А спустя пару часов с раздражением поняла: надеть это платье сюда было огромной, непростительной ошибкой. В нем мне было неудобно, тесно, а еще — очень жарко. Чертово платье совершенно не дышало, не давая дышать и мне. От резких движений в танце приходилось все время целомудренно одергивать подол, потому что платье еще и грозило задраться неприлично высоко, как у гулящих женщин, и все это в совокупности не давало мне толком расслабиться.

К тому же от настойчивого внимания кружащих рядом парней я очень скоро начала уставать, еще быстрее — устала уворачиваться от их бесцеремонных рук. А они как сговорились! Когда мне это окончательно надоело, расписавшись в собственном бессилии, я возвратилась за наш пустующий столик, рассчитывая взять небольшую паузу в танцах.

Увы. И здесь меня не оставили в покое, навязывая общение, которого я не желала. Категорично, в глаза, отказывать людям я еще не научилась, поэтому молча смотрела на парня, что без приглашения приземлился рядом, бросая руку на спинку дивана, а другую — на краешек стола, тем самым загоняя меня в ловушку. Пришлось отодвинуться назад, на самый угол, но и там я сидела, как на гвоздях.

Уверенный в себе старшекурсник, пьяный в меру, но с крайне раздутым эго. Что может быть хуже? Не нравился мне его грубый натиск, и выражение, с которым он меня читал, мне тоже не нравилось. Да и находиться рядом с ним было как-то… тревожно. В самом деле, не пора ли вызвать такси? Кажется, я уже все всем здесь доказала, и не раз. Да и Макс, основной персонаж моей любительской постановки, скорее всего, уже давным-давно отсюда убрался.

— Может, познакомимся? — с полуулыбкой предложил сидящий напротив брюнет. — Меня зовут Тимур, для тебя — просто Тим. А тебя как звать?

— А у меня нет желания сейчас заводить новые знакомства… — неуверенно начала я, но он, как бы извиняясь, покачал головой, указывая пальцем на ухо, мол, ничего же не слышно, музыка на разрыв. Я без задней мысли приблизилась, чтобы повторить слова. Он дождался, когда замолчу, а сразу после этого я ощутила широкую твердую ладонь на своей спине. Дернулась, но он нажал сильнее, за малым не прижав к груди, потом принялся успокаивающе поглаживать.

Острый, резкий запах его одеколона накрыл меня. Все это было неприятно, еще неприятнее стало от осознания того, что я больше не контролирую ситуацию. Удалось ловко вывернуться, сверкая глазами, я оттолкнула мужскую руку, ударив по ней, отодвинулась еще дальше. Он комично потряс пальцами и снова противно ухмыльнулся. Подался вперед, стараясь перекричать музыку:

— Строптивая… обожаю строптивых малышек… в откровенном шмотье. Считай, ты меня заинтересовала. Хочу узнать тебя поближе. Давай продолжим общение в другом месте?

Глядя на него из-под нахмуренных бровей, мысленно ругала себя за тупость. Ну, кто заставил меня надеть это злосчастное крошечное платье? Кто заставил прийти сюда в нем? Теперь понятно, чему втайне злорадствовал Макс, что было у него на уме, когда так смотрел. Предвидел подобную ситуацию в начале вечера, когда сама я еще пребывала в эйфории от своего смелого решения. И ведь даже пальцем не шевельнул, чтобы предостеречь. Но… поделом мне…

Я решительно встала, недвусмысленно давая понять, чтобы передо мной расчистили путь. Даже бесстрашно сделала шаг вперед, чтобы показать: тоже не лыком шита.

— Мне надо выйти. Немедленно.

Останусь наедине с собой, запрусь в кабинке и подумаю, что делать дальше… скорее всего, вызову оттуда такси…

Я не сразу поняла, что парень не сдвинулся с места, теперь лукаво глядя на меня снизу вверх, даже в таком, казалось бы, невыгодном положении оставшись на коне. А потом у меня глаза полезли на лоб, потому что я почувствовала… его рука зашевелившейся змеей вдруг скользнула вверх по моей ноге, задела коленку, огладила бедро под платьем, обернулась вокруг, туго сжимая мягкую плоть.

— А ты, оказывается, нетерпеливая… Вот так совпадение, я тоже.

Возмущение на миг лишило меня дара слова, а вот непроизвольная реакция не подвела. От звонкого удара голова парня резко мотнулась в сторону. Пальцы из-под подола быстро упорхнули, позволяя отпрянуть, пока он медленно поворачивал голову, впиваясь в мое лицо. Я сразу поняла: то, что ему залепили пощечину, случай штучный, а значит, реакция, которая последует, может оказаться совершенно непредсказуемой.

— Играть со мной вздумала, коза? — неожиданно выбросив руку вперед, сгреб своей ручищей мою сумочку со стола, повелительно кивнув в сторону, грубо бросил, — идем!

Я растерянно смотрела, как он удаляется. Опомнившись, немедленно бросилась следом, даже не взглянув в сторону танцпола, где продолжали активно дергаться под забористое техно ничего не подозревающие подруги. Не было времени что-либо им объяснять.

Тимур шел быстрым шагом, не оборачиваясь на меня, не проверяя, иду ли я вообще за ним. В сумке были все мои банковские карты, наличные… даже паспорт, что опрометчиво взяла с собой. Конечно, я следовала за ним, как привязанная, боясь хоть на мгновение потерять из виду эти широкие раздраженные плечи.

Миновав открытое пространство, он вдруг нырнул куда-то влево, в темный проем, провел меня пустым коридором, наконец, толкнул какую-то дверь. В лицо сногсшибательно дохнуло свежим морозцем, концентрированно — мочой, чем-то еще, гораздо более отвратительным, и я поняла, что мы оказались на заднем дворе. За мусорными баками душераздирающе вопили уличные коты, раздражая мои и без того натянутые нервы.

Здесь, на небольшой квадратной площадке стояли несколько машин. Скорее всего, они принадлежали персоналу, а может, завсегдатаям клуба, которые брезговали пользоваться общей парковкой. Тимур подошел к ближайшей из них, черному седану. Снял блок сигнализации. Не давая опомниться, сказать хоть слово поперек, швырнул мою сумку на заднее сидение, захлопнул дверцу. Тут же деловито открыл переднюю пассажирскую.

— Забирайся, — не предоставляя выбора, — поехали.

Бодро выстукивая пальцами по крыше, поглядывал на меня, в ожидании, когда сяду. В пустой салон я не торопилась, не имея ни малейшего желания оказаться внутри, с тревогой и даже отчаянием огляделась по сторонам: прямо над нами, мерцая, одиноко догорал фонарь, но вокруг не было ни души. Никого, кто был способен мне помочь выбраться из щекотливой ситуации, в которую сама себя загнала. И что теперь делать? Я чувствовала себя потерявшим весло рулевым. Попыталась выиграть время.

— Куда? — сказала первое, то пришло на ум, — в лес меня отвезешь, что ли?

В лес совершенно не хотелось. С ним не хотелось вообще никуда. Запоздало вспомнила, что верхняя одежда осталась в гардеробе, а номерок — в сумке. Парень мрачновато, натянуто мне улыбнулся.

— Зачем же в лес? На тебя, крошка, у меня сегодня совсем другие планы. Запрыгивай! — повторил настойчивее и раздраженней. Определенно, он был одним из тех, кто умеет настоять на своем, и прекрасно знает, как это сделать. — Ну, долго мне еще ждать?!

— Она не поедет.

Тимур тут же вскинул голову, отыскивая источник звука, и взгляд его скоро зацепился за что-то за моей спиной. Он близоруко сощурился.

— Это кто сказал?

Я обернулась.

— Это я сказал, — спокойно ответил Макс, неторопливо спускаясь по ступенькам, щелкая костяшками пальцев, разминая руки.

Мгновение Тимур оценивал соперника, скользя взглядом по его крепкой фигуре, играющим мышцам. Осклабился.

— А ты еще кто? Ее ревнивый парень? — Макс только усмехнулся, — нет? Чего тогда впрягаешься? Братан, девчонка по своей воле со мной пошла, так что… все по-честному, а ты в пролете. Считай, сегодня мне повезло больше.

— И вовсе не по своей… — возмутилась я.

Нарвалась на ледяной, искоса, полный презрения взгляд Макса.

— Заткнись.

Прошел мимо, приблизившись к Тимуру почти вплотную. Надо отдать должное, тот не спасовал. Так они стояли какое-то время, пристально изучая друг друга, не двигаясь с места, не говоря ни слова. Примерно одного роста и возраста, оба были крепко сбитые, с развитой мускулатурой, однако фигура Тимура смотрелась массивнее, тяжелее. Мне стало очень тревожно — за себя, но почему-то еще больше — за Макса, хотя уже знала: Ярцев умеет драться.