– А что? – поймав ее укоризненный взгляд, попыталась оправдаться Ксюха. – Он молотом прикрывался! Всё! С этой минуты молчок! Иначе он не явится. Сиди, не отвлекайся и смотри!

***

Снеженика тяжело вздохнула и повернулась к зеркалу.

Мягкий свет свечей стелился по столу, отражался в зеркалах, освещая лишь совсем небольшой клочок спальни. Бесконечный зеркальный коридор, словно освещенный факелами, теперь уже не столько пугал, сколько вызывал безудержное любопытство.

Она поерзала на стуле и постаралась сосредоточиться в одной точке. Несмотря на внешнюю наивность, Снеженика дурой не была и точно знала, что никаких чудес не бывает и все, что она увидит в зеркале, лишь зрительная аномалия, и бывает такое, когда глаза устают.

Так она успокаивала себя минут пятнадцать, пока не стало совсем скучно. В зеркале ничего не менялось, суженый к ней на свидание не торопился, и она, уже почти потеряв терпение, всерьез раздумывала бросить эту глупую затею, растолкать Ксюху и открыть бутылочку вина.

Под столом раздалось недовольное пыхтение, и острые коготки настойчиво вцепились ей в колготки.

«Витаминчик, чтоб тебя! Колготки же порвет!». Она, не отрывая глаз от зеркала, наклонилась, подцепила под пузо пушистый комок и водрузила его на колени. Пусть так, зато совсем не страшно и даже веселее. Витаминчик повозился, недовольно поурчал и удобно улегся калачиком.

Часы в гостиной мерно отсчитывали минуты, за окном поутихли городские звуки, и Снеженика уже откровенно клевала носом, поглаживая сопящего шпица, когда усталый взор уловил первое движение.

С другой стороны зеркального коридора внезапно вспыхнул свет, словно кто-то дверь открыл, и в сияющем проеме появилась фигура. Она уверенной походкой двинулась по направлению к ней, но, дойдя до половины, остановилась и замерла.

Снеженика тоже замерла, боясь пошевелиться, во все глаза пялясь на потустороннего гостя. Что-либо конкретное разглядеть она пока не могла, поскольку фигура остановилась в невыгодном свете факелов. Снеженика видела лишь силуэт, по которому можно было опознать мужчину, к великому ее невезению – одетого. По силуэту читался то ли камзол, то ли пальто длиной до колен.

Ага, а вот и обещанный конь прискакал. При более детальном рассмотрении у «коня» оказались длинные – до плеч – волосы, что таки вселяло некоторую надежду, что она вполне себе может отбить «жениха» у сестры. Ну, и абсолютно очевидным оказался тот факт, что её суженый, – а если верить Ксюхе, то это был именно он, – никак не может быть Вадькой, ибо тот длинных волос отродясь не носил, и вообще был и тучнее, и габаритней этой изящной экстравагантной фигуры.

Выходит, не зря она все это затеяла! Вот знала же, чувствовала, что она создана для кого-то, не в пример Вадьке, более прекрасного! Осталось только его рассмотреть. Но «суженый» застыл, прислонившись к стеночке и затаился, явно раздумывая, а стоит ли ему двигаться дальше.

Снеженика даже расстроилась поначалу. А что, если она ему не понравилась? Ну нет, глупость какая, как она может не понравиться? Наверное, парень просто смущается и надо его подманить.

Подумать над тем, как подманивают потусторонних красавчиков, она не успела, потому что далее произошло нечто, повергшее её в крайнюю степень изумления.

По коридору плыл туман. Таинственно снежный. Он выполз из того же светящегося окна, из которого вышла фигура, добрался до скромняги «суженого», окутав его ноги, и пополз прямо к Снеженике!

Та напряглась и заволновалась. Про этот дурацкий туман Ксюха ничего не говорила, и что будет, если он «выползет» из зеркала, совершенно непонятно. Прерывать гадание не хотелось, она же еще не рассмотрела своего жениха, а тут эта оказия! Как его остановить?

Но туман остановился сам, замерев в нескольких сантиметрах от края зеркала. Снеженика выдохнула облегченно, правда, ненадолго. Белые клубы поднялись, окутывая коридор до потолка, и теперь напоминали кучевые облака на небе, из которых стали образовываться фигуры. Сначала появилась недовольная мордаха шпица, потом она растаяла, превратившись в птичью голову. Это было даже забавно, Снеженика с детства любила наблюдать за облаками. Но потом...

Птичья голова плавно трансформировалась в человеческую ладонь, которую девушка видела гораздо более отчетливо, чем фигуры до этого. Рука сложилась в кулак и вдруг погрозила ей пальцем. Снеженика открыла рот от изумления, но жест уже трансформировался, и тот же палец теперь призывно манил ее к себе!

Кожа заледенела от страха, а волосы, кажется, встали дыбом по всей длине. Причем, по всему телу. Она шумно сглотнула и потянулась за полотенцем. Но туман исчез так же внезапно, как и появился. Словно кто-то щелкнул выключателем. Он просто опал под ноги уже знакомой ей фигуре, все так же скучающей у стены.

Глаза уже нестерпимо болели и слезились, и Снеженика успела тысячу раз порадоваться, что догадалась вовремя смыть косметику. Скромняга суженый наконец-то отлепился от стенки и шагнул в туман.

Снеженика буквально вросла в стул, вцепившись дрожащими пальцами в шерстку Звездоцапа, когда поняла, что видит его лицо. Хищное, с острыми скулами, тонкими аристократичными чертами, которое ну совсем, совсем, просто вообще нисколечко ей не нравилось! Более того, этот хищный брюнет ничего кроме панического ужаса у нее не вызывал, и она очень сильно сомневалась, что с такой внешностью можно попасть в вожделенный топ-100. Нет, он явно не оттуда!

Вот же досадно! Вадька в сто раз симпатичнее, а этот... Наверняка еще и пижон, и вообще... Она так не договаривалась. Возможно, кто-то и любит таких вот сомнительных антигероев, но только не она. Может, он просто зеркалом ошибся?

Но брюнет не ошибся. Он хищно улыбнулся, причем его глаза сверкнули в свете факелов дьявольским огнем, и точно так же, как до этого туман, поманил ее пальцем!

Снеженика обомлела, отпрянула от зеркала, потом на всякий случай указала жестом на себя. Мол, точно я? Мужчина утвердительно кивнул и расплылся в хищном оскале. Мамочки!

– Ксю... – тихо прошептала Снеженика, скривив губы трубочкой вбок. – Там... мужик какой-то в зеркале... зовет меня... мне что ему ответить?

Та только завозилась, что-то промычала нечленораздельное и закрылась подушкой.

– Ксюш, чего мне делать-то с ним? – плаксиво загундосила Снеженика. – Он мне не нравится совсем! Я лучше Вадика оставлю... Ксюш!

Сестра не отзывалась, поэтому пришлось наконец-то оторваться от зеркала и посмотреть на диван. Ксюха закопалась в подушках и, судя по всему, досматривала десятый сон. Вот зараза. Снеженика снова посмотрела на зеркало. Оппа! А разрывать контакт было нельзя. Теперь это было просто зеркало, с отраженным в нем коридором, освещавшимся двумя свечами по бокам.

Фу-ух... Вот, что бывает, если напрягать глазные нервы. Как бы не пришлось теперь линзы покупать. Она подхватила Звездоцапыча и поднялась со стула, с хрустом распрямляя затекшие суставы, затушила свечи и на негнущихся ногах подошла к дивану.

Идти спать в гостиную, где ей постелила Ксюха, было страшновато, поэтому, отобрав у сестры одну подушку, она бросила ее на другую сторону дивана и устроилась «валетиком», удобно уложив под бок храпящего пса.

«Ну надо же, привидится такая ерунда... У Ксюхи вон видение приятней было. Насмотрелась, наверное, накануне «Тора», вот и видит то, о чем мечтает...» Эх, а она? Это все дурацкие Вадькины ужастики! Она и смотрела-то их в полглаза, да поди ж ты, дурное подсознание возьми, да выхвати из памяти этот нелицеприятный экземпляр...

Снеженика сладко зевнула, потянув с Ксюхи одеяло. М-да, насколько бы слаще спалось, явись к ней голый Тор... Уж она не Ксюха... Уж она бы точно рассмотрела... Она с упоением потискала теплое пузико шпица.

Томный свет луны разлился по полу спальни. Спала Снеженика, спала хитрая Ксюха, храпел, похрюкивая и подрыгивая задней лапой суровый Звездоцап, и никто из них не обратил внимание на одиноко лежащее на полу в лунном луче полотенце...