– Да, госпожа президент, – твердо ответил Хирш. – Как военный советник, я настоятельно рекомендую не только вынести подобный вопрос на обсуждение. Я рекомендую все это сделать, невзирая на возражения, прямо сейчас. Сию минуту.

Магда взмахнула рукой, и изображение спорящих сенаторов погасло. Она обернулась к советнику, тряхнула копной медных волос, и крупные локоны рассыпались по плечам черного пиджака, напоминавшего китель гражданского пилота.

– Почему? – тихо спросила она. – Арон, ради всего святого, почему?

– Я слышал запись, – шепотом отозвался Хирш, не отводя взгляда от больших, чуть зеленоватых глаз Кинн. – Я слышал, как зовут на помощь умирающие. Как они шепчут в ночи. Все тише и тише. И постепенно умолкают. Навсегда.

– Не первый раз, пожалуй, – сказала Магда. – Тебе доводилось слышать такое и раньше, адмирал.

– Да, – признал советник. – Доводилось. И именно поэтому мне так тревожно. Я чувствую… Что-то не так, Магда. Не так. Мы должны быть во всеоружии. Прямо сейчас. И еще…

– Да?

Советник сделал маленький шаг вперед, придвинулся вплотную к высокой женщине, пронзившей его раскаленным, словно плазма, взглядом.

– Представь, – шепнул он. – Только представь, как те же самые слова президент Окры говорил своему советнику. Пару дней назад. Про экономику, про бизнес, про коммерческие поставки. А сегодня по орбите Виры скользят груды обломков, набитых десятками тысяч трупов.

Магда стиснула зубы, и ее губы превратились в узкую полоску. Нахмурившись, она резко отвернулась, подхватила стакан, посмотрела на бутылку. И медленно поставила стакан обратно на стол. И только после этого повернулась к советнику.

– Но как? – резко и деловито спросила она. – Они не дадут мне это сделать, Арон. Не так быстро, как надо.

– Военное положение, – отозвался Хирш. – Президент имеет на это право. После объявления получишь исключительные полномочия, как главнокомандующий.

– Ограничение свободы передвижения, свободы слова, прав и свобод граждан, – по памяти процитировала Магда. – Власть военных.

– Власть главнокомандующего, которым является президент, – сказал Хирш.

– Президентом после такого я пробуду не слишком долго, – задумчиво произнесла Магда. – Вышибут сразу после окончания военного положения. Вотум недоверия, и все дела. Политическая карьера закончена навсегда.

– Я возьму тебя к себе в аппарат, – тихо произнес Хирш. – Делопроизводителем. На полставки. Если мы останемся живы.

Магда вскинула бровь, глянула на советника, подозревая, что он шутит, но тот оставался серьезным и невозмутимым, как статуя.

– Все так плохо? – спросила она. – Арон, скажи мне, что все это – только перестраховка.

– Мне это не нравится, – тихо отозвался тот. – За всю свою жизнь, за всю свою долгую службу я не испытывал такого страха, как сейчас. Мне страшно, Магда. Стальному Хиршу страшно.

Магда Ола Кинн, президент Союза Систем, придвинулась ближе к советнику, застывшему перед ней, как перед самым строгим командиром. Вскинув руку, она смахнула с серого плеча советника пылинку, пригладила ладонью лацканы пиджака, похлопала по груди. На секунду задержала ладонь, словно пытаясь понять, что там внутри у этого человека.

– Побудь здесь, – наконец сказала она. – Не уходи, Арон. Ты мне скоро понадобишься.

Резко развернувшись на каблуках, Магда прошла к двери, чеканя шаг, полная сдерживаемой ярости и гнева. Распахнув дверь, она шагнула в темноту и лишь на секунду обернулась.

– Жди, Арон, – одними губами выдохнула она. – Жди.

И растворилась в темноте.

Пространство Окра – Таррет

Система Окра

Межпланетное пространство, метка 4

Выход из прыжка был всегда особенным моментом для Роуза. Вроде бы сам прыжок – это просто секунды, когда ты вместе с кораблем превращаешься в ничто, перестаешь существовать. А потом начинаешь существовать снова. Краткий миг появления из небытия напоминал Алексу рождение. Каждый раз, выходя из гиперпрыжка, он рождался заново. В этот момент время для него замедлялось, словно чуть притормаживало, давая возможность насладиться невероятной радостью появления на свет. Каждый человек переживал этот момент по-своему. Роуз знал тех, кто при выходе из прыжка испытывал тошноту и головную боль. Знавал и тех, кто сознание терял. Конечно, большинство разумных индивидуумов испытывали лишь минутное облегчение от того, что в этот раз все обошлось. Но Роуз… Роуз наслаждался мигом рождения, мигом осознания своего появления на свет, мигом сотворения себя заново из тьмы небытия. Он испытывал восторг и не стыдился этого.

Когда в рубке вспыхнул свет и тактический шлем выдал на забрало стандартные показатели систем, он лишь шепнул по внутреннему каналу экипажа:

– Прыжок завершен.

Ему хотелось кричать, петь, танцевать – капитана переполняла энергия, требующая выхода, но он сдержал себя. Как обычно.

Рядом в кресле вздрогнула Акка, следившая за системами вышедшего из прыжка корабля. И в тот же миг экран перед глазами вспыхнул алыми сигналами. Вторя ему, под потолком рубки полыхнула лампа, и отрывистый звонок раскатился громом по притихшему кораблю.

– Наблюдаю цели, – выдохнул Кадж. – Контакт! Боевые действия!

– Акка, уклонение от контакта! – крикнул Роуз и сжал кулаки.

Его выбросило в виртуальное пространство – симуляцию, значительно расширявшую его возможности. Роуз словно воспарил над своим кораблем, а вокруг него замерцало пространство. Это искин, получивший целый ворох данных от включившихся датчиков, радаров, сканеров и сигнальных систем корабля, пытался сгенерировать в реальном времени картину происходящего.

Первый же взгляд на систему координат сказал Роузу главное – они прибыли именно туда, куда направлялись. Межзвездное пространство системы Окра, астрономическая единица до столичной планеты, собственно Окры. Близко к столице, да не совсем. Если бы у системы имелась четвертая планета, это была бы ее орбита, но планеты не имелось, здесь не должно находиться ничего, кроме мелкого космического мусора.

Черное пространство вокруг Роуза дрогнуло и расцвело отрывистыми сигналами. Он резко сдвинул руки, уменьшая масштаб изображения, чтобы охватить взглядом всю картину происходящего.

Пространство, сквозь которое несся его корабль, вовсе не было пустым. Оно оказалось заполнено сражающимися кораблями. Их огромные туши прорисовывались с трудом, искин грубо набрасывал силуэты ближайших и лишь точками отмечал дальние цели. Кораблей было много – рядом десятки, а если смотреть дальше, то и сотни. Они двигались быстро, беспорядочно и хаотично. Все это напоминало столкновение роев обезумевших ос. Они близко. Слишком близко друг к другу. Конечно, по космическим меркам, не в зоне прямой видимости, но все равно. Роуз не бывал в космических боях, но знал, что сражение происходит не так. Эскадры выцеливают друг друга, с огромных расстояний обмениваются залпами ракет, редко сходятся на дистанцию обмена ударами энергетического оружия. Корабли стараются держаться подальше друг от друга, а не ломятся всей толпой на противника, как спятившие футболисты.

Пространство вокруг капитана снова дрогнуло, перестраивая модель окружающего мира. Теперь Роузу были видны сигналы дальних кораблей – выхлопы их двигателей искин идентифицировал и смог примерно определить местоположение и типы судов. От открывшейся картины захватывало дух. Шлейф из сотен точек работающих двигателей растянулся в межпланетном пространстве от точки, где находился Алекс, до самой столичной планеты Окры. Что происходило там, вдалеке, датчики пока не могли уловить. Зато симуляция в красках показала, в какой заднице оказался сам капитан Роуз.

«Клякса», разведывательный корабль Союза, вышла из гиперпространства и устремилась к Окре, влетев с разгона в самый разгар боя. Условно справа и выше в паре минут лета от КЛК07 десяток крупных кораблей классом не меньше крейсера обменивались энергетическими ударами. Об этом говорили вспышки вокруг кораблей – так симуляция отображала данные о скачках напряжения энергетических полей. Условно левее и ниже мелкие корветы атаковали группу фрегатов, идущих невообразимо плотным строем к Окре. Симуляция алыми вспышками рисовала взрывы ракет, которыми корветы осыпали свои цели. Но главное, прямо по курсу, там, куда устремился Роуз, варилась настоящая адова каша. Целый рой кораблей – и крупных, и мелких – на лету обменивался ударами лучевых орудий и ракетными залпами. Выглядело это так, словно кто-то непрерывно встряхивал банку со светлячками. На глазах Роуза в самом центре полыхнули два атомных взрыва. От них прокатилась волна взрывов поменьше – так симуляция обрисовала разрушение движков мелких кораблей. Более крупные, выглядевшие на фоне черного пространства огромными рыбами, окутались полупрозрачным сиянием – защитными полями.