И королевский сын замертво упал у его ног. Люди пришли и попытались попасть в комнату, но никак не могли, и стали рубить дверь топорами, но дерево стало тверже железа; наконец все убежали прочь, напуганные криком, смехом, визгом и рыданиями, доносившимися из комнаты. Только на следующий день дверь отворилась, но в комнате никого не было, кроме черного дыма, потому что черный человек унес девушку. И лишь на кровати лежали два пучка высохшей травы, красный камень, несколько белых камушков и увядшие желтые цветы. Я вспомнила эту нянину сказку, стоя на дне глубокой ямы, и она была такой странной и пустынной, что мне стало страшно. Вокруг я не видела ни камней, ни цветов, но мне было так страшно унести их, не зная об этом, что я решила прочесть заклинание, пришедшее мне в голову, чтобы отпугнуть черного человека. Я встала в самом центре ямы, убедилась в том, что на мне нет ничего из перечисленных в сказке вещей, обошла это место кругом, прикоснулась особым образом к глазам, губам и волосам и прошептала несколько причудливых слов, которым меня научила няня, чтобы отпугивать зло. После этого я почувствовала себя защищенной, выбралась из ямы и продолжила путь среди курганов, ям и стен, пока не дошла до конца этой странной местности. Поднявшись наверх, я увидела, что все эти земляные сооружения тоже складываются в определенный рисунок, как и серые камни, только совсем другой. Было уже поздно, и землю заволокло туманом, но с того места, где я стояла, казалось, что на траве лежат две огромные человеческие фигуры. Я продолжила идти и наконец нашла тайную рощу, которая слишком тайная, чтобы ее можно было описать. Никто не знает, как в нее пройти, я сама нашла дорогу очень необычно: какой-то маленький зверек прошмыгнул между деревьями и затерялся в роще. Так что я пошла за ним через очень узкий темный проход между ветвями и колючками, и было уже темно, когда я вышла на что-то вроде поляны посреди рощи. И здесь мне явилось самое великолепное видение, какое я только видела. Но длилось оно не больше минуты, потому что я сразу же бросилась прочь со всех ног, напуганная тем, насколько чарующим, странным и прекрасным оно было. Но я хотела подумать о нем, добравшись домой, и понятия не имела, что бы случилось, останься я в роще. Я вся горела и дрожала, сердце колотилось, и странные крики непроизвольно вырывались у меня изо рта, пока я бежала прочь. К счастью, большая белая луна вышла из-за круглого холма и указала мне путь, так что я бежала обратно среди курганов и ям, и вниз через лощину, и вверх через заросли к месту с серыми камнями, и наконец я вернулась домой. Отец был занят, и слуги не сказали ему, что меня до сих пор нет дома, хотя сами были напуганы и не могли понять, что делать. Я не позволила им выяснить, где на самом деле я была, сказав лишь, что заблудилась. Я легла в кровать и пролежала без сна всю ночь, размышляя о том, что видела. Когда я вышла на поляну из узкого прохода, она сияла, хотя уже стемнело, и все казалось таким отчетливым, что всю дорогу до дома я была совершенно уверена в том, что видела, и хотела остаться одна в своей комнате, чтобы в полной мере насладиться видением, закрыть глаза и представить, что оно здесь, и сделать все то, что я могла бы, если бы не была столь напугана. Но когда я закрыла глаза, видение не вернулось. Я снова начала размышлять обо всем моем приключении и вспомнила, каким темным и странным все было под конец, и мне стало страшно, что все это ошибка, потому что казалось невозможным, чтобы это случилось на самом деле. Мое приключение напоминало одну из няниных сказок, в которые я по-настоящему никогда не верила, – хотя и испугалась, стоя на дне ямы, и мне вспомнились все те истории, которые она рассказывала мне, когда я была маленькой. И я стала гадать, на самом ли деле со мной все это случилось, или это было давным-давно в одной из сказок. Это было так странно, я лежала без сна в своей комнате в задней части дома, и луна освещала реку с другой стороны, так что свет не проникал сквозь окно. В доме царила тишина. Я слышала, как отец поднялся по лестнице, и сразу после этого часы пробили двенадцать и в доме стало так пусто и тихо, словно в нем не осталось ни одной живой души. И хотя в моей комнате было темно и сумрачно, через белые шторы пробивался бледный мерцающий свет. Когда я встала и выглянула в окно, то увидела большую черную тень от дома, накрывшую сад, так что он стал похож на тюрьму с повешенными людьми; а дальше за ним все было белым – и даже лес сиял белым с черными провалами между деревьями. Тихо, светло, и на небе ни облака. Я хотела подумать о том, что я видела, но не могла, и тогда я начала думать о тех сказках, которые няня рассказывала мне так давно, что я считала, что позабыла их, но все они вернулись ко мне, переплетаясь в моих мыслях с зарослями, серыми камнями, ямами в земле и тайной рощей, пока я не перестала понимать, что было сегодня, а что давно, или же все это было лишь сном. И еще я вспомнила тот жаркий летний день много лет назад, когда няня оставила меня в тени под деревом и белые люди вышли из воды и леса, играли, танцевали и пели, и я вообразила, будто няня прежде говорила мне о чем-то подобном, до того, как я их увидела, только я не могла вспомнить, что именно. Тогда я задумалась, не могла ли она быть той белой дамой, потому что мне помнилось, что она была точно такой же белой и красивой, с такими же черными глазами и волосами, и иногда она улыбалась и выглядела точь-в-точь как та дама, когда рассказывала мне свои сказки, начинающиеся с «Давным-давно…» или «В далекие волшебные времена…». Но я думала, что она не могла быть той дамой, потому что, кажется, она ушла в лес в другом направлении, и вряд ли мужчина, который шел с нами, мог быть тем вторым – иначе я бы не увидела тот чудесный секрет в тайной роще. Я думала, что, может, дело в луне, но она появилась позже, когда я была посреди пустоши с огромными земляными фигурами, – вокруг были стены, загадочные ямы и гладкие круглые курганы, когда луна вышла из-за высокого круглого холма. Я размышляла обо всем этом, пока мне не стало совсем страшно, потому что я боялась, что со мной что-то случилось, и я снова вспомнила нянину сказку про бедную девушку, которая спустилась в пустую яму и ее в конце концов забрал черный человек. Я знала, что тоже попала в пустую яму, и возможно, она была та самая и я сделала что-то ужасное. Так что я снова повторила заклинание, прикоснулась особым жестом к глазам, губам и волосам и произнесла старые слова на языке фей, чтобы убедиться, что меня никто не утащит. Я снова попыталась восстановить в памяти тайную рощу и, пробравшись по узкому проходу, увидеть то, что я в ней увидела, но почему-то не могла перестать думать о няниных сказках. Мне вспомнилась одна – про юношу, который однажды давным-давно отправился на охоту, и весь день его гончие выслеживали добычу, они переплывали реки, обошли все леса, бродили по болотам, но не могли найти никакой дичи, и они охотились весь день, пока солнце не покинуло небосвод, опускаясь за горы. Юноша злился из-за того, что не нашел никого, и собирался повернуть обратно, но в тот миг, когда солнце коснулось гребня гор, он увидел, как из чащи перед ним вышел прекрасный белый олень. «Ату!» – крикнул он собакам, но те заскулили и не двинулись с места. Он пришпорил лошадь, но она задрожала и не пошла, и тогда юноша спрыгнул с лошади и сам погнался за прекрасным белым оленем в одиночестве. Скоро совсем стемнело, небо стало черным, ни одна звезда не озаряла его свод, а олень все бежал во тьме. И хотя у юноши было ружье, он не сделал ни выстрела, потому что он хотел схватить оленя голыми руками и боялся, что потеряет его в темноте. Но он так и следовал за ним, хотя небеса были так темны и воздух непроглядно темен, а олень все бежал и бежал, пока юноша не перестал понимать, где он находится. Они бежали через огромные леса, полные шепота, где мертвенно-бледный свет лежащих на земле гнилушек озарял все вокруг, и стоило юноше решить, что он потерял оленя, как он видел его, белого и сияющего, прямо перед собой – и бросался бежать быстрее, чтобы схватить его, но олень тоже прибавлял скорости, и юноша ни разу его не коснулся. Олень бежал через огромные леса, переплывал реки, пробирался через болота, где земля пузырилась под ногами, а в воздухе горели блуждающие огни, и через узкие каменистые лощины, пахнущие подземельем, а юноша бежал за ним. И так они бежали через горную гряду, где завывал ветер: олень впереди, а юноша – за ним вслед. Наконец взошло солнце, и юноша понял, что он попал в совершенно незнакомое ему место. Это была прекрасная долина, по дну которой струился поток, а в центре ее был огромный круглый холм. Олень спустился в долину и поскакал к холму, и казалось, что от усталости он бежит все медленнее, и, хотя юноша тоже устал, он побежал быстрее, поверив, что наконец сможет его поймать. Но когда они приблизились к подножию холма и юноша уже протянул руки, чтобы схватить оленя, тот исчез, скрывшись в земле. Юноша заплакал, ему было так жаль потерять оленя после этой бесконечной погони. Но сквозь слезы он заметил дверь в холме, прямо перед ним, и вошел в нее, и, хотя за дверью было очень темно, он пошел вперед, надеясь найти белого оленя. И вдруг на него обрушился свет – и он увидел небо, и сияющее солнце, и птиц, поющих на деревьях, и прекрасный фонтан. А у фонтана сидела очаровательная дама, оказавшаяся королевой фей, и она рассказала юноше, что нарочно обернулась оленем, чтобы заманить его сюда, потому что без ума в него влюбилась. Она принесла из своего дворца большую золотую чашу, покрытую драгоценными камнями, и предложила юноше вина. И чем больше он пил, тем больше ему хотелось еще, потому что вино было зачарованным. Юноша поцеловал прекрасную даму, и она стала его женой, и он весь день и всю ночь был с ней в том холме, который был ее домом, а проснувшись, обнаружил, что лежит на земле неподалеку от того места, где впервые увидел оленя, и его лошадь и собаки ждут его; он оглянулся и увидел, как солнце скрывается за горами. Юноша вернулся домой и прожил долгую жизнь, но ни разу с тех пор не поцеловал ни одну даму – ведь сама королева фей дарила ему поцелуи, и никогда не пил больше простого вина – ведь ему довелось испить зачарованного.