— Ненавижу тебя! Ненавижу…

— Вижу. Подрастешь — еще спасибо скажешь, — снова нагнулся ко мне, прошипев, — но, кажется, ты до сих пор не до конца уяснила правила этого дома? Если я запрещаю тебе выходить, значит, за порог ты выйдешь только с моего разрешения. И никак иначе. Так вот: сегодня я тебе запрещаю! А здесь один я решаю, кому что можно, а кому — нельзя… это ясно? Все. Нарыдаешься — сладких тебе снов в обнимку с медвежонком, куколка… Бывай.

— Я тебя ненавижу, Макс. Как же я тебя ненавижу, — только и повторяла я. Слезы мешались со струями воды, но я уверена, он все равно, уходя, их заметил, потому что по его лицу разлилось что-то вроде умиротворения, — никогда тебе этого не прощу. Никогда…

— Никогда не говори никогда. Мала еще для таких громких слов, — бросил на прощанье, лишь на миг обернувшись. Прежде чем двери за ним захлопнулись, услышала сказанное совсем другим тоном, — веселым, интригующим, заигрывающим:

— Ну, что, девчонки, погнали? Минус один, но все еще полный боевой комплект. Только рубашку сменю и сразу отчалим. Дождетесь меня? Дождетесь?… — кто-то из девчонок радостно взвизгнул, должно быть, Макс игриво ущипнул, — давайте, спускайтесь вниз, ребята уже застоялись в стойле. Идите, ну же? Закончу и сразу приду. Одна нога здесь — другая там.

Ненавистный голос отдалялся, наконец, я поняла, что осталась одна. Девчонки, конечно, скоро будут писать, извиняться… а после примутся выкладывать совместные фотки… ради меня лишаться компании Макса и его друзей они не станут. Точно не станут. Какой же он редкостный гад. Какой же он…

Открылась и закрылась дверь. Значит, Макс тоже спустился. Тяжело, как утка, я перевалилась через бортик, хлюпая водой в размокших сапогах и соплями, подошла к зеркалу, уперлась обеими руками в раковину. Это была катастрофа вселенских масштабов. Черные разводы на щеках, размазанная тушь под глазами, масляными жирными пятнами сверкал поплывший тональный крем. От прически совсем ничего не осталось. Унижение и ярость. Как ему отомстить? Все, о чем бы ни подумала, мне было мало. На этот раз Макс перешел все мыслимые границы. В груди у меня мучительно пекло от жажды мщения.

Сквозь приоткрытое окошко услышала сдвоенный гудок его внедорожника, визг шин по гравию. Это для меня. Даже не отреагировала, только машинально вскинула руку в неприличном жесте. Это для него. Потянулась за ватными дисками, смочила, поднесла к щекам, слушая постепенно стихавшую музыку — ребята отъезжали от дома. А когда полностью избавилась от испорченного макияжа, решительно выпрямилась и принялась торопливо сбрасывать мокрую одежду прямо на пол. Заметалась в поисках фена.

Я знаю, как отомщу Максу. И где проходит вечеринка, я тоже знаю. Полчаса… час… я тоже буду там. И юбка у меня будет еще короче. Баш на баш. Посмотрим, что он скажет, когда…. когда я неожиданно и ему испорчу веселье.

Я опоздала совсем немного — народ все еще подтягивался. «Апогей». Старая заброшенная фабрика, искусно переделанная под современный ночной клуб. Кто-то не пожалел средств и времени, вложившись, и не прогадал: затраты быстро окупались. Внутри было атмосферно, масштабно, но просто, без претензий на столичный пафос. Да ему здесь и не место.

Торопливо скинув верхнюю одежду в гардеробе, стала пробираться сквозь толпы танцующей или шныряющей, как я сама, в поисках знакомых лиц или халявной выпивки молодежи. Вот сейчас найду Макса и… что будет дальше? Так далеко в своих дерзких мечтах я пока еще не заходила. Одно знала наверняка: у меня найдется, чем его разозлить, чем вывести из себя, конечно, кроме моего внезапного появления здесь. Один мой внешний вид теперь чего стоит.

Как нарочно, кто-то сбоку восторженно присвистнул, присовокупив к этому весьма сомнительный комплимент, и я невольно ускорила шаг, не отвечая, уже немного коря себя за то, что так легко пошла на поводу у слепой ярости. Это все Макс виноват! Мое платье ведь и вправду было очень коротким, а вдобавок вызывающе обтягивающим и таким же блестящим, как броская новогодняя мишура. Не помню, когда и зачем его приобретала, да я вообще не собиралась его больше надевать: слишком узко стало в подмышках. И как, собственно, это чудо затесалось в мой шкаф? Я ведь тщательно перебирала вещи перед отъездом. Еще и в нужный момент попалось точно под руку…

Стол, за которым расположились мои девчонки, вычислила довольно быстро. Просто сделала пару звонков. Конечно, они выглядели расстроенными, ведь Макса рядом с ними уже не наблюдалось. Ну, разумеется, он слился. Я с торжеством и снисходительной улыбкой выслушала их пропитанный негодованием рассказ о том, как бессовестно он их кинул, замаскировав свой уход под случайную встречу со старыми приятелями.

— Теперь понимаете, с чем мне приходится иметь дело каждый день? — намеренно подначила, вызвав к жизни новую волну возмущения, приправленную праведным гневом.

А сама, задумавшись, озадаченно повертела головой. И где теперь мне искать самого Макса? Отправиться к бару? Потолкаться в очередях у туалетов? Да уж, если я и столкнусь с ним здесь, то лишь невзначай. В клубе сегодня отдыхает масса народа, целый копошащийся муравейник студентов в огромном помещении, пронизываемом громкой, долбящей нутро музыкой, окутывающим полумраком, то и дело резко разрываемым дергаными пучками света, в котором не просто даже сосредоточиться, не то чтобы чье-то лицо разглядеть. Увы, эту неприятную составляющую я совершенно упустила из виду.

Однако спустя всего пару-тройку ритмичных композиций, во время которых девчонки, махнув, наконец, на Макса и его дружков рукой, ушли танцевать, вдруг выяснилось, что я терзала себя напрасно. Оказывается, Макс сам меня нашел, и даже не скрывал своей находки.

В очередной раз обводя глазами зал, рассеянно шаря в толпе поверх голов, я вдруг споткнулась о его взгляд, как о кочку на ровной дороге, и это ни с чем нельзя было перепутать: таким неподвижным, абсолютно непробиваемым взглядом он меня жег. Всматривается пристально… пристально до жути, сканирует с высоким разрешением. Как давно он меня заметил?

Внутри все тягостно оборвалось, ладошки сразу вспотели, а пустота в желудке быстро заполнилась липким страхом перед фактом неминуемой катастрофы. Спинной мозг отчаянно сигнализировал об опасности. Все случилось, не успев даже начаться. Вот сейчас Макс встанет, подойдет… чтобы уничтожить меня. Что он сделает? Накинется при всех? Опозорит?.. Или подождет с обвинениями, пока не вытащит на улицу?

Странно. Прошла минута, потом другая, но Макс даже не шевельнулся. Так и продолжал сидеть в пассивной позе у бара — на высоком стуле, непринужденно облокотившись локтем о столешницу, притоптывая ногой в ритме музыки, глядя в упор прямо на меня. Вокруг были его друзья, много людей, среди которых я почему-то не заметила Ланы, но он не обращал внимания на оживленный разговор, на их веселую возню, даже не участвовал в ней. Что он замышляет? Мне показалось, в уголках его губ затаилась адресованная мне усмешка. Нехорошая такая, очень гаденькая усмешка.

Приподняв стакан, что грел в руке, вдруг незаметно отсалютовал мне, даже подмигнул. Или мне померещилось? Я поперхнулась. С ума сошел, что ли, а может, уже успел накидаться? Вряд ли, не похож он на пьяного. Добро дает, восхищен моей решительностью, или все это часть какого-то дьявольского плана — его плана, о задачах которого мне ничего не известно? Голову ломать не стала, все равно орешек не по зубам. Фыркнув, просто отвернулась. Ой, да пусть смотрит, мне не жалко… лишь бы под ногами не вертелся.

А вскоре я вообще забыла и про Макса, и даже про тот недавний неприятный инцидент у нас дома. Все плохое, связанное с ним, выветрилось из головы, как мусор, и стало так легко, воздушно… Как давно ждала я этого вечера, отвязной студенческой вечеринки! После второго коктейля, решившись, тоже отправилась к девчонкам, танцевать. Моему телу уже просто не терпелось пуститься в пляс.

Но даже на танцполе, где провела достаточно времени, Макс почему-то ко мне так и не подошел, хотя я видела: пару раз мелькала неподалеку за спинами знакомая рубашка. Мелькала… а потом пропала. И это был последний раз, когда я вообще видела его в клубе. Может, они с друзьями решили сменить локацию и отчалили по-тихому? Так мне же лучше!