Я обеспокоенно кивнула. Что-то происходит, это ясно – но что именно?

Рейна наконец перестала метаться и подошла к стене с зеркалами, которые показывали, что сейчас происходит в дюжине разных мест внутри замка.

– Эй, а что там на этих зеркалах? Это что, гостиная в общежитии для девочек?

В зеркале группка девочек сидела на диванах за поздним утренним чаем. Рейна постучала пальцем по зеркалу, и изображение в раме сразу увеличилось.

– Даю Девин от силы месяц, – услышала я голос Клариссы. – Она здесь точно не приживётся. Только вспомните, что произошло на уроке Белоснежки, да и на первом балу тоже. Такой принцессе никогда не стать хорошей правительницей. К счастью, нам недолго осталось её терпеть. – Все вокруг неё дружно захихикали.

– Как грубо! Надеюсь, мой брат всё-таки не выберет эту девочку своей принцессой, – пробормотала Рейна.

– Да кого интересует, что думает эта жеманная задавака! Взгляните лучше сюда! – Обернувшись, я увидела Сашу, нависшую над столом Оливины.

– Эй, не думаю, что нам стоит здесь рыскать, – нервно сказала я. Оливина могла войти в любую минуту.

Стол был завален какими-то свитками, письмами и всевозможными приглашениями, а посреди него громоздилась большая корзина с фруктами с запиской от Белль и принца Себастьяна (они же – Красавица и Чудовище). Саша держала в руках большой лист пергамента и, сосредоточенно хмурясь, разглядывала его.

– Похоже на какую-то карту, только я никак не узнаю место, которое на ней нарисовано. – Саша развернула карту к нам и ткнула пальцем в большой красный кружок. – Вот, смотрите, тут кто-то приписал: «Т. видели снова. На этот раз в западной части леса. В компании».

– Тара! – выпалила я.

– Что ещё за Тара? – резко спросила Саша.

– Эй, а я знаю одну Тару. – Рейна подошла взглянуть на карту. – Саша, ты тоже с ней знакома. Помнишь, в домике Розы на озере, позапрошлым летом?

– О, точно! – сказала Саша. – Кажется, она двоюродная сестра Гарриэт Эбернейт? А может, троюродная?

– Вроде бы она говорила, что собирается поступать в Королевскую Академию, как и мы, только на год раньше, – нахмурилась Рейна, припоминая. – Только я её пока здесь не видела.

– Так где же она? – удивилась Саша.

Дверь в покои Оливины начала приоткрываться. Мы бегом кинулись обратно к оттоманке и поспешно сели. Оливина неторопливо вошла и, встав перед нами, небрежным взмахом волшебной палочки сотворила себе кресло с обивкой цвета фуксии, куда медленно опустилась.

– Итак, – садясь, спокойно произнесла она, сложив руки на коленях и переплетя пальцы. – Кто желает объяснить мне, что произошло сегодня?

Все заговорили наперебой. Оливина требовательно вскинула ладонь, и мы замолчали.

– Девочки, девочки! Невежливо перебивать друг друга. Вы же сами это знаете. – Тон её никак не вязался с улыбкой на её лице. – Но я полагаю, что вы намеревались извиниться за то, что вмешались в план сегодняшнего урока. Хотя я не сомневаюсь, что у вас не было такого намерения, последствия всё же оказались плачевными. Ученики до сих пор продолжают болтать о том, что произошло сегодня в гимнастическом зале.

– Но мы были уверены, что погибнем! – разрыдалась Рейна. – У меня перед глазами промелькнула вся моя жизнь! Я только и думала о том, что у меня никогда не будет коронации! И я никогда не буду носить настоящую корону! И меня не будут приветствовать восторженные толпы моих верных подданных! И когда кто-то предложил нам спасаться самостоятельно, не дожидаясь принцев, я согласилась, потому что мне было очень страшно!

– Я чувствовала жар драконьего пламени, – вмешалась Саша. – Если бы мы стали дожидаться, пока мальчики придут и спасут нас, мы бы к тому времени уже превратились в запечённых принцесс. Мы сделали единственное, что нам показалось разумным в тех обстоятельствах.

Оливина небрежно отмахнулась от их излияний:

– Никакая опасность вам не угрожала. Конечно, принцы явились бы вовремя. Каждый должен пройти своё испытание. И, разумеется, у меня всё было под контролем. Как всегда.

– Но... – подала голос я.

Она наставила на нас палец:

– Я подвергаю вас испытаниям, которые должны подготовить вас к любым препятствиям на вашем пути! Но – и я повторяю это раз за разом, снова и снова! – существуют правила и существует этикет, которые нужно соблюдать беспрекословно. Спасательные операции не бывают простыми и лёгкими. Злодеи непредсказуемы в своих злодеяниях. Будь оно иначе, нам не пришлось бы всегда держаться наготове, верно? – Мы послушно закивали. – Но если вы не способны выдержать простейшее испытание, устроенное для вас здесь, в стенах Королевской Академии, то каковы же ваши шансы справиться с опасностями реального мира?

Мне хотелось сказать, что наше успешное бегство из горящей башни без помощи принцев как раз и говорит о том, что мы способны справиться с кое-какими трудностями, но я уже понимала, что подобные высказывания сулят нам лишь новые неприятности.

– Никаких? – нерешительно спросила Саша.

– Никаких, – отрезала Оливина, согласно кивая.

У Рейны задрожали губы:

– Нам так жаль! Мы опять подвели вас! Мы показали себя плохими принцессами!

Я покосилась на Сашу, которая, старательно утирая глаза кружевным платочком, послала мне предостерегающий взгляд вполне сухих глаз, и я поняла, что настала моя очередь проявить актёрский талант. Я достала свой платочек и тоже поднесла его к глазам. В следующий миг я обнаружила нас всех в объятиях Оливины.

– Ну, ну! Ничего страшного! Один выговор вас не убьёт. Напротив, он сделает вас сильнее. Вы же не будете больше делать глупости, верно? – заворковала она почти ласково.

– Нет! – всхлипывая, пообещала Рейна. – Я хочу попасть в Реестр! Клянусь, я больше никогда-никогда не буду пытаться спастись сама. Хорошая принцесса всегда дождётся принца.

К счастью, я вовремя прикусила язык, и мы с Сашей просто молча кивнули. Кажется, наше раскаяние получилось вполне убедительным.

– Знаю, это уже мой второй выговор, но на этот раз я хорошо усвоила урок, – с неподражаемой искренностью сказала Саша. – Никакие глупые страхи и капризы больше не повлияют на твёрдость моего решения.

– Прекрасно, Саша! Такая крепость духа очень идёт принцессе. Ты умница. Я вижу, что ты во всём разобралась. – Саша кивнула. – Моя система преподавания эффективно действует уже пятнадцать лет. Это отработанная, проверенная система. Мне грустно от мысли, что стало бы со всеми вами, если бы вы не следовали моему методу в нашем волшебном мире. – Директор задумчиво потёрла подбородок. – Что ж, наверное, пора выяснить, что же, в конце концов, заставило вас троих отступить от наших правил. – Она пристально посмотрела на меня. – Насколько я понимаю, именно ты, Девин, подбила остальных принцесс выбраться из башни через окно.

– Это была не моя идея, – принялась отпираться я, и Рейна с Сашей меня поддержали. Слова «третий выговор» неотступно звучали у меня в голове. Неужели меня выгонят?! Сердце у меня забилось так, что я прижала руку к груди, чтобы не дать ему выскочить. – Но я действительно помогала девочкам выбраться из башни, когда мне стало казаться, что мы вот-вот сгорим.

– И всё же твои действия уже в который раз пошли вразрез с порядками, принятыми в нашей школе, – сказала Оливина. – И как ты думаешь, если даже сёстры наших самых прославленных принцесс нарушают школьные правила, – какое это производит впечатление на всех остальных?

Ответить я не успела – двери в покои Оливины распахнулись, и, продолжая о чём- то спорить, вошли принцесса Элла и Хэйзел. Я прислушалась, пытаясь понять, о чём идёт разговор.

– Я никогда не носила штанов, но готова признать, что они выглядят очень удобной одеждой, – говорила Элла.

– В штанах нет ничего удобного! Они некрасивые и немодные и располагают к лени и распущенности! То есть ко всему тому, что совершенно чуждо принцессе! – горячо возражала ей Хэйзел.

– Но только подумай, как бы они пригодились, когда отправляешься, скажем, на прогулку верхом на лошади или хочешь полетать под луной на пегасе. – Элла вдруг покраснела. – Порой мне случалось сбегать из дворца, чтобы вот так прокатиться, но в юбке из-за ветра бывает немного... прохладно.