- Большой, желтый, - прохрипел технолог, не отрывая рук от изуродованного лица, - Внизу подпись самого херр Брунер.

- А красная печать на нем имеется?

- Йа, йа. Большой красный печать. Очень красивый.

- А вензель… не пойму… - она пристально рассматривала что-то на полу.

- Йа… йа, штамп школы технолОг.

- И такие большие буквы… не пойму… мне тут не все видно…

- Йа, там написано «Диплом».

- Марго, ты решила довести его могилы? – возмутился Тарасов, морщась от боли в висках, - Ты посмотри, на человеке лица нет.

- Да на нем с утра лица не было, - не отрывая глаз от пола, пробормотала Марго, - И если уж быть до конца откровенной, то, что у него есть вряд ли когда-нибудь можно назвать лицом. Скорее уж физиономия…

- Разумеется, лицо только у тебя! – снова съехидничал Иван.

- Нет, еще у Бреда Пита, Шона Коннери, ну и у десятка других звезд Голливуда. И, пожалуй, что и у… - тут она подняла, наконец, голову и обратилась к немцу, - Густав, я, кажется, нашла ваш диплом.

- Где? – несчастный отнял руки от лица, сразу как-то пострашнев, и с надеждой уставился на Марго.

Все-таки он ее любил, пусть она и выказывает к нему явное пренебрежение, пусть даже не считает его за человека, но сколько доброты в ее прекрасной груди… Да, впрочем, если бы в этой прекрасной груди и вовсе не было ни капли доброты и сострадания, он все равно ее любил бы. Ведь ее невозможно не любить. Она богиня!

Марго резко дернула за кончик желтой бумаги, на которой аккурат стоял Изотов. Раздался характерный треск.

- Нет! – в один голос крикнули херр Шульц и Тимофей, почуяв неладное.

Но все произошло быстрее, чем они успели предотвратить непоправимое. Марго встала, держа в наманикюренных пальчиках клочок желтого цвета с темной закорючкой в месте отрыва.

- Что бы вы без меня делали! – не без гордости сообщила она.

- Ап! Ап! – выдохнул херр Шульц, с ужасом глядя на частицу своего диплома с половиной подписи самого херра Брунера.

Изотов отступил на шаг и с виноватым видом поднял остальную часть диплома.

- Не переживайте, - осторожно проговорил старший Тарасов, трогая немца за плечо, - Это можно склеить.

- Склеить?! – вне себя от гнева взревел Густав и, кинувшись к Марго и Изотову, вырвал у них куски диплома, - Это десять лет мой жизнь! Это мой деньги! Это мой гордость!

Он принялся прикладывать оторванный кусок к диплому, причитая что-то на немецком.

- Приличные люди в таких случаях говорят спасибо, - Марго фыркнула и отошла к двери, сильно обидевшись. Собачка у нее в руках снова заскулила, - Я ухожу! – громко объявила она.

- Даже чаю не попьешь? – ухмыльнулся Иван.

- Спасибо, кофе меня уже напоили! – Марго развернулась на каблуках и зацокала по коридору.

- Ты знаешь, - тихо проговорил Тимофей Рубцову, - Иногда мне кажется, что Марго не так уж глупа, какой хочет выглядеть. Как она сегодня подставила Ивана?

- Макака тоже берет в руку палку. Но это не значит, что она вскоре научится забивать ею мамонта, - отрезал Рубцов, интересы которого в этот момент были далеки от умственных способностей Марго.

- Как вы думаете, - обратился ко всем следователь, который к этому моменту закончил поверхностный осмотр кабинета, - что могли искать и что могли похитить из кабинета главного технолога предприятия?

- Кроме халата, которого, кстати, нет на месте, - за всех ответил Рубцов, - Ясно что: рецепты нашей продукции. Это называется промышленный шпионаж.

- Да бросьте вы! – скривился Изотов, - Вы же не стратегическое оружие производите! Эти байки вы можете вон Марго рассказывать.

- Кстати о Марго, - ничуть не смутился Рубцов, - Вы знаете, на какой машине она ездит?

- При чем тут ее машина! – недовольно воскликнул следователь.

- При том, что она ездит на Порше. Прекрасная машина красного цвета, прошлого года выпуска. Стоит не меньше семидесяти тысяч долларов. И эту замечательную машину она смогла купить на доходы, полученные от продажи продукции нашего предприятия. Как вы думаете, имеет ли значение, как мы делаем нашу колбасу, если у нас такие бешенные обороты? Ведь не у многих отечественных заводов в штате состоят немецкие технологи. Я бы сказал, что в Москве мы единственные. Так что не стоит столь пренебрежительно говорить о рецептах херра Шульца.

- То есть ваше предприятие процветает, потому что у вас особенная продукция? – осторожно уточнил Изотов, для которого многое, в том числе и загадочное убийство китайца в холодильном цехе, немного прояснилось.

- А вы как думаете? При всем многообразии на гастрономических прилавках наших магазинов люди выбирают то, что либо вкуснее, либо дешевле. А это наша продукция, - подтвердил его догадки старший Тарасов.

Иван промолчал, потому что впервые за несколько лет был согласен с братом.

- Значит, вы полагаете, что китаец ночью проник в кабинет главного технолога, перерыл тут все, нашел рецепты, изъял их, затем нацепил халат херра Шульца и пошел гулять по заводу. А второй злоумышленник подкараулил его в холодильном цехе, застрелил из пистолета ТТ, отобрал рецепты и скрылся? Ерунда какая-то… - пробормотал Изотов.

- То, что китаец был одет в халат херра Шульца наводит на мысль, что он все-таки был в его кабинете. А может он собирался уйти восвояси, и путь его лежал как раз через холодильный цех, который, как вы знаете, имеет две двери: одну в цех мясных деликатесов, другую в колбасный цех. То есть помещение холодильного цеха – сквозное, - уточнил Рубцов, которому только что высказанная версия не казалась такой уж нереальной.

- Тогда тот, кто его убил, либо ушел его путем, либо все еще на заводе? – снова предположил следователь.

Рубцов схватился за трубку телефонного аппарата и начал набирать номер. Он знал, что, скорее всего, действия охраны сейчас уже ни к чему не приведут. Но лучше все-таки действовать, чем сидеть, сложа руки. А вдруг чего-нибудь да произойдет. Вдруг злоумышленник, у которого на руках рецепты, хотя бы занервничает и натворит глупостей.

- Алло! – выдохнул он в трубку, наконец, дождавшись ответа.

***

Народ за его спиной начал волноваться и напирать. Телефон на столе Кости разрывался тяжелым, хриплым басом старого видавшего виды аппарата. Охранник махнул ему рукой, мол, проходи, не усугубляй народное недовольство. Он глубоко вздохнул и двинулся к турникету на деревянных ногах.

- Алло! – прокричал в трубку охранник.

Руки его не слушались. Он двинул металлическое заграждение, оно поехало по кругу, и вдруг что-то заело. Он застрял в проходе, забившись в панике, как рыба, выброшенная на берег.

- Ну, господи ты, боже мой! – возмутилась дама, дочь которой грозилась уйти из дома и бросить институт, - Ты пил что ли в рабочее время!

Она просунула руку и двинула железку. Та, издав какой-то неприятный звук, медленно поползла вперед.

***

- Кто у телефона? – строго спросил Рубцов, - Костя? Вот что Костя, там у тебя много народу на проходной? Обед? И смена закончилась? Очень хорошо. Закрой ка проходную. Как это нельзя?! Ну и отлично, нажми на кнопочку, и она сама заблокируется. И пускай кричат. Не боись, я к тебе сейчас еще человек десять вышлю. Какое тебе дело, зачем! Слушай, ты меня узнал? Узнал – хорошо. Выполняй распоряжение!

Он повесил трубку.

- И на фига? - удивился старший Тарасов.

Рубцов усмехнулся:

- А для верности. Будем обыскивать выходящих. Всех, кто с дискетами и с бумагами, будем досматривать с пристрастием. А может быть кто-то и с пистолетом найдется…

- Так ведь поздно, наверное… - нахмурился директор завода, понимая, что радости у рабочих, отпахавших смену, подобные действия руководства не вызовут.

- Ну, поздно, не поздно, а когда-то же надо начинать. Я еще ребят по офису прогоню, пускай посмотрят, кто там и что делает. Может кто забеспокоится.

- По-моему, у тебя развивается паранойя, - недовольно буркнул Тимофей.