общем, сообразишь по ходу дела. Главное, из зеркала его не выпускай. Потому что облик твоего суженого в зеркале нечистый принимает. Так уж считается.

Кошмар какой. Нечистый – это бес что ли? Снеженика уже отчаянно сомневалась.

– А ты сама-то хоть раз так гадала? – недоверчиво покосилась она на сестру, завершающую последние приготовления.

– А как же! – бодро отозвалась та.

– Ну? И кто твой суженый, ты видела его?

– Ага, – лениво зевнула Ксюха и поправила зеркало. Коридор покривился, выгнулся мостом, но снова принял нужные очертания.

– И кто он? – почему-то шепотом поинтересовалась она.

– Не поверишь, – присела на корточки Ксюха, заговорщицки заглядывая ей в глаза. – Вот сижу я, смотрю, смотрю... и бац! Крис Хэмсворт!

– Да ты что? – Снеженика аж со стула чуть не сверзилась. – Прям сам?

– А то! – гордо вскинула носик Ксюха. – А ты думаешь, с чего я замуж не выхожу? Вот жду, когда он разведется и тогда...

– Ого... – завистливо протянула Снеженика. Ну уж если Ксюхе сам Хэмсворт явился, то ей-то и подавно подфартит... В голове замелькали фотки из интернета «Топ 100 самых сексуальных мужчин прошлого года», вот уж есть, где разгуляться. – И что? Какой он?

– А? – Ксюха только глаза закатила. Божечки мои, вот же курица глупая... Она с трудом подавила зевок, достала из шкафа плед и, замотавшись в него, устало плюхнулась на диван. – Красивый и голый!

– Что-о-о? Голый? – задохнулась Снеженика. Вот это номер, да знай она раньше, что тут на Святки по зеркалам такое показывают, каждый год бы так «гадала». – Ну и? Какой он там? – хихикнув, поинтересовалась она.

– Незнай, я не рассмотрела, – равнодушно бросила Ксюха и, щелкнув выключателем, завалилась на подушки.

Снеженика так и застыла возмущенно, прижав ладонь ко рту и искренне недоумевая, какой же идиоткой надо быть, чтобы не рассмотреть это самое у голого Криса Хэмсворта!