«Придурок», - мысленно обругал соратника Флоки, вцепился в черное тело коряги и вывернул ее из травы и мха. И дерево оказалось вовсе не деревом.

- Ничего себе… Эй! Смотрите!

Лейф кинул на находку ленивый взгляд и тут же насторожился:

- Что это за пакость?

- Кость, - с мрачным спокойствием отозвался Кьярр. – Когда на эти места обрушилось наводнение, с Пустоши много подобной дряни принесло.

- Чья ж эта кость, по-твоему? – с любопытством поинтересовался Флоки, поднимая огромный предмет и ставя его вертикально. – Что за тварь обладала такими размерами?

Он не удержал добычу, слишком скользким оказался освобожденный от мхов таинственный предмет. Кость грянулась оземь, чуть не задев Лейфа и Здоровяка.

- Охренел, щенок? – хором выругались разбойники. Здоровяк пнул мыском черно-коричневый изгиб. - Ни хрена себе… Это ж нога! Кого носили такие ноги?

- Елефана, может? – сумничал Флоки, видавший сего грозного зверя лишь единожды на картинке в книжке, честно отобранной головорезами Пелле у какого-то бродячего проповедника.

- Да не-е-е, - с видом знатока осадил его Кьярр. - Елефаны водятся только на юге. И меньше они гораздо.

- Будто ты видел? – завистливо съехидничал Здоровяк, которому и вставить-то в разговор было особо нечего.

Привыкший хвастать силой мышц, а не извилин, в этом споре «умников» он чувствовал себя заведомо проигравшим, отчего нервничал и злился.

- В Тарховом зверинце такие есть, - свысока ответил Кьярр.

Здоровяк все не унимался:

- Будто Тарх тебя, ободранца, к себе на двор пустил и в зверинце зверей показывал?

- Их в праздник Солнца на ярмарочную площадь выводили, чтобы народ забавить, - хмыкнул Кьярр и зевнул, демонстрируя тупоголовому громиле всю неоспоримую ширь своего кругозора, - елефанов этих. Я там был. Ох, и уроды же! Ты б видел, Лейф. Хвост и спереди и сзади и у них есть. И тот, что спереди, еще не ясно точно хвост или х…

- Эй, глядите туда! – Флоки обошел завал из сбитого ветром березняка. За ним торчали, уходя к небесам, два округлых черных предмета, похожих на половинки разломанного надвое обода исполинской бочки. – Тоже кости. Или рога…

Полукровка встал под черную штуку, что изогнулась выше его роста, потом нырнул куда-то за ветки.

- Это еще что за гадость? – осведомился Здоровяк.

- Зубы! У них такие зубы, - радостно крикнул соратникам Флоки. – Тут еще голова. Это точно елефан! Как в книжке. Я читал.

Тут он, конечно, приврал. Мать пыталась научить Флоки грамоте, но он не больно-то усердствовал, все на топор больше налегал, да на щит… А в книге он только картинки смотрел и слушал Пелле – тот, как выяснилось, грамоте все же где-то обучился. Но кто ж теперь проверит? Тем более, слово «читал» произвело на спутников просто неизгладимое впечатление.

Когда остальные заткнулись, в спор вступил молчавший до этого Лейф.

- Не ведаю, елефан то или нет, но зверя я похожего видел. На севере, в леднике. Он плыл внутри айсберга, намертво вмерзший в лед. Лохматый и бурый. Огромный, как гора.

- Он был жив? – не поверил услышанному Здоровяк.

- Нет. Мертв. А быть может, он спал. Тихо… - Лейф предупреждающе вскинул руку. – Слышите?

Все замолчали и прислушались. Издали ветер принес странные звуки. То ли смех, то ли плачь. Электрический треск молнии. И гул земли.

Снова смех.

Теперь отчетливый и ясный. То заливистый, тоненький, похожий на девичий или детский, то басовитый, резкий, переходящий сначала в рычание и лай, а потом в надрывное свирепое рявканье.

Кьярр поморщился.

- Лисы.

- Дурное место. На корабль хочу. На воду, - разнылся Здоровяк, но Лейф приструнил его.

- Заткнись уже. Нам деньги нужны. Хочешь без денег остаться?

- Нет.

- Вот и сиди.

Они оба пристально посмотрела на Флоки.

- Зачем этот щенок сдался Йоремуне? Мало таких, что ли? – ворчал Здоровяк, подкладывая в огонь сухие ветки.

- Мало, - коротко отрезал Лейф. – Вот опять…

Новые волны хохота разлились в воздухе. Небо резко затянуло черными тучами. Их пробили белые молнии, раскатисто пророкотал гром, а потом все кругом посекли линии дождя.

Ругаясь и ворча, разбойники соорудили из подручных материалов жалкое подобие шалаша и теснились теперь в нем. Флоки досталось место с краю, там, где вода заливала нещадно. Костер потух. Сразу стало холодно и тревожно.

Плюнув на субординацию, – в конце концов, они ему лишь конвоиры, а не боевые товарищи, – полукровка ушел через подлесок к звенящей в лощине реке. Крутой берег нависал травянистыми шапками над выеденным водой песчаником. Кое-где образовались неглубокие гроты.

Флоки ввалился в один из них и, прижавшись спиной к слежавшемуся песку, задремал, кутаясь в полумокрый плащ. Сырость не добавляла уюта, и он все возился, все дергался, пока не растревожил окончательно стену. Песок стек прямо на спину, набился за шиворот и противно зачесался под одеждой.

- Чтоб тебя!

Флоки отскочил в сторону, обернулся зло и обомлел. В стене грота из-под струй оплывающего вниз песка проступало что-то.

Полукровка, насторожившись, словно готовый атаковать волк, пригнул голову и смотрел, как выходит из-под песочного каскада нечто угловатое и сочлененное. Тяжелое.

В первые секунды Флоки принял это за людской доспех, но при ближайшем рассмотрении с неприятной тревогой понял – воин, что носил окаменелую, чужеродного вида броню, не был человеком.

Он был чудовищем, столь жутким, что Флоки даже представлять его не хотел. Огромный шлем расходился в широченные наплечники. Голова, которую он должен был покрывать, имела плоский лоб и просто гигантскую пасть.

Флоки приблизился на пару шагов, прикидывая: нет, не голова его там, в пасти такой, поместилась бы, а весь торс. И это двойное забрало, похожее на выточенные из цельной пластины зубы. И странная защита глаз – не смотровые щели, а прочные шарики с дырками посередине. И нащечники…

Что это, вообще?

- Вот дерьмо, - раздался рядом голос Кьярра. – Ты какого хрена ушел, мелкий?

- Что это? – проигнорировал его вопрос Флоки, пораженный увиденным.

- Воин. – Разбойник поднял из-под ног отмоченную рекой коряжину и швырнул под берег. Остатки песка, скрывавшего «доспехи» осыпались вниз. – Древний.

- Кто он такой?

- Тьма его знает. Один сумасшедший сектант в Городе-Солнце пел о таких. Вещал, блаженный, что, дескать, все люди когда-то были рыбами, и порол другую чушь. И рисовал… Рисовал в пыли картинки. Жутких рыб-воителей. Называл их рыцарями Девона…

Флоки заворожено посмотрел на разбойника.

- Что это? Девон?

- Откуда я знаю. – Кьярр обозлился вдруг, погнал полукровку обратно. – Не на что тут смотреть. Давай, живо назад иди! И сбежать от нас не вздумай!

***

Лили очнулась от холода.

От того, что по телу барабанили холодные капли, доходили до самой кожи. Будто трогали и трогали ее чьи-то ледяные пальцы.

Тяжелые веки едва удалось разлепить. Мутному взгляду предстала размытая ливнем глина, и большая гладкая яма в ней, с закрученной резьбой застывшего водоворота.

Резьбу смывало дождем, и сама яма заполнялась им же, превращалась в маленькое озеро.

- Йон…

Лили поднялась, оскальзываясь и шатаясь. От одежды, не такой уж богатой и красивой, остались одни тлеющие лохмотья. В стороне валялась куртка Регера, с завернутыми в нее книгами.

- Йон… Ты там? Ты где?

Лили поковыляла к яме, съехала на ее дно, принялась грести тугую, укрытую мутной водой глину скрюченными оледенелыми пальцами.

- Не кричи так громко, - раздалось позади.

Лили резко повернулась, подняла голову. На краю ямы стоял костяной зверек и как ни в чем не бывало светил огоньками в пустых глазницах.

- Ты? Но как ты… - Лили неуклюже вскарабкалась по липкому склону наверх. Устало села возле книжной связки. – А как же дым? И…

- Все это не имеет значения. - Пожелтевшая от времени головка склонилась набок. – Я есть лишь в твоей собственной реальности. И в реальности тех, кто похож на тебя.