Он страшно нервничал, даже вспотел. Потоптался на месте, еще раз глянул на часы, потом на центральный выход – никого. Чтоб им всем!

«И откуда взялся этот китаец! – начал злиться он, - И кто его застрелил? Кто держал теперь уже его пистолет в жестких уверенных пальцах? Кто нажимал на курок, целясь в темную фигуру среди висящих говяжьих туш? Кто, убив человека, выкинул такое дорогое оружие на лестнице, где он его подобрал сегодня утром? Что за странности произошли сегодня ночью на заводе?»

Тут он в который раз за этот день похолодел в прямом смысле. От корней волос до самых пяток. Китаец напрямую связан с ним! Конечно, в таком случае наличие пистолета слегка успокаивает. Но когда он все начинал, то даже не предполагал, что придется уповать на оружие. Он думал, что всего-навсего совершает кражу. А, оказывается, кража эта уже повлекла убийство. И неизвестно, вполне ведь возможно, что и ему самому придется стрелять.

Он вздохнул и, подумав еще немного, пришел к выводу, что дело того стоит. В конце концов, деньги нужно зарабатывать. И если не выходит заработать их без кровопролития, то выбора нет. Капиталы просто так только по наследству достаются. Но богатого дядюшки – нефтяного магната у него на горизонте нет. Да и за горизонтом тоже. Его единственный дядька, отец брата уже два года как помер от цирроза печени. Водку любил, а нефти у него и в помине не было.

Тут он заметил Тамару, которая легкой походкой сбегала по ступенькам крыльца. Лицо у нее было какое-то напряженное, наверное, она все еще переживает за того китайца. Или следователь ее доконал.

Он приосанился. Тамара, увидев его, приняла независимый вид.

«Ну, и пусть. Скоро все измениться», - еще раз напомнил себе он и демонстративно отвернулся.

Потом он еще раз показательно глянул на часы. Тамара прошла мимо. Краем глаза он проследил, как она беспрепятственно миновала проходную, двинулся было следом, но вдруг остолбенел: а если досмотру не подвергают только женщин? Вдруг мужчины на особом подозрении? Он закурил еще одну сигарету и снова оглянулся на темные окна офисного здания. Тут на центральное крыльцо, наконец, повалил народ, словно секретарша директора была маяком для кораблей, ищущих фарватер. Мимо протрусил пухлый Барсуков. Он то и дело нервно оглядывался, будто бы за ним гнались с собаками. Странные все сегодня какие-то. Вот на каждого погляди, так можно с уверенностью сказать, что ведут себя словно убийцы того несчастного китайца. Как-то уж очень подозрительно сникли, занервничали и зыркают по сторонам виноватыми глазками.

За Барсуковым к проходной подошли трое парней в джинсах и футболках. Явно рабочие из какого-то цеха, поскольку в офисе все ходят в костюмах. Так принято. И главбуха, и парней охранник пропустил без всякого досмотра.

У него слегка отлегло от сердца, и он тоже зашагал к проходной. Руки он сунул в карманы своих летних брюк, чтобы не было видно, как они трясутся. Позади него слышались голоса.

- Вчера мой опять решил провести воспитательную беседу с Варварой! – посетовала какая-то дама прямо у него над ухом.

- И что, подействовало? – поинтересовалась ее приятельница.

- Не знаю, на кого! – дама вздохнула, - Варька пригрозила, что, если он еще раз заикнется о том, как ей себя вести, она бросит институт и уйдет из дома. Благо есть куда.

- Да ты что?! – возмутилась ее собеседница.

- То-то. Варька сказала, что с Петей у нее все серьезно, что она уйдет к нему. А ей ведь еще и девятнадцати нет!

- Зато уже есть восемнадцать.

- Вот именно! – дама перешла на шепот, - Теперь мой слово ей поперек боится сказать. Они ведь в эти годы совершенно неуправляемые, и столько глупостей наделать могут! И все эти глупости опять же на шею родителям.

- Да… маленькие детки спать не дают, с большими сама не заснешь…

Он открыл дверь в проходную. Костя ему приветливо улыбнулся.

- Не дождался? – участливо осведомился охранник.

- Ага… - он пытался держаться, как обычно. Как будто ничего не произошло, и на дне его рюкзака нет орудия убийства, похищенного с места преступления.

- Кого? – не унимался Костя.

Он ленивым шагом подошел к турникету, все еще держа руки в карманах.

- Да… - сделав загадочное лицо, он улыбнулся, - Все равно ведь не дождался…

- Ну, я хоть ее знаю? – охранник даже привстал.

Этого оказалось достаточно, чтобы на него напал ступор. Он в прямом смысле не мог пошевелить ни руками, ни ногами. В голове с бешеной скоростью носилась одна мысль:

«На кой хрен мне сдался этот чертов пистолет!»

- Ты чего? – Костя склонил голову на бок, потом вдруг улыбнулся, - Видно, девка-то того стоит!

- Послушайте, - возмутилась та самая дама, которая не могла совладать со своей дочерью Варварой, - Вы еще долго тут околачиваться будете? За вами целая очередь, между прочим.

И тут на столе охранника зазвонил телефон.

***

Рубцов нервно теребил в пальцах клочок какой-то бумажки, дожидаясь ответа с проходной. Он стоял посреди разгромленного кабинета херра Шульца. За спиной его толпились сам главный технолог, Тимофей, Марго, Иван и следователь Изотов. Впрочем, следователь уже не топтался на месте, как остальные, и не разглядывал рукотворный бардак выпученными от удивления глазами. Изотов, к великому неудовольствию начальника охраны, принялся обходить помещение, пристально рассматривая каждую бумажку, валявшуюся на полу.

Десять минут назад они всей толпой подошли к кабинету херра Шульца, располагавшемуся буквально в нескольких шагах от входа в цех мясных деликатесов. Дверь казалась закрытой, однако, при нажатии на ручку замка, она отворилась, явив зрителям непристойное зрелище. В кабинете царил хаос, при виде которого немец издал нечто, похожее на непристойное русское ругательство. И беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, в кабинете проводили тщательный обыск. Все ящики стола были выдвинуты, компьютер включен, на полу, валялись вытащенные из стола бумаги.

- Рецептурен, рецептурен, - упавшим голосом бормотал Густав Шульц, - Они красть мой рецептурен. Мой дешевый колбаса продать конкурент. Мой пельмени за лосось по немецкая технология продать конкурент. Я работать день и ночь, а они продать конкурент!

- А кроме рецептов, что-нибудь ценное было в вашем кабинете? – деловито осведомился Изотов, уже немного привыкший к особенностям русского языка иностранца.

- Йа, йа, - охотно закивал тот, - Мой диплом! Они красть мой диплом. Теперь я не технолог, а грязный собака дерьмо!

Он закрыл лицо руками, от чего сразу как-то похорошел.

- Ну, чего вы так убиваетесь из-за какой-то бумажки! – попыталась успокоить его Марго, - Дипломы теперь можно купить в любом подземном переходе. Хотите, я подарю вам парочку. Вам что ближе к сердцу: педагог, хирург или психолог?

- И для этого ты спустишься в подземный переход? – с деланным удивлением спросил Иван, который не мог простить ей упоминание о пистолете.

- Если у человека горе, - тут Марго задумалась, - Я попрошу кого-нибудь.

- Мой диплом купить нельзя! – гневно выпалил херр Шульц, - Мой диплом подписать директор ассоциации мясных промышленников сам херр Брунер.

- Да ладно вам! – отмахнулась Марго, - За лишнюю сотню долларов вам подпись самого канцлера Германии изобразят. Или президента США, если хотите.

- США никакого отношения к Германской системе образования не имеют, - ехидно напомнил ей Иван.

- Ну, не знаю, - Марго фыркнула, - Они же в каждой бочке затычка. Чего бы им не иметь отношения к германским технологам, если он с таким упоением имели отношение к иракским нефтепромышленникам…

- Да заткнётесь вы когда-нибудь! – прорычал Тимофей, пытаясь справиться с сильной мигренью.

Иван раздул ноздри, собираясь высказать брату очередную гневную тираду, сплошь из обвинений в несостоятельности его как руководителя предприятия. Но тут Марго присела прямо у ног Изотова.

- Кстати, херр Шульц, как выглядел ваш диплом?