Марго склонила голову на бок, закусила губу, поразмышляла и, наконец, произнесла:

- Я про такое не читала, но лично я пошла бы в милицию.

- Но вы прослушали, одного из убийц я люблю, а другой… другой может и не убийца. Просто шантажист.

- А почему вы решили, что тот, кого вы любите, убийца?

Тамара опять всхлипнула.

- Андрей сам мне сказал.

- Андрей? – на сей раз удивилась Марго, - И кого же он убил, по-вашему?

- Всех, - ответила секретарша.

- Что, совсем всех?! Даже президента Кеннеди? Но как можно влюбиться в такое чудовище? Немедленно выкиньте его из головы!

- Да нет… - Тамара вздохнула, - Всех, кого убили на нашем заводе за последнюю неделю. И китайца, и лаборанта, и охранника, и технолога, и даже системного администратора.

Марго опять задумалась. На этот раз она размышляла намного дольше. Тамара успела снова разреветься.

- Послушайте, - она тронула ее за плечо, - Я еще могу допустить, что Андрей мог убить китайца, и даже лаборанта с охранником, хотя я не понимаю, зачем ему это нужно. Но убить технолога Подстригаева он никак не мог. Весь этот день мы были вместе. И если бы он кого-нибудь убивал, я бы непременно заметила. Конечно, обо мне ходят всякие нелепые слухи, что я не замечаю людей и тому подобное… Но не заметить того, что один человек в моем присутствии стреляет в голову другому, я бы просто не смогла.

- Вы в этот день были вместе? – Тамара уставилась на нее, забыв про рыдания, - Вы и Андрей? Весь день?!

- Ну, да… Он таскался за мной повсюду. И мы расстались уже за полночь.

- Андрей Сазонов таскался за вами повсюду?! – округлила глаза Тамара.

- Сазонов? Вы считаете, что его фамилия Сазонов? Мне он представился как Нарышкин. Хотя, все может быть…

- Уф… - Тамара едва не упала лицом в умывальник. Удержавшись на руках, она объяснила, - Мы говорим о разных Андреях. Вы о своем Нарышкине, я о Сазонове, который работает в цехе мясных деликатесов. И вы, скорее всего, его даже не знаете.

- А… - понимающе кивнула Марго, - Ну, в таком случае, он, конечно, мог убить кого угодно.

- Вам легко говорить, - пробормотала секретарша и снова плеснула в лицо холодной водой.

- Послушайте, неужели ваш Андрей Сазонов пришел и вот так просто рассказал, что он всех убил? Это же, по меньшей мере, странно. Обычно мужчины скрывают такие факты своей биографии.

- А он вот не смог скрыть. Он страдает.

- Еще бы! – Марго взяла Тамару за руку и отодвинула от умывальника, - Да перестаньте вы нырять в эту воду! Во-первых, она не слишком уж экологически чистая. Знаете, сколько там примесей, которые вредны для кожи? Во-вторых, ваши хлюпанье и фырканье мешают нам говорить.

Секретарша послушно отошла в сторону и, вытащив из рукава носовой платок, принялась вытирать лицо. Марго смотрела на это с плохо скрытым недоумением. Она никогда бы не позволила себе находиться в общественном месте в таком плачевном состоянии. Наконец, в ней пробудились зачатки женской солидарности, она покопалась в сумочке и, выудив из нее косметичку, протянула ее девушке:

- Держите. Вам не стоит появляться на людях с таким лицом.

- Что так ужасно?! – та испуганно глянула в зеркало.

- Вы выглядите так, как будто похоронили всех, кого когда-нибудь убили со времен возникновения человечества, включая ту самую первую обезьяну, которая стала нашим всеобщим прародителем.

- Кошмар какой! – Тамара взяла косметичку и, вернувшись к зеркалу, принялась наводить макияж.

- Ну, так и что же сказал вам этот Сазонов? – Марго придирчиво наблюдала, как она это делает.

- Он пришел поговорить с Тимофеем Петровичем, ну, чтобы ему все рассказать. Но Тарасова не оказалось на месте, и он рассказал все мне, - просто призналась девушка, которая уже устала носить в себе непосильную для слабой души тайну.

- И перечислил все жертвы поименно? – не унималась Марго.

- Нет, конечно… он сказал, что виноват во всем только он. Что он трус и делал все из трусости.

- Что все?

- Ну, убивал, разумеется.

- Он так и сказал, что убивал?

Тамара повернулась к ней и спросила с упреком:

- Зачем вы меня мучаете?! Вы задаете по кругу одни и те же вопросы. Я же уже сказала.

- Да, но я не услышала, чтобы он вам признался в убийствах. Ведь из трусости можно сделать какую-нибудь другую гадость, вы не находите? Ваш Сазонов, как мне представляется, не произнес «я убил из трусости того-то и того-то».

- Но в контексте разговора это подразумевалось… - задумчиво пробормотала Тамара.

- Кем?

- Ну… - теперь она не была уж столь уверена в своем скорбном утверждении, - Я подумала…

- Разве можно одновременно любить человека и думать о нем черт знает что, исходя только из того, что он пришел о чем-то повиниться перед руководителем? Может он напортачил в работе и скрыл этот факт, или еще что-то типа этого.

- Он же был так подавлен… Он даже коньяк пил.

- Чтобы пить коньяк вовсе не нужно быть уж слишком подавленным, - резонно заметила Марго.

- Но он… он… - Тамара судорожно искала подтверждения своей теории и не находила.

- Если вы его действительно любите, то сейчас вы приведете себя в порядок, потом спуститесь к нему в цех и спросите напрямую, - твердым голосом проговорила Марго.

- Я не смогу, - слабо запротестовала секретарша.

- Еще как сможете! И сделаете это быстрее, чем я позвоню следователю Изотову.

- Как же вы так… он же… - Тамара опять попыталась разреветься.

Но Марго стиснула ее плечо и приказала тоном, который исключал возражения:

- Вы пойдете и спросите. А потом расскажете мне. Если ваш Сазонов действительно всех убил, то любить его не стоит. Но мне почему-то кажется, что он хороший человек, а вы, простите, дура какая-то. Напридумывали себе всякой чуши, поверили и теперь упиваетесь собственными страданиями на пустом месте. Как будто заняться больше нечем!

***

Тарасов пнул дверь своего кабинета. Та со скрипом растворилась, явив тоскливую пустоту.

- Н-да… - протянул Рубцов и вошел в кабинет вслед за хозяином, - Наблюдается запустение. Тамара и та куда-то подевалась. Слушай, на заводе-то работа парализована. Бухгалтерия существует в режиме панического ожидания ни то потопа, ни то землетрясения. Отдел сбыта роется в накладных, и прозванивает покупателей на предмет фальшивых договоров, колбасный цех стоит, поскольку технологи второй день поминают Подстригаева. Примерно по этой же причине уже почти неделю не работает лаборатория, там поминают Лютикова. В остальных цехах зависли автоматические линии, а наладчики поминают Ветрова…

- Ты лучше пойди наведи порядок в своей охране, а то если они и не поминают Васнецова, то все равно не чешутся, - проворчал Тимофей, направляясь к своему столу, - По территории разгуливает какой-то рыжий тип, которого все видели, но спросить кто он и откуда так и не удосужились.

- Ну, сейчас-то он уже не болтается, - Николай вздохнул и, заметив что-то под столом переговоров, явно не соответствующее интерьеру делового кабинета, встал на карачки и потянулся за странным предметом, - Если бы он болтался, его бы точно привели сюда. Наверное, затаился…

- Наверное! – передразнил Тарасов и, отодвинув кресло, плюхнулся в него.

Тут же раздался писк ужаса и возмущения. Тимофей испуганно вскочил и уставился на свое кресло. После чего испуганно пробурчал:

- Фу, ты черт! Псина Марго!

- Что она тут делает? – кряхтя и выползая из-под стола с трофеем в руке, поинтересовался Рубцов.

- В данный момент, как мне кажется, собирается пописать мне в кресло, - сообщил директор и брезгливо поморщился.

- У тебя с ней роман? – Николай встал на ноги, распрямился и, ухмыльнувшись, оглядел начальника с ног до головы.

Тот выглядел растерянным, по большей части оттого, что Мао действительно выполнил свое намерение.

- В принципе, этого можно было ожидать. Ты тут совершенно одинок… - развил свою мысль Николай.