Свет разрезал зал пополам, выхватил из темноты груды мусора и уперся в самую большую, состоящую из человеческих тел. Серебристые комбинезоны блестели в лучах света, тела сплетались, касаясь друг друга, вокруг них плыли волны осколков, обрывков и мелкого мусора. В прошлый раз Роуз не стал интересоваться подробностями, ему хватило и быстрого взгляда. Но теперь, присмотревшись, он заметил за телами что-то еще. Большое, темное. Словно отзываясь на его взгляд, сплетенные тела медленно повернулись, и Роуз затаил дыхание, увидев, что скрывалось за ними.

Еще одно тело. Гладкое, словно надутое изнутри. Скафандр. Абсолютно черный, едва заметный в темноте. С круглым прозрачным шлемом.

Луч прожектора скользнул по грубоватым плечам, напоминающим наплечники доспеха, пронзил насквозь прозрачный шлем. В нем виднелась голова… Нет. Череп. Страшный, черный, словно обожженный череп с отвисшей челюстью. Череп человека. Он выглядел так, словно плоть высушили и сожгли быстрым, яростным огнем, охватившим человека изнутри.

Роуз услышал, как в ушах стучит его пульс. Кровь прилила к лицу, стало трудно дышать. На прозрачном пластике шлема нет даже намека на сажу или копоть. Никаких следов открытого горения. Череп похож на человеческий, но Алекс не видел таких скафандров раньше. И таких шлемов. Это явно не парень с Окры. И даже не из флота Закари.

Акка резко повернулась, от движения ее тело начало вращаться. Алекс ухватил широкой перчаткой патронташ из батареек на груди майора и включил двигатели своего скафандра на полную мощность.

Развернувшись, он устремился в черный проем, ведущий к выходу. На этот раз он не осторожничал – несся сквозь груды мусора, словно почтовая ракета. За собой он тащил Акку и блоки генераторов – на прицепе, словно чуть не оставленный в порту багаж.

Он понял, что напомнили ему эти гладкие, округлые линии скафандра, выкрашенного в абсолютно черный цвет. Корабли-плавники. Те самые, которые системы его корабля не сумели опознать.

Через пару минут, когда впереди показался разлом, Роуз немного успокоился. Его реакция была мгновенной и объяснимой. Нужно убраться отсюда. Чтобы это ни было – нужно уходить, и побыстрее. Он знал, что может сделать Окра, что могут выкинуть закариане. Но это – неучтенный фактор. А где-то там, вдали, еще идет бой. Еще плывут в пространстве черные плавники чужих кораблей. Они придут сюда – собирать своих покойников? Кто из них еще на борту? Как они туда попали? Зачем? Остались ли там живые, ведь этот был в скафандре? Но почему он сгорел?

Слишком много вопросов. Слишком мало ответов.

Вылетев из черной дыры, Роуз оказался на дне большого кратера – дыры в борту крейсера Окры. И тут же ощутил толчок. Он понял намек, разжал пальцы. Освободившаяся Акка включила двигатели и чуть сдвинулась вперед, поравнявшись с капитаном. Забрало стало прозрачным, и Алекс увидел ее лицо. Худое, бледное до синевы, с узкими черными бровями. Очень встревоженное и озабоченное лицо. Ее глаза горели огнем, губы чуть подрагивали, словно не решаясь выпустить в общий эфир нужные слова. Наконец она медленно подняла руку и ткнула пальцем вверх. Роуз энергично кивнул. Ткнул пальцем себя в грудь, показал на проем, из которого должны были появиться Кадж и Навид, потом резко махнул рукой в сторону корабля.

Акка не нуждалась в долгих объяснениях. Они работали вместе пару лет и достаточно изучили друг друга. Выхватив связку генераторов из рук Алекса, она включила двигатели и начала подниматься вверх, обратно к кораблю, ускоряясь с каждой секундой.

Проводив ее взглядом, Роуз поднялся повыше, к входу во второй коридор, из которого должны были появиться оружейник и связист. Он прижался к развороченной обшивке, надеясь слиться с ней в одно целое. Даже отключил дополнительные сканеры и датчики скафандра, чтобы никто не мог засечь его сигналы. Паранойя? Если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят. Это говорит вам капитан разведывательного корабля, способного подслушать шепот в гальюне орбитальной станции, расположенной на другой стороне звездной системы.

Долго ждать не пришлось – Кадж и Навид хоть и не спешили, но продвигались быстро. Едва Роуз заметил их силуэты в темноте, как сразу выступил вперед и предупредительно вскинул руку с растопыренными пальцами, призывая к молчанию. Бойцы, увешанные какими-то свертками и контейнерами, замерли. Роуз быстро изобразил знак срочной эвакуации и разрешил пользоваться двигателями. Потом посторонился. Оружейник и связист одновременно шагнули вперед, выбрались в кратер и включили двигатели. Поднимались они быстро и четко, несмотря на объемные трофеи, прихваченные с разбитого корабля.

Обернувшись, Алекс смерил взглядом развороченный кратер, торчащие из него оплавленные балки, обломки обшивки. В некоторых местах блестел лед – видимо, там раньше скапливалась влага конденсата. Не доверяя компьютерной симуляции, Роуз еще раз оглядел корабль, бросил последний взгляд на черные провалы коридоров, уходящих вглубь. Видно плохо, света не хватает. Можно включить дополнительный прожектор, но Алекс решил, что и так уже сильно демаскировал себя. Включив двигатели, он начал медленно подниматься – спиной вверх, не отрывая взгляда от развороченных остатков крейсера. И лишь когда он поднялся на самый край, то позволил себе развернуться и включить двигатели на полную мощность. Теперь уже не важно. Они и так уже сильно нашумели. Теперь главное – скорость.

Обратный путь занял всего минуту. Черный силуэт «Кляксы», напоминавший наконечник копья, прижатый к шершавому стволу дерева, вынырнул из темноты неожиданно. Роуз затормозил и мягко опустился на поверхность, заглянул под небольшое крыло. Его ждал сюрприз – команда уже вручную открыла нижний трюм и теперь бодро заталкивала в него трофеи. На глазах капитана последний генератор канул в темноту, и Кадж начал остервенело работать рычагом ручного закрытия. Теперь у Могула должно быть достаточно барахла, которое можно разобрать на запасные части и провести ремонт.

Заметив капитана, Морайя обернулась и тронула Навида за плечо. Повинуясь жесту Роуза, они дружно поднялись к полуоткрытой двери шлюза и втиснулись в него. Сам Алекс собирался помочь Каджу, но его усиленные механизмы справлялись и без чужой помощи. Створка трюма в брюхе закрылась, и Кадж сразу же подошел к капитану. Вместе они поднялись к шлюзовой камере, втиснулись в нее и закрыли за собой дверь.

Все это они делали быстро, молча, безошибочно, как на тренировках. Их команде и раньше доводилось бывать в переделках, когда необходимо соблюдать строжайшую скрытность. А тренировки на базе предлагали и более экстремальные варианты, так что лишних вопросов не возникло.

Когда процесс шлюзования прошел, они открыли дверь в центральный зал корабля – темный и мертвый. Роуз пропустил команду вперед, вышел из шлюза последним, тщательно заблокировав за собой дверь. И только сейчас, внутри КЛК07, укрытого сотнями слоев маскирующего и изолирующего любые волны материала, он позволил себе расслабиться.

– Отбой тишины, – шепнул он по внутренней связи.

– Что случилось? – сразу спросил Кадж.

– Минуту, – попросил Роуз и повысил голос. – Могул?

– Посылку получил, – довольным тоном отозвался техник. – Уже работаю. Скоро все будет.

Роуз с облегчением отомкнул шлем, сорвал его с головы и втянул носом воздух. Дышать еще можно, но уже чувствуется, что он застоялся. Без работы регенераторов и кондиционеров атмосфера не обновляется. Но они дома. Если можно так сказать.

– Идем, – сказал Роуз и, лязгая подошвами, направился к двери, ведущей в хранилище. Гравитации так и не было, поэтому магнитные боты использовали все. Экипаж последовал за капитаном, громыхая, как отряд древних рыцарей.

В хранилище они разоблачились, убрав боевые скафандры в камеры изоляции. Оставшись в легких пилотских скафандрах, вся команда проследовала дальше, в жилые отсеки.

В кают-компании было пусто и темно – мебель убрана в пол, на стенах светятся только индикаторы готовности капсул отдыха, которые являются и капсулами спасения и имеют собственные аккумуляторы и запасы энергии. Остановившись в центре, Роуз подождал, пока остальные соберутся вокруг него. Он включил подсветку забрала, и этого хватило, чтобы все друг друга видели. Все штатно.