— Проходите, располагайтесь.

И сама села за тот самый стол, а остальные расположились на мягких подушках.

Хару, продолжая оглядываться по сторонам, присел последним и задумался, о чём спросить первым. После недолгого молчания он всё-таки решил задать самый невинный, на его взгляд, вопрос:

— Госпожа Фуку, а вас не раздражает фиолетовый цвет?

Акико кашлянула и едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, Хибики просто хотел прикрыть лицо руками, но лишь опустил взгляд в пол, а Сота заржал в голос. Но Хару всего лишь решил, что о плодах бессмертия лучше спросит потом… и пока начнёт с более безобидной темы…

Женщина в фиолетовом тоже посмеялась, прикрыв рот рукой, после чего посмотрела на белого тэнгу и ответила:

— Фиолетовый — это мой любимый цвет, но даже если бы раздражал, то я бы ничего не смогла поделать. Пурпурный туман — это последствие от защитного купола над деревней Неспящих Сов, он исчезнет только тогда, когда я уберу барьер.

— К вам много опасных людей и ёкаев заглядывает? — тут же спросил Хару, пока остальные молчали.

Госпожа Фуку издала негромкое «хм» и тоже не спешила с ответом. Белый тэнгу уже потупил взор, испугавшись, что спросил что-то нехорошее, как та всё-таки заговорила:

— До нас дошли слухи, что в провинции Кадзуса выращивают плоды бессмертия, а вслед за этим начали пропадать люди, а по слухам ещё и ёкаи. Люди уверены, что это боги злятся и карают всех виновных и невинных, но я бы не спешила с выводами.

Она осторожно подбирала слова и свои собственные мысли не спешила озвучивать, пересказывала лишь слухи, а Хару уже загорелся волнующей его темой:

— И плоды бессмертия настоящие? Они даруют вечную жизнь?

Госпожа Фуку вновь засмеялась, а Хибики всё-таки не выдержал, дотронулся пальцами до лба и прикрыл глаза рукой.

— К сожалению, никто об этом не рассказывал.

Светлый тэнгу убрал руку от лица и обратился к женщине в фиолетовом:

— Госпожа Фуку, а купол вы воздвигли из-за историй с этими плодами?

— Увы, да, — она тяжело вздохнула. — Жители и моей деревни начали пропадать, я должна была как-то защитить их.

— А давно вы здесь живёте? — Хару хотелось побольше узнать об этой загадочной женщине. Чем тщательнее он разглядывал комнату, тем больше замечал, что на некоторых полках попрятались деревянные статуэтки сов, один из углов стола, в том числе, был высечен в форме головы совы.

— Достаточно, — с улыбкой ответила госпожа Фуку, одновременно с этим в комнату постучалась одна из служанок и сообщила, что еда подана.

Женщина в фиолетовом поднялась и повела гостей в столовую, которая находилась в противоположном конце маленького замка. Путники шли по узким коридорам, пока не оказались в нужной комнате с небольшим, но длинным столом, состоящим из нескольких маленьких квадратных, во главе которого на полу расположилась госпожа Фуку. Весь стол заполняло разнообразие блюд: фрукты и овощи, нарезанная и аккуратно свёрнутая сырая рыба во льду, также на каждого расставлены пиалы с рисом и отдельно с тёмным бульоном из водорослей.

Хару присел по правую руку от госпожи Фуку, рядом с ним расположилась Сота и Хибики, а Акико уселась напротив.

— Вы так и будете сидеть в плащах за едой? — с добродушной улыбкой поинтересовалась женщина. Монах Цуёши также хорошо относился к Хару, но оказалось, что он убил семью Акико, а её саму долгие годы держал в заключении, поэтому он заставил себя не спешить с выводами.

Белый тэнгу смущённо опустил голову и уставился в еду, неуверенный, что хотел бы снимать накидку и выставлять свои пепельные волосы напоказ. Руки он положил на колени и случайно задел округлость, выступающую под столешницей. Опустив взгляд ниже, он обнаружил и там деревянную сову.

— Как много сов у вас, — неосознанно произнёс он, случайно переведя тему.

Плечи госпожи Фуку подрагивали от смеха, она положила ложку на специальную подставку и тепло взглянула на Хару:

— Маленький бездомный тэнгу, осмелюсь предположить, что ты отпрыск Джунъичи из дворца Кинъу.

Киноварно-красные глаза расширились от ужаса и удивления, да так сильно, что скоро сравнялись бы с пиалами по размеру. Юноша вздрогнул и сильно дёрнулся — накидка спала с его волос, растрёпанные белые пряди рассыпались по спине, а красная лента выделялась на лбу. Акико вздохнула от его вида и отвела взгляд, схватилась за ложку и принялась есть суп, совершенно позабыв, что за волосами Хару надо ухаживать, иначе на его голове начинает твориться ужас.

Сота и Хибики с подозрением косились в сторону женщины, но молчали.

— Госпожа Фуку, откуда вы знаете моего отца? — не выдержал белый тэнгу. — И можете звать меня Хару.

Женщина в фиолетовом улыбнулась:

— Маленький Хару, я много чего знаю.

С этими словами она выпустила в воздух несколько пушистых фиолетовых перьев, которые, паря, зависли вокруг её головы. От неожиданности Сота закашлялся, но быстро пришёл в себя.

— Как видите, я тоже тэнгу и живу уже очень много веков, — заговорила госпожа Фуку. — Было время, когда я служила в императорском дворце, чисто из интереса, когда же это было… я служила у матери отца императора, если не ошибаюсь.

— У кого? — мигом перебил её Хару, и чуть не получил подзатыльник от Хибики, благо, их разделял Сота.

— У бабушки нынешнего императора, — через стол шепнула Акико, госпожа Фуку с благодарностью кивнула и продолжила рассказ:

— После её смерти я не пожелала оставаться в императорском дворце и покинула его, а со временем обосновалась здесь, на границе между провинциями Кадзуса и Симоса, окружённая цветами глицинии, которых тут росло всего пару деревцев. Покойная императрица ужасно любила эти цветы, даже меня называла глицинией…

Взгляд госпожи Фуку из радостного стал задумчивым, тоскливым, она грустно улыбнулась и снова открыла рот:

— Некоторое время я жила в месте, которое назвала Садом Неспящих Сов. Чтобы составить себе компанию, создала деревянные статуэтки, со временем мимо стали проходить люди, некоторые просились на ночлег, кто-то оставался и не спешил уходить. А я так привыкла к жизни среди людей, что и не прогоняла их, к тому же, они сами построили домики вокруг моего. Так и возникла наша деревня.

Хару с интересом слушал рассказ госпожи Фуку и понемногу ел.

— А вы всегда первому встречному рассказываете о своём прошлом? — не выдержал Сота и всё-таки задал свой вопрос. Вот до него уже Хибики достал и дал крепкий подзатыльник — да такой сильный, что звук от хлопка разнёсся по всему замку.

— Сота! — сердито воскликнул светлый тэнгу и снова замахнулся. — Где твои манеры? Прошу извинить нас.

Но госпожа Фуку ни капли не смутилась, а только рассмеялась. Стыд ощущали лишь несчастный Хибики, и он бы с радостью ушёл из-за стола, если бы не опасался, что Хару с Сотой могут ещё всякого необдуманного наговорить, и Акико, которая даже тэнгу не являлась и знакома была с ними всего пару дней.

— Не переживайте, я всякого успела наслушаться за свою жизнь.

— Госпожа Фуку, а сколько вам лет?

— Хару!

Щёки несчастного Хибики уже покраснели от стыда и злости, он, самый низкий из всех, уже был готов схватить Хару с Сотой за шиворот и выставить обоих за дверь, но слова молодого господина добили его:

— Хибики, что-то не так?

Они звучали так невинно…

Хибики уже подумывал достать катану из ножен и пронзить себе живот, лишь бы этот диалог не продолжался, но всё-таки заставил себя сжать зубы и остаться на месте. Это же Хару, всего лишь его наивный молодой господин в придачу с бестолковым Сотой. Акико молча ела, всё быстрее носила ложку от пиалы с супом ко рту.

— Мне так много лет, что я уже и не вспомню конкретное число, — засмеялась госпожа Фуку, чем вызвала улыбку на лицах Хару и Акико. Сота просто хмыкнул, уверенный, что та просто не хотела называть свой возраст, а Хибики смущённо смотрел в свою еду.

— Лучше о себе расскажите, как там во внешнем мире дела обстоят, — предложила она и тоже съела ложку супа, а затем и риса.